Читать книгу "Барышня и хулиган - Елена Колина"

— Дашка, ты всегда хочешь быть на высоте иизо всех сил владеть ситуацией! — говорит Женька. — На самом деле это означает, что у тебя, мой Мумзель, жуткие комплексы. Если хочешь, могу тебя проанализировать за небольшую, но достойную плату!

Произошло нечто неожиданное. После первой же встречи Женька с Дашей поняли, что их любовные отношения иссякли, не начавшись. Неудачный роман оказался всего лишь счастливым поводом начать новые отношения. Не сделав перерыва между романом и дружбой, они приникли друг к другу, как сиамские близнецы, случайно встретившиеся после невыносимой разлуки.

— Дашка, отвлекись от лекции на минутку, я должен задать тебе очень важный вопрос, — говорит Женька так серьезно, что она, мгновенно напрягшись, ожидательно вскидывает на него глаза. — Скажи… когда ты остаешься одна, ты корчишь рожи перед зеркалом? Нет? Ну и дура! А я корчу!

— Женька, у меня к тебе тоже серьезный разговор! Существует ли дружба между мальчиком и девочкой? — хихикая, спрашивает Даша.

— Не существует, потому что я не друг тебе, о, скудоумная несмышленая тварь, а твой Белый Отец! — надуваясь на глазах, важно отвечает Женька и подсовывает Даше принесенный из дома напечатанный на машинке текст. Старательно закрываясь от лектора, Даша читает Женькину домашнюю заготовку.

СОКРАЩЕННЫЙ ПОРЯДОК

ФАМИЛЬЯРНОГО ОБРАЩЕНИЯ

К БЕЛОМУ ОТЦУ

О, великодушный, неподражаемый, бесподобный Белый Отец!

Милостиво позволь подлой мне, скудоумной и несмышленой твари, донести до твоего всеслышащего уха, что в припадке небывалой для себя смелости я решаюсь бессмысленно пролепетать тебе, мудрому, милосердному Белому Отцу, бестолковые и нелепые обрывки своих жалких мыслей (коротко, но с подобострастием и превознесением Белого Отца излагается суть дела).

Насмеявшись, Даша отвечает первое, что приходит ей вголову:

— Белый Отец — слишком парадное обращение. Я буду сокращенно называть тебя Мумзель!

Теперь они обращаются друг к другу только так: Мумзель или Мумз. Сокращенно.

Даша не такая остроумная, как Женька, она не умеет так замечательно шутить. Но она очень хорошо понимает все его шутки, словечки, гримасы и даже выражение глаз. Она складывается пополам от смеха, от хохота у нее болит живот, градом катятся слезы, начав икать, она никак не может остановиться.

Они полностью совпадают друг с другом. Женька начинает, а Даша мгновенно присоединяется, подыгрывает ему и вскоре сама кривляется, поет и танцует, развивая его шутку. Становится непонятно, кто для кого шутит и кто кого смешит.

Сторонним людям их отношения непонятны. Если у них роман, почему не держатся за руки, не целуются в институтских коридорах? Не похожи они на влюбленных. Если это дружба, почему она смотрит на Женьку влюбленными глазами, ловит каждое слово? Почему он полностью настроен на Дашу, не сводит с нее глаз и расцветает от каждой улыбки?

Чтобы рассмешить Дашу, Женька использует не только лексические возможности, но и пантомимические. Он бежит по улице впереди нее, разваливается на скамейках и, примостившись у каждой встречной урны, изображает котов, придавая кошачьей морде разные выражения. Даша стонет: «Не смеши меня, я сейчас описаюсь!» Вдруг она перестает смеяться и сердито говорит Женьке: «Пошли быстрее домой, я, кажется, немножко описалась!»

Мумзели — особенные люди. На всем свете их только двое. Каждый имеет право стать Мумзелем, но никто на свете не может им быть. Даша не борется за первенство: Женька — конечно, Мумзель номер один, а она — Мумзель номер два.

Мумзели совершенно бесполые существа. Телесный контакт у них лишен даже тени сексуальности. Если они два дня не видятся, то при встрече обнимаются, Даша гладит своего Мумзеля по плечу, а он хлопает ее по спине, как мальчишку. Но обычно Даша избегает его касаться. Щуплый женственный Женька физически ей неприятен.

Женька с Дашей не только смеются. С утра до вечера они разговаривают, желая владеть друг другом ежеминутно. Как влюбленным, им важны все подробности проведенных по отдельности минут.

— Ты что делала, Дашка? Обедала? — звонит он. — А что ты ела? Пельмени? Сколько штук?

Женькин отец, Владислав Сергеевич Кротов, — большой начальник. Женька говорит о нем — «номенклатура». Когда Даша сказала Папе, кто Женькин отец, Папа сморщился и спросил осторожно:

— А он на человека-то похож?

— Похож, даже очень похож, он очень милый! — быстро и убедительно бормочет Даша. Ей хочется, чтобы родители полюбили Женьку и признали его важность в Дашиной жизни.

— Даша, а почему твой Женька учится в холодилке, а не в каком-нибудь престижном месте, например, на филфаке? — интересуется Папа.

— Его отец закончил наш институт, — рассказывает Даша. — Он считает, что мальчику надо получить техническое образование. Он сам работал инженером, а из инженера все больше становился начальником, только я не знаю подробностей его карьеры. Если тебе интересно, я спрошу у Женьки.

— Не интересно, я вполне представляю себе ход его карьеры, — отвечает Папа. — Женька твой неглупый и остроумный, но неужели он тебе нравится?

— Папа, — смущенно прерывает его Даша. — Я с ним только дружу!

Пост в исполкоме позволяет Владиславу Сергеевичу иметь государственную «Волгу» с водителем, который возит его на работу, ездит по поручениям Женькиной мамы и ждет, пока они сидят в гостях. Женьку, а вместе с ним и Дашу, он тоже возит иногда, например, в гости к Женькиному другу на дачу в Зеленогорск. Или забирает их поздно вечером от сокурсницы из Веселого поселка.

Существует, оказывается, великое множество благ, о которых Даша, профессорская дочка, и не подозревала. Копченая колбаса, Дашина страсть, икра, к которой она равнодушна, яркие загадочные баночки — все это привозит из распределителя водитель. Женька стесняется и водителя, и еды, отличной от той, которой Даша кормит его у себя дома.

— Женька, ты напрасно комплексуешь, дальше вкусной колбасы моя зависть не распространяется, — важно говорит Даша. — Я никогда не думаю о статусных вещах.

— О чем, Мумзель, ты так важно вещаешь? — подчеркнуто уважительно спрашивает Женька и слегка кланяется. — Я весь внимание.

— Есть люди, для которых важны статусные вещи — положение человека, квартира, одежда… Для меня это не так.

Женька, изображая удивление, прерывает Дашу:

— Оказывается, мой Мумз — образец чистоты и святости! Кое-кто, а именно один мой знакомый интеллектуальный ноль, гордится своим папой-профессором, собственной повышенной интеллигентностью, горбатым носом, большой квартирой на Садовой, джинсами «Levis», a также кружевными трусами, которые удалось отбить у лучшей подруги!

Секунду подумав, Даша высовывает язык, что означает отсутствие аргументов и полное согласие со своим Мумзелем.