Читать книгу "Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды - Антон Корнилов"

Ничего удивительного не было в том, что юноша почувствовал барьер, так бывало всякий раз, когда он пересекал его. Но вот это новое, неприятное, хоть и мимолетное ощущение в голове… Что это было? Графские маги усилили барьер в преддверии праздника?.. Чтобы максимально обезопасить своего господина от… Кого? Кто в графстве мог бы желать зла сэру Альве?

«Странно, – размышлял Эвин, снова тронувшись с места. – Дядюшка Альва принадлежит к тому типу людей, кто предпочитает вовсе не иметь врагов; кто считает за лучшее договориться, а не враждовать. Кого же он тогда опасается?.. Кого, вернее, может опасаться?..»

Возможный ответ на этот вопрос несмело шевельнулся в его сознании, но Эвин предпочел немедленно задавить его, не дав в полной мере сформироваться – глупости какие, даже и думать о таком постыдно…

Добравшись до первой развилки, юноша свернул налево, в собственные покои. Вот она, с самого детства знакомая дверь, на которой красуется…

Нет, уже не красуется.

Эвин остановился. Дверь в покои, его покои, была чиста. Впрочем, как чиста… Вернее, пуста. И ясно бледнел на темной древесине след недавно снятого родового герба Стормов, выбитого в металле герба Стормов: раскинувшего крылья Стального Орла, с гордо вскинутой головой, угрожающе раскрытым клювом, хищно поджатыми когтями на лапах… Присмотревшись, юноша осознал и еще кое-что – дверь, которая должна быть заперта заклинанием, снимающимся прикосновением его руки, была чуть-чуть приоткрыта. У Эвина похолодело лицо.

Он вошел в комнату.

И не узнал ее.

Здесь все изменилось. Кровать была застлана другими, отвратительно розовыми покрывалами, над кроватью появился балдахин. На окнах пошевеливались кисейные занавески, тоже розовые – что за мерзкий цвет! Стол отодвинули от окна на середину комнаты и водрузили на него большое трехстворчатое зеркало. У стены появился громадный платяной шкаф, на полу – ковер из лисьих и кроличьих шкурок, и на этом ковре тут и там были расставлены низкие стульчики с мягкими подушками, маленькие креслица, цветные ширмочки… Комната стала тесной и раздражающе неприятной до физического ощущения зуда на коже. Было ясно: комната, в которой вырос Эвин, больше не принадлежала ему. Вряд ли ее приготовили для кого-то из гостей – на столике рядом с зеркалом выстроился ряд флакончиков с благовониями, в приоткрытую дверь шкафа были видны складки одежды, значит, тот, кого сюда поселили, предполагал прожить здесь довольно долгое время и уже распорядился перенести личные вещи. Вернее – та, не тот, обстановка же явно женская… Одна из дочерей дядюшки Альвы? Нет, у них в замке Утренняя Звезда есть свои покои, совсем не такие скромные, как эти. Скорее всего, комната приготовлена для какой-нибудь из фрейлин сестер Эвина, не зря же сняли герб Стормов, теперь на его место укрепят герб менее именитого рода, к которому и принадлежит фрейлина…

Эвин усмехнулся, с трудом отгоняя обиду. Что-то подобное он и начал подозревать, отметив, как засмущался стражник Малок, когда речь зашла о покоях юноши. Что ж, Утренняя Звезда уже завтра перестанет быть его домом, глупо досадовать, что дядюшка несколько поспешил с наведением новых порядков. Тем более что – все знают – в своих покоях Эвин появлялся нечасто. Уже давно, с того времени, как пропал его брат Эдгард…

Исчезновение Эдгарда болезненно ошеломило его братьев, Эвина и Элиана: известно же, что близнецы остро чувствуют беду друг друга. И если старший, Элиан, всего лишь замкнулся в себе, стал хмур, неразговорчив и раздражителен, то младший, Эвин, и вовсе слег в постель.

Повзрослев, он почему-то часто вспоминал то время, странное чувство отрешенной слабости, сковывавшее тело и разум; когда весь окружающий мир для тебя становится глухим, мутным и вязким, как старый кисель. Настойки и микстуры, которыми потчевал мальчика придворный лекарь, никакого эффекта не давали, тогда обеспокоенный состоянием племянника дядюшка Альва решил прибегнуть к помощи магии. Сэра Акселя на тот момент не было в графстве, поэтому за дело взялся придворный маг, старый Сеок. Осмотрев Эвина, Сеок подтвердил диагностированную лекарем душевную хандру и посоветовал в качестве лечения живительный воздух дубового леса, но не простого, а такого, где произрастают дубы особой редкой породы – красные. Двух месяцев жизни в лесу, сказал Сеок, должно хватить, чтобы здоровье Эвина пришло в норму.

Единственный лес в графстве, где росли краснодубы, располагался в двух днях конной езды на юг от замка Утренняя Звезда и назывался, соответственно, Красный лес. Туда-то дядюшка Альва и отправил безразличного ко всему происходящему Эвина, отрядив в провожатые племяннику одного из своих вольнонаемных слуг, румяного и веселого парня Сима.

По прибытии в хутор близ леса краснодубов Эвин несколько оклемался – видимо, поездка в тележке под открытым вольным небом пошла ему на пользу. А может, так поразил его вид Красного леса – будто гигантской багровой подушкой укрывший горизонт. А вот с Симом приключилась неожиданная и досадная неприятность. Клюкнув за приезд с гостеприимным хозяином хутора, где они остановились, Сим ночью вышел до ветру во двор, перепутав дверь с окном, в результате чего сломал ногу. Так вот и получилось, что лечение Эвина оказалось под угрозой – не отпустишь же мальчишку одного в дикий лес на целых два месяца. Хуторяне помочь тоже ничем не могли, даже за солидную мзду: как бросишь хозяйство на такой долгий срок? И неизвестно, как повернулись бы события дальше, если б в то суматошное утро не заглянул на хутор высокий старик в одежде из звериных шкур, в громадной косматой шапке на голове, с луком за спиной. Увидев старика, хозяин хутора просиял:

– Дедушка пришел! Я и забыл, что посылал за ним. У меня корова захворала, а он у тутошних крестьян испокон веку за лекаря – и скотину пользует, и людей! Вот кому его сиятельство доверить можно! И лекарь, и человек достойный, никто от него никогда зла не видывал!

– Что за дедушка? – живо заинтересовался лежащий на лавке с ногой в лубке Сим. – Чей дедушка?

– Не дедушка, а – Дедушка, – со значением поправил хозяин. – Ничей то есть. Сам по себе.

– Да кто он такой-то?

Этот вопрос вдруг поставил хуторянина в тупик.

– Как это, кто такой? – пробормотал он, почесав в задумчивости нос. – Дедушка – он и есть Дедушка. В лесу живет. Лес потому так и называется – Дедушкин.

– Дак вроде же лес – Красный? – попытался заспорить Сим.

– Это по-вашему Красный, – парировал хозяин хутора. – А по-нашему, по-местному, – Дедушкин. Дедушка там обитает… даже и не скажу сколько. Мой отец его знал, отец отца его знал. Он всегда в лесу жил, Дедушка-то. Только вот… – озаботился хуторянин. – Он, может, его сиятельством-то, тоже себя обременять не захочет. Денег посулить? Ему не нужны деньги, он за свое лекарское ремесло платы сроду не брал.

– Ну вы тут вообще обнаглели! – повысил голос Сим – не то чтобы рассердился, он был парнем незлобивым, а просто для порядка. – Наследника Утренней Звезды им навяливаю, а они отбрыкиваются! Это ж не щенок безродный, а – виконт! Сын сэра Адама Сторма! Племянник нашего господина сэра Альвы! Вот пожалуюсь, вас тут живо к ногтю!..