Читать книгу "Дороги, которым нет конца - Чарльз Мартин"

Ее глаза были затуманены после долгого сна, она надела один из моих флисовых пуловеров от «Меланзаны». Она налила себе кофе и нашла меня на крыльце с Джимми на коленях. Не знаю, как долго она простояла там, когда я увидел ее у дверного косяка.

В долинах под нами проплывали облака. В ста милях к западу темный облачный фронт угрожал первым в этом году снегом. Когда она заговорила, ее голос был мягким, но не безмятежным. Беспокойство вернулось вместе с защитной оболочкой. Она как будто оправдывалась передо мной.

— Слушай, я… я просто поговорила с ребятами из Билокси. Они теряют терпение. Предполагалось, что я приеду туда позавчера. Они сказали, что по Интернету гуляет видео, где я пою в баре. Масса просмотров, и люди уже звонят, чтобы узнать насчет меня. Музыкальные площадки начинают продавать билеты. Это может быть неплохой шанс.

Пока она говорила, я рассматривал ее. Он сняла бандажную повязку. Ее рука была еще припухшей, но синяк стал уже темно-лиловым. Между тем круги под глазами исчезли, и в них снова теплился свет.

— Мне очень жаль… Я узнала расписание автобусов. Могу я попросить тебя, чтобы ты подбросил меня до автобусной станции?

Мое сердце испытало чувство, которое оно не испытывало уже очень долгое время. Пожалуй, самым близким словом для его описания было «боль». Я отложил Джимми и надел ботинки.

— Разумеется.

Она смотрела на Джимми, сдвинув брови. Когда она прикоснулась кончиком мизинца к дырке от пули, я снова увидел, как вопрос вертится у нее на языке. Должно быть, она передумала, потому что сказала лишь:

— Я быстро приму душ.

Когда она вернулась из душа с влажными волосами и благоухая мылом, я положил в карман ключи от джипа.

— Готова?

На ней была ее одежда и полупустой рюкзак.

— Да.

Мысль о том, что она приедет в Миссисипи без инструмента, не давала мне покоя.

— У тебя есть еще три минуты? Хочу тебе кое-что показать.

На ее лице появилось умоляющее выражение, которое я не знал как истолковать.

— Да, конечно.

Рядом с кухней находилась тяжелая деревянная дверь с тремя замками. Я отпер все три, включил свет и распахнул дверь.

— Когда мы с тобой познакомились, я не мог оторвать руки от твоей гитары. — Я рассмеялся. — С тех пор не так уж много изменилось.

Она вошла в комнату, словно в больничную палату; движения ее челюсти и бровей находилось в противофазе. Она начала считать, поводя пальцем вверх-вниз от одной стойки к другой.

— У тебя шестьдесят четыре гитары? — спросила она, когда закончила.

Количество удивило меня самого. Это звучало впечатляюще.

— Даже сам не знаю, как так получилось…

Она огляделась по сторонам и пробормотала себе под нос:

— У тебя их так много, что ты сбился со счета.

Я обшил комнату панелями из западного красного кедра и установил осушитель воздуха. Он автоматически включался, если влажность превышала 50 процентов, но с учетом аридного климата это случалось не часто.

Делия двинулась по комнате, прикасаясь к каждой гитаре. Тут были «Мартины», «Макферсоны», «Гибсоны», несколько «Коллингзов», «Тейлоров» и другие. Она выглядела искренне потрясенной.

— Это прекраснейшая коллекция, какую мне приходилось видеть. Ты настоящий гитарный скопидом.

— Меня называли по-разному, но это новое прозвище. — Я отошел в сторону, пока она продолжала расхаживать между рядами. Гитары висели на стойках одна над другой, как одежда в прачечной.

— Если я играю слитно, ничто не сравнится с «Макферсоном». Знаешь, как говорят: ты можешь взять аккорд, сходить на ланч, а когда вернешься, гитара еще будет звенеть. Гармоническое совершенство. Но иногда мне нужно, чтобы нота затихала, а не продолжала звучать, так что если я пощипываю струны или играю перебором, ответ зависит от того, какой сегодня день недели. — Я пожал плечами. — Трудно превзойти D-28 или D-35.

Она повернулась ко мне:

— Я ужасно рада за тебя.

Я махнул рукой в сторону гитар:

— Выбери одну.

— Что?

— Любую, какую захочешь.

Она отступила назад.

— Пег, я не могу.

Она впервые назвала меня Пегом. Это прозвище естественно и бездумно слетело с ее языка. За один удар сердца мы стали на двадцать лет моложе. Мой голос остановил ее отступление.

— На чем ты будешь играть, когда попадешь туда, куда собираешься?

Она отмахнулась, но я понимал, что эта мысль ее беспокоит.

— Спасибо, но у меня есть какие-то деньги. Я что-нибудь подберу.

— Ты не очень хорошая лгунья.

Она прошла между рядами, прикасаясь к колкам.

— Они говорят, что я смогу что-нибудь позаимствовать у них.

Значит, она уже договорилась с людьми из Билокси. Это доказывало мои подозрения; она беспокоилась из-за инструмента. Я выбрал «Макферсон» и протянул ей:

— Это Роза. Ее голос подходит к твоему. — Я положил инструмент ей на руки. — Пожалуйста.

— У нее есть имя?

— У всех моих гитар есть имена.

— Но, Купер…

— Пожалуйста, — повторил я. — Ради старых времен.

Она повернула гитару в руках.

— Я не могу себе позволить…

— Это подарок. Тебе не нужно платить.

Осторожно, чтобы не повредить руку, она исполнила несколько аккордов, потом снова повернула гитару и сказала:

— Она прекрасна. — Подойдя ближе, она поцеловала меня в щеку. — Спасибо тебе. — Она поцеловала меня еще раз, на этот раз ближе к уголку рта. — В самом деле, я не знаю, что…

Я снял с полки жесткий футляр и положил туда гитару, добавив несколько наборов легких струн и дюжину медиаторов, и направился к джипу. Она тихо пошла за мной.

Спускаясь по склону, она грызла ноготь и старалась не смотреть на меня. Но у нее не слишком хорошо получалось.

Автобусная станция Буэна Висты — не более чем место на тротуаре, где останавливается автобус по пути из Лидвилля в Салиду. Вы покупаете билет на почте, а когда видите автобус, то машете рукой. Это старомодный, но эффективный способ.

Я купил ей билет до Миссисипи, несмотря на протесты. Потом я отвез ее в кофейню, где заказал для нее «Хони бэджер», а потом мы прогулялись по тротуару и стали ждать автобус. Пока ее губы были покрыты молочной пенкой, я достал бумажник и протянул ей деньги, которые у меня были с собой. Несколько сотен долларов. Вместе с тем, что она собрала на улице и когда пела в «Канате», этот составляло около тысячи. Вероятно, больше, чем у нее водилось уже долгое время.