Читать книгу "Алексей Пичугин - путь и перепутья - Вера Васильева"

«Психология» же – искусство тонкое, им надо владеть, а чересчур умных в ГБ открыто гнобят. (Того же подполковника К., как довольно открыто рассказывали опера помоложе, подтравливали еще в пору моего с ним знакомства. А через полгода после памятной «киносъемки» с коньяком и борщом просто уволили из управления.) Да и неочевидно в оперативно-следственном процессе влияние «психологии», зачастую еще и опосредованное и небыстрое. Потому и дополняют «психологию» – «химией». Простой и надежной. Опробованной еще со времен Медичи и Иоанна Грозного. Составляющей, как уверяют развязавшие языки перебежчики, фирменный «почерк» отечественной спецслужбы. Разнообразной, но почти неизбежно эффективной «химией», вариации препаратов которой чуть ли не безграничны. Вот и царствует, похоже, в нынешней госбезопасности школа «химиков». Могучая и многочисленная. Которая столько еще нахимичит!

Так что вы лучше не закусывайте коньяк борщом. И курить просайте. Целее будете!

Игорь Сутягин

сентябрь-октябрь 2009 года

(Архангельск, поселок Пирсы, учреждение УГ-42/1)

«Почему Вы решили включить в свой рассказ “Три школы” историю применения к Алексею Пичугину спецсредств? Не жалеете ли Вы об этом своем поступке? Может, лучше было вести себя тихо, никого не раздражать?» – спросила я Игоря Сутягина.

«Почему включил? Так ведь это же был рассказ об известных мне случаях применения химии в процессе следствия, вот я о них и написал! Могу ли я жалеть о том, что выплеснул, высказал то, что лежало грязным илом в глубине души и, если честно, отравляло-таки жизнь своими гнусными испарениями? Да нет, я нуждался в том, чтобы сказать. Помните ведь: “Сказал – и облегчил душу”. Так что особенно-то мне жалеть не о чем. То, что на меня вылилось еще одно корыто помоев – ну, так мне, в общем-то, не привыкать, эти люди вообще почему-то больше специализируются на том, чтобы либо помои лить, либо какие-то сомнительные личности публично героями выставлять».

Тут не могу не вспомнить один питерский, между прочим, анекдот:

“Образ советского разведчика: волевой мужественный человек, обладающий острым умом, ловкий и смелый, идеально смотрится во вражеской форме и в строгом костюме.

Образ современного российского разведчика: в неглиже, раком на обложке модного журнала”.

Да, раньше героями называли Гагарина, Гастелло, Матросова, а теперь Анну Чапман, с которой Путин пел военные песни. Вон, оно как!

Однако вернемся к нашим баранам. Так вот, по поводу корыта помоев я, конечно, удивился, хотя не очень, и огорчился, что естественно для любого человека, который не любит соприкасаться с грязью, но чтоб жалеть об этом... Знаете, все жалелки остались где-то там, за пятью заборами стандартной системы охраны “учреждений”. Стоило ли молчать? Повесить гриву, засунуть язык в ж... – и покорно молчать, отдавая этим даже право говорить? Нет, пожалуй, не стоило бы. Не стал бы. Противно».

Свидетель с острова Огненный

В более чем 700 километрах от Москвы, в 45 километрах от Белозерска Вологодской области посреди Новозера расположился остров Огненный. На нем стоит бывший Кирилло-Новоезерский монастырь, а теперь – Федеральное бюджетное учреждение ИК-5, известное также под названием «Вологодский пятак». Это одна из пяти российских колоний для пожизненных заключенных.

Полутораметровой толщины стены в XVI веке складывали монахи.

Попасