Читать книгу "Требуется влюбленное сердце - Марина Крамер"

Лесовская тяжело вздохнула и медленно кивнула.

– Хорошо. Пожалуйста, проходите, – повторила она, указывая рукой в глубину коридора.

В большой гостиной почти не было мебели, только огромный белый диван, два кресла и журнальный стол на кованой тяжелой подставке в виде снопа колосьев, поддерживавших стеклянную столешницу. На нем лежала большая коричневая папка, перевязанная шпагатом. Лесовская опустилась в кресло и пробормотала:

– Присаживайтесь. Вот то, о чем я говорила…

Лена шагнула к столу и развязала шпагат. Папка оказалась плотно набита рисунками, сверху лежал чистый лист, убрав который, Лена увидела карандашный набросок старого здания.

– Ух ты… – тихо протянул Петр, всматриваясь в набросок через ее плечо. – Пороховая башня, между прочим.

– Это в Праге?

– Да, в самом центре. Я в прошлом году ездил туда на Новый год, очень красивое место.

«Надо же, – вдруг вспомнила Лена, – в прошлом году я расследовала дело о гибели меценатки Стрелковой, и первое, что обнаружила в ее комнате, была фотография как раз из Праги и серьги, купленные на Карловом мосту. И вот снова Прага. Похоже, судьба настойчиво советует мне снова туда съездить».

Она перебирала рисунки, надеясь найти хотя бы один портретный набросок, но нет – похоже, Полосин предпочитал здания и природу. И вдруг Лена ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев, словно прикоснулась к горячей поверхности – определенно, она уже видела этот пейзаж, только не могла вспомнить, где именно. Она напряженно вглядывалась в подкрашенное закатными лучами бескрайнее пшеничное поле и никак не могла воскресить в памяти момент, в который уже видела это. «Я же помню: золотисто-желтая пшеница, красноватый закат, темные облака на небе, – мучилась Лена, разглядывая колоски на рисунке. – Еще удивилась, что… Стоп! Да это же в квартире Брусиловой-старшей! Точно. У нее в пяльцах – вышивка, а на стене – в рамке рисунок. Однако».

– Кристина Андреевна, скажите, а фамилия Брусилова говорит вам о чем-то? – обратилась она к неподвижно сидевшей в кресле Лесовской.

– Нет, – равнодушно ответила она, – впервые слышу. А кто это?

– Да так. Можно, я возьму это? – Лена кивнула на пейзаж.

– Возьмите, – так же равнодушно отозвалась хозяйка. – Там есть что-то еще?

Только теперь Лена поняла, чего так боялась Лесовская, – обнаружить в рисунках Алексея женские портреты. «Как все просто. Она старше его, хоть и выглядит довольно молодо, но, видимо, всегда ревновала его к любой женщине, появлявшейся на горизонте. И боялась, что он мог рисовать кого-то, мог кем-то увлечься».

– Нет, Кристина Андреевна, здесь больше нет ничего для меня интересного. К сожалению, мы не стали ближе к разгадке. Одно могу сказать – ваш друг был очень талантлив.

– Что теперь от этого? – пробормотала Лесовская, закрывая рукой лицо.

– Спасибо, что позволили посмотреть, – закрывая папку, сказала Лена. – Если возникнут еще вопросы, я вам позвоню.

– Найдите того, кто Алешу… – глухо попросила Лесовая, не убирая руки от лица. – Я не смогу спокойно жить, если не узнаю, что его наказали.

– Я постараюсь.

Оказавшись на улице, Лена покрутила в руках свернутый в трубочку рисунок и посмотрела на Петра:

– Спросить не хотите?

– О том, почему вы рисунок этот забрали? Хочу.

– Точно такие же рисунки я видела в одной семье у себя в городе. Это не может быть совпадением, потому что ракурс один и тот же. Такое ощущение, что люди рисовали, стоя рядом, и это мне не нравится. Похоже, что убитый был знаком с семьей человека, которого я подозреваю в причастности, куда теснее, чем мне об этом рассказала их подруга. И это мне нужно срочно выяснить, но я пока не представляю как. Сам он в Бразилии с семьей, а его теща категорически отрицает знакомство с Полосиным, хотя труп его как раз в ее квартире и обнаружили. Вот такая петрушка, стажер Петр.

Он почесал в затылке:

– Н-да…

– Вот и я говорю – н-да, – отозвалась Лена. – Не представляю пока, что с этим делать, и, положа руку на сердце, ужасно хочется спать.

– Сейчас вызовем такси, я вас отвезу и вернусь за своей машиной.

– Да, было бы неплохо.

«Что мы имеем? – думала Лена, лежа без сна на кровати в гостиничном номере – спать расхотелось ровно в тот момент, когда голова коснулась подушки. – Одинаковые пейзажи у Полосина и у Олеси Жильцовой. Могло быть, что они рисовали вместе? Могло, но как, если Брусилова сказала, что этот пейзаж девочка привезла из деревни? Это явно чешская натура, хотя все может быть. Надо узнать, не отправляли ли Олесю в Прагу. Да, позвонить Паровозникову и попросить проверить версию».

Мысль о необходимости звонка Андрею немного расстраивала – Лене очень не хотелось разговаривать с ним, она все еще чувствовала вину и злилась на себя, что не попросила поменять оперативника. Это непрофессионально – вмешивать личные отношения в работу, и Лена не обратилась к начальству скорее по этой причине, но теперь понимала, что зря. Общаться с Андреем все еще было трудно, а уж каково ему – несложно представить, зная репутацию Паровозникова как первого ловеласа и пожирателя дамских сердец. И тут вдруг следователь Крошина, не красавица, не женщина-вамп и вовсе не стерва никакая, берет и отшивает его после нескольких месяцев совместной жизни. Но Лена понимала, что Андрея беспокоит не его якобы пошатнувшаяся репутация, а то, что он относился к ней по-настоящему и она это отвергла.

«Позвоню Левченко, мне с ним проще», – решила она, переворачиваясь на бок и бросая взгляд на дисплей мобильного. До утра оставалось еще достаточно времени, чтобы выспаться.

– …И почему я узнаю о твоем приезде от Паровозникова, а? – голос подруги в телефонной трубке казался каким-то незнакомо-высоким, почти чужим, но это все-таки была Воронкова.

– Да я вчера только прилетела, весь день по делу работала, приехала в гостиницу и рухнула, – начала оправдываться Лена. – А что у тебя с голосом? Еле узнала.

– Ой, ты тоже заметила? Слишком вошла в образ, иной раз забываюсь и вне площадки так разговариваю, – хохотнула Юлька. – Что, ухо режет?

– Нет, просто как-то странно: вроде и ты, но в то же время и нет.

– Так ты что, постоянно занята будешь? Не найдешь вечерок для подруги?

– Думаю, что найду. У меня здесь по мелочи осталось, думаю, что вполне смогу вырваться к тебе. Поездка, в принципе, пустая вышла, если больше ничего не найду, то можно сказать, зря приехала. Но хоть с тобой увижусь.

– Что-то ты подозрительно спокойная. Как дела-то?

– Обычно. Работа, работа… вот пришлось сюда лететь: потерпевший – москвич, а преступление на моей территории, отрабатываю связи.

– А чего сама?

– Начальство решило, что я в кабинете засиделась. Но так даже лучше, хоть обстановку сменила. Дожди только у вас – прямо как дома. Ты сама-то когда к нам собираешься? Или все – затянула столичная тусовка?