Читать книгу "Три сестры, три королевы - Филиппа Грегори"

– Да.

– Ты пошел против отца и убил его? – Это ведь грех против миропорядка, против Всевышнего и против отца. – Ты убил собственного отца?

Пламя свечи дергается, и тень короля на стене тоже совершает резкий скачок.

– Да простит меня Господь, да, – тихо отвечает он. – И теперь на мне, как на бунтаре, узурпаторе и убийце собственного отца, висит проклятье. Я отцеубийца и цареубийца и поэтому ношу вериги в напоминание того, что должен всегда подвергать сомнению мотивы своих союзников и, затевая войну, всегда помнить о том, кто может от нее пострадать. Я покрыт грехом и никогда не смогу его искупить.

Кровать скрипнула под телом этого убийцы, устраивающегося рядом со мной.

– Может быть, вам отправиться в паломничество? – робко спрашиваю я. – И тогда папа римский мог бы даровать вам отпущение греха.

– Я очень на это надеюсь, – тихо отвечает он. – В этой стране никогда не было долгого мира, чтобы я мог уехать, но я хотел бы отправиться в крестовый поход. Я надеюсь когда-нибудь попасть в Иерусалим, и тогда душа моя наконец очистится.

– Я ничего об этом не знала.

В ответ он лишь пожимает плечами, подтягивает одеяло, чтобы оно накрывало его живот, и широко раскидывается на кровати, так, что мне остается либо свернуться в уголке, либо обвиться вокруг него.

– Твой отец тоже возглавил мятеж против короля, помазанника, – сказал он так, словно отметил что-то не особо важное. – И женился на твоей матери против ее воли и убил всех ее родственников, молодых мужчин королевской крови. Для того, чтобы занять трон и его удержать, иногда приходится делать страшные вещи.

– Нет, это неправда! – возмущенно восклицаю я. – Все, что вы сказали, – неправда! Во всяком случае, это было не так.

– Грех есть грех, – отвечает убийца и спокойно засыпает.

Утром начинается лучший день в моей жизни. По традиции шотландские короли дарят своим невестам дары наутро после свадьбы, и я направляюсь в комнаты Якова, где мы оба садимся по обе стороны от тяжелого стола, и он подписывает указы о передаче мне огромного леса и одного замка за другим, и я осознаю, что стала действительно богатой королевой. Я счастлива, и мой двор радуется за меня. Им тоже перепали дары от моего празднества. Джеймс Гамильтон, который вел переговоры о нашем союзе, станет графом Арран, этот титул создали специально для него в награду за труды и признание его родства с королем. Все мои дамы тоже получают дары, всем шотландским лордам выданы денежные награды, а некоторые из них получили титулы.

Затем король поворачивается ко мне со словами:

– До меня дошли известия о том, что вы, ваше величество, не в восторге от моей бороды. Отдаю ее тоже на вашу милость и в ваше ведение. Вот я, отдаюсь в ваши руки подобно Самсону и готов остричься во имя любви.

Его слова застали меня врасплох.

– В самом деле? Кто сказал вам об этом? Я не говорила об этом ни слова.

– Так вы предпочтете оставить ее прежней? – И он огладил ее от подбородка до живота.

– Нет, нет, – торопливо говорю я, качая головой, и моя реакция снова заставляет его смеяться. Он поворачивается и кивает одному из своих приближенных, и тот открывает двери в покои короля. Все тут же вытянули шеи, чтобы посмотреть, что там происходит, но из дверей показался слуга с кувшином и чашей, полотенцем и парой больших золотых ножниц.

Мои фрейлины тут же засмеялись и захлопали в ладоши, но я ощущаю неловкость и радуюсь, когда двери снова закрываются и скрывают нас от просителей и посетителей.

– Не понимаю, что именно вы собираетесь делать. Вы не собираетесь послать за цирюльником?

