Читать книгу "Тайная жена Казановы - Барбара Линн-Дэвис"

— Ох! — вздохнула удивленная Катерина. Она одновременно удивилась и обрадовалась. Синьора Казанова. Как она и мечтала. Как они и пытались.

Глава 20

Венеция, 1753 год

Странное чувство охватывает тебя, когда человек, которого ты должен любить по долгу крови, но на самом деле не любишь, вдруг покидает тебя. Тебе как-то остро начинает его не хватать. Так случилось и с моим братом. Однажды утром его арестовали, вскоре после того как я дала тайный супружеский обет.

Не успел забрезжить рассвет, как в нашу дверь со стороны канала постучали. Первой к двери спустилась матушка. Следом за ней вышла я, оставшись стоять на верхней ступеньке лестницы в ночной сорочке. Когда она открыла дверь, прихожую наводнили полицейские. Их было человек пятнадцать. В Венеции всем хорошо известно, что для любого ареста появляется толпа полицейских — что на самом деле удивительно, поскольку большинство жителей Венеции — трусы. И мой братец не исключение. Он оставил матушку разбираться с ними, а сам продолжал прятаться в комнате наверху. Я слышала, как на весь дом неистово лаял Амор.

— Buon giorno. Signora Capreta?[28] — обратился старший по званию.

— Sì[29], — ответила мама. Она побелела, как стена.

— Ваш сын — Пьетрантонио Капретте? Он живет здесь с вами?

— То да, то нет. Иногда. Он… я не знаю, дома ли он. — Она испуганно взглянула на меня.

— Синьора Капретте, мы пришли арестовать вашего сына за неуплату долгов. — Офицер потряс в воздухе пачкой долговых обязательств.

— Ох… не может быть! — не верила матушка. — Только на прошлой неделе я давала ему денег, чтобы он расплатился с долгами. Его счета оплачены. — Боже мой, она готова отдать ему последнюю рубашку, если он попросит. — Уверена, что Пьетрантонио сможет вам все объяснить.

— Отлично. Следовательно, он дома. — Полицейский довольно быстро смог перехитрить нашу мать. Он жестом велел нескольким подчиненным перекрыть задние двери — чтобы предотвратить побег. Остальные протиснулись мимо меня на главный этаж дома. Двери хлопали до тех пор, пока брата не обнаружили в моей спальне. Тут выяснилось, что он забрал у меня все деньги, которые я получила, продав веер.

Брата сопроводили вниз, он все еще был в халате. Мать, увидев его, заплакала. Я отвернулась.

— Синьора, он будет в Новой тюрьме, — заверил ее тот же офицер.

Мама вздохнула с облегчением. По крайней мере он не окажется в колодце Дворца дожей, где, как всем известно, заключенные пребывают по колено в воде. Или в той, что под свинцовой крышей, где нечем дышать. Новую тюрьму устроили в другом здании, куда можно было попасть по высокому каменному мосту. Все камеры выходили во внутренний двор, где есть свет и свежий воздух.

— Сегодня, чуть позже, можете принести ему мебель и необходимые вещи, — добавил офицер, продолжая ее успокаивать. Но ее рыдания свидетельствовали о том, что она ничего не воспринимает.

— Катерина! — услышала я крик брата. — Пришлите мне кровать, рубашки, чулки, туфли, бритву…

— Никаких бритв! Запрещено! — Полицейские стали выталкивать его в открытые двери к каналу.

— …носовые платки, расчески, зеркало…

Перечень всего необходимого продолжал эхом доноситься до меня, когда гондола увозила его прочь.

Глава 21

Откровенно говоря, арест Пьетрантонио стал для меня хорошей новостью. Неожиданно комната его опустела, и я могла использовать ее для своих целей. Она располагалась в углу на верхнем этаже нашего дома. Он сам выбрал для себя спальню, и теперь я понимала его выбор. Комната находилась вдали от ушей матери и отца.

Отец. Я знала, что он мог вернуться домой в любой день, как только узнает от матери новости об аресте моего брата. Мне придется действовать быстро. Я могла бы рискнуть и тайком привести Джакомо в комнату Пьетрантонио, когда мама будет дома — но только когда нет отца. При нем я бы не отважилась.

Я послала Джакомо записку. Ее доставила наша посудомойка. Я сказала, чтобы он приходил к полуночи, когда матушка, я в этом почти уверена, будет спать. И тем не менее мы должны быть осторожны. Матушка чутко спит, особенно после ареста брата, когда она начала бродить по дому в неурочный час и ложиться спать на диванах.

Когда в городе сгустились сумерки, я приняла ванну с жасминовым маслом, еще немного масла брызнула на чистую льняную сорочку, окаймленную вышитыми кружевами. Я расчесала и завила волосы. О пудре и румянах не могло быть и речи: если мама зайдет пожелать мне спокойной ночи, это будет выглядеть слишком подозрительно.

Чтобы скоротать время, я стала перечитывать первое письмо Джульетты из Асоло, которое пришло сегодня утром. Ей не терпелось поделиться со мной, что отец всего через несколько дней устроит ей встречу с Джорджо Контарини, старшим сыном главы одной из старейших знатных семей в Венеции. Он остановился на соседней вилле на материке возле Виченцы.

«Я уверена, у Контарини множество домов и вилл, но, наверное, у них недостаточно денег, чтобы жить на широкую ногу, как они привыкли. Сделка с моей семьей решает эту проблему. Я не тешу себя надеждой, что наш союз будет основан на чем-то большем, чем эта сделка, но тем не менее уверена, что со временем между нами расцветет любовь».

Я сложила письмо и спрятала назад в конверт, покачивая головой. Я не согласна! Любовь не расцветает со временем… любовь мгновенно завладевает вашими чувствами. То, что ты хочешь, — то для тебя и правильно, — а эти два понятия означают одно и то же, и твое сердце прямо к этому тебя и ведет. Никто иной любовь для тебя не найдет. И уж точно ее не найдет ничего не подозревающий отец.

Как только высоко в небе засияли звезды, я тайком спустилась, чтобы отпереть для Джакомо заднюю дверь. Конечно же, сперва я бросилась к задней калитке сада, чтобы посмотреть, не оставил ли он мне послания. Оставил. Записку на клочке бумаги, который засунул в щель. Бумага сморщилась, как будто намокла.

«Мой прекрасный ангел К.

Я пребываю в экстазе, с наслаждением ожидая встречи с тобой! Я сегодня ничего не ел, кроме салата, приправленного уксусом, и белков из шести свежих яиц. Почему яиц? Чтобы сегодня вечером ты могла собрать с меня «пену». О-о-о… думая о том, как твоя изящная ручка высвобождает меня… я не могу устоять… один белок я только что собрал своей нетерпеливой рукой. Я втираю его в это послание как доказательство моей бессмертной любви!»

Я сжимала сморщенную записку в руках, поражаясь его желанию, которое он втер в конец страницы. От этого у меня возникло желание, чтобы он наполнил меня собой, чтобы он овладел мною и я всецело овладела им.