Читать книгу "Дети Дюны - Фрэнк Герберт"

Она стала регентшей.

Груз ответственности отодвинул страх на второй план, и она широко распахнула свою душу проходившим сквозь ее душу жизням, спрашивая их совета, погружаясь в транс зелья в поисках указующих видений.

Кризис наступил в ничем не примечательный день месяца Лааб, ясным утром в Убежище Муад'Диба, когда холодный ветер дул с полюса. Алия все еще носила желтый цвет, цвет траура и чистого, непорочного солнца. В последние недели она все больше и больше силилась отделаться от внутреннего голоса матери, которая настаивала на приготовлениях к празднику, центром которого должен был стать храм.

Самосознание Алие стало понемногу ослабевать… В конце концов оно превратилось в безликое требование, понудившее Алию заняться разработкой законодательства Атрейдесов. Внутренние жизни напирали все сильнее, и каждая из них требовала хотя бы момента в сознании. Алия почувствовала, что под ее ногами разверзается бездонная пропасть, из которой во множестве, словно тучи прожорливой саранчи, поднимались чужие лица. Чтобы не сойти с ума, Алие пришлось сконцентрировать свое внимание на одном из этих лиц, похожем на звериную морду — то был барон Харконнен. В страшной ярости Алия издала бешеный крик, чтобы перекричать разноголосый гомон — это на время вернуло ей покой.

В то утро Алия, как обычно, решила прогуляться перед завтраком по саду на крыше Убежища. Чтобы и на этот раз выиграть внутреннюю битву, она сосредоточила все свое знание на напутствие Чоды Дзенсунни:

«Сойдя со ступени лестницы, можно упасть и вверх!»

Однако утренний свет, озарявший утесы Защитного Вала постоянно отвлекал ее внимание. Отвернувшись от Защитного Вала, Алия уперлась взглядом в траву, покрытую ночной росой. В каплях отражалась сама Алия, словно раздробившаяся на тысячу маленьких зеркал.

От этого множества у Алие закружилась голова. Ей представилось, что каждое отражение несет одно из лиц внутреннего множества.

Алия попыталась подумать о том, что означает роса на траве, как далеко зашла экологическая трансформация Арракиса. Произошло потепление климата этих северных широт; в атмосфере возросло содержание углекислого газа. Она напомнила себе, сколько гектаров земли будет в этом году засажено деревьями, а ведь каждый зеленый гектар требует для полива тридцать семь тысяч кубических футов воды.

Однако попытки сосредоточиться на мирских заботах были тщетны — перед внутренним взором, словно стая акул, продолжали кружиться эти проклятые другие.

Алия с силой прижала ладонь ко лбу.

На закате предыдущего дня храмовая стража привела к ней на суд заключенного, некого Эссаса Паймона, маленького темного человечка, который для отвода глаз торговал всякой мелочью и предметами религиозного культа в Небриосе. В действительности Паймон был агентом Межпланетного суда чести, в задачу шпиона входил сбор сведений о ежегодном урожае дурмана. Алия уже собиралась отправить его в темницу, но узник начал громко протестовать, крича о несправедливости Атрейдесов. Эта дерзость могла стоить ему смертного приговора через повешение, но Алия была поражена его отвагой. Она сурово заговорила с ним с высоты своего трона, стараясь запугать узника и выведать больше, чем смогли узнать от арестованного дознаватели.

— Почему межгалактическому суду так важно знать, каков урожай зелья? — спросила Алия. — Скажи нам, и мы, может быть, пощадим тебя.

— Я собираю кое-что сам, — ответил Паймон, — ровно столько, сколько требует рынок. Я не знаю, что происходит дальше с моим урожаем.

— И из-за этих жалких грошей ты вмешиваешься в наши королевские планы? — вкрадчиво поинтересовалась Алия.

— Но королей никогда не интересует, что у нас тоже могут быть свои планы, — отпарировал узник.

Принцесса была пленена таким мужеством.

— Эссас Паймон, будешь ли ты работать на меня?

Темное лицо заключенного осветилось белозубой усмешкой.

— Вы без малейших колебаний собирались упрятать меня в подземелье. Какие новые ценные качества вы во мне открыли, что предлагаете продать их вам?

— Ты обладаешь простой и практической ценностью — мужеством и отвагой, — ответила Алия, — поэтому я предлагаю тебе самую высокую цену. Я заплачу тебе больше, чем кто-либо другой в Империи.

И тут Эссас оценил свои услуги в такую сумму, что Алия лишь рассмеялась и предложила более разумную плату, добавив, что такие деньги он никогда и ни от кого не получал.

— И, естественно, я кладу на чашу весов твою жизнь, которая для тебя тоже, наверно, представляет большую ценность.

— По рукам! — воскликнул Паймон, и по сигналу Алие его увели к Мастеру Договоров Зиаренко Джавиду.

Час спустя, когда Алия собиралась покинуть Дворец Правосудия, в зал торопливо вошел Джавид и сообщил, что стража подслушала, как Эссас пробормотал строки из католической библии: «Maleficos non patieris vivere».

«Ты не должен будешь терпеть живых ведьм» — перевела с латинского Алия. Так вот какова благодарность! Этот мерзавец замыслил покушение на ее жизнь! В приступе ярости, какой Алия не испытывала никогда в жизни, она приказала немедленно казнить Паймона и послать его тело в храм — пусть его вода служит хотя бы священникам!

Всю ночь Алию преследовало во сне темное лицо узника.

Она пустила в ход все свои ухищрения, чтобы избавиться от этого преследования, читала наизусть строки Бу Джи из Фрименской Книги Креоса: «Ничего не произошло! Ничего не произошло!» Но Паймон мучил ее всю ночь до самого утра этого головокружительного дня; она неотвязно видела его лицо в одной из капель росы.

Женщина-стражница позвала Алию завтракать. Алия вздохнула и пошла к двери, скрытой за низкой живой изгородью из мимозы. Как мал, в сущности, выбор между двумя преисподними: крик стражницы или крик в душе Алие — какие это бессмысленные звуки, подобные шороху песка в часах. У принцессы появилось страстное желание прекратить все мучения ударом ножа.

Не обратив внимания на зов, Алия посмотрела на Защитный Вал. Бахада оставил широкую вымоину, которая, словно изломанный веер, покрывала владения принцессы. Перед взором Алие расстилалась песчаная дельта, которую неискушенный взгляд мог бы принять за реку со спокойным и гладким течением, но в действительности это было то самое место, где ее брат взорвал Стену атомным зарядом Атрейдесов и на песчаных червях ворвался в город, отняв престол у своего предшественника Шадддма Четвертого. Теперь вдоль стены протекал широкий канал, ставший неодолимой преградой для песчаных червей. Черви боятся соприкосновения с водой — она для них яд.

Хорошо было бы иметь такой барьер в голове, подумала Алия.

От этой мысли усилилось головокружительное чувство отчуждения от реальности.

Песчаные черви! Песчаные черви!

Услужливая память представила целую галерею выдающихся червей: Могущественный Шаи-Хулуд, демиург фрименов, смертельно опасный зверь глубин Пустыни, в чьих выделениях содержалось бесценное зелье. Как странно, что это могучее животное выросло из плоской и сухой песчаной форели, подумала Алия. Они, эти форели, подобны множеству роящихся в ее голове образов. Соединившись концом в конец, песчаные форели образовывали вокруг почвы планеты живую цистерну; они несли воду, без которой не мог жить вектор песчаных червей. Здесь была прямая аналогия, которая не укрылась от Алие: некоторые из других несли с собой силу, способную убить ее самое.