– Нет, это сделаете вы, – весело отвечает он. – Вам не нравится моя борода, вот вы ее и стригите. Или вы испугались?

– Я ничего не боюсь, – смело заявляю я.

– А по-моему, боитесь. – Его улыбка так и сияла сквозь рыжий мех. – Но леди Агнесса вам поможет.

Я украдкой бросаю на нее взгляд, чтобы убедиться в том, что я не нарушаю никаких правил, но она лишь смеется.

– Так мне это дозволено? – нерешительно спрашиваю я.

– Если Самсон сам предлагает его остричь, кто осмелится ему отказать? – отвечает она. – Однако, ваше величество, мы не желаем лишить вас вашей силы. Мы ни в коем случае не навредим вам.

– Я верю, что вы сделаете меня таким же красавцем, как английские придворные, – заверяет он ее. – Если ее величество маленькая королева Шотландии не желает принимать у себя в спальне буйную шотландскую бороду, то она не обязана это делать. Раз уж ей приходится мириться с буйным мной, от бороды мы можем ее освободить. – Он садится на стул, повязывает вокруг шеи полотенце и протягивает мне ножницы. Я принимаю их, и, отчаянно волнуясь, отрезаю часть бороды. Огромный клок рыжих волос падает ему на колени. Видя это, я в ужасе замираю на месте, но король смеется и говорит:

– Браво! Браво, королева Маргарита! Вперед!

И тогда я режу еще и еще, пока она вся не обрезана. На лице короля по-прежнему слишком много волос, но та их часть, которая свисала над его грудью, теперь лежит на полу.

– А теперь леди Агнесса, – говорит Яков. – Уверен, что она знает, как побрить мужчину. Покажите ее величеству, как это надо делать, только постарайтесь не перерезать мне горло.

– Может быть, послать за цирюльником? – спрашивает она так же, как и я.

– Бросьте, я хочу, чтобы меня побрила рука благородной дамы, – смеется он в ответ, и леди Агнесса посылает за горячей водой, лезвием и лучшим мылом и принимается за работу, в то время как король смеется, наблюдая за выражением ужаса на моем лице.

Закончив, она осторожно накрывает лицо короля тонкой льняной салфеткой, а он убирает ее, поворачиваясь ко мне.

– Ну как вам, ваше величество? – спрашивает он. – Теперь я вам нравлюсь?

Нижняя часть его лица бледна, значительно бледнее, чем загорелый и обветренный лоб и скулы, и вокруг глаз становятся заметны белые морщинки от смеха. Он выглядит необычно, но он оказывается обладателем хорошо очерченного подбородка с небольшой ямочкой и чувственных, полных, но четко очерченных губ.

– Нравитесь, – отвечаю я. Хотя, что еще я могла ответить на этот вопрос?

Он нежно целует меня в губы, и Агнесса Говард бьет в ладоши, словно все это было целиком и полностью ее заслугой.

– Погоди, вот увидят меня мои лорды и сразу поймут, что я теперь женат на английской принцессе и выгляжу как настоящий англичанин.

Мы остаемся в Холирудхаусе до самой осени, и все это время здесь проходят постоянные турниры и празднества. Самым большим успехом на них пользуется французский рыцарь Антуан Д’Арси, сьер де ла Басти, который клянется, что непременно стал бы моим рыцарем, не будь он уже обещан Анне Британской. Я изображаю горчайшую обиду, но он рассказывает, что в ее честь носит доспехи и пользуется сбруей только белого цвета и считает, что этот цвет ему очень идет. И что не представляет, как будет выглядеть в зеленом. Эти его слова очень меня смешат, и я позволяю ему на всю жизнь остаться знаменитым «белым рыцарем», но мы оба будем знать, что его сердце принадлежит мне. Мы все понимаем, что эти слова – всего лишь милая забава, но в устах умопомрачительного молодого красавца она становится одной из тех, что скрашивают непростую жизнь молодой и красивой королевы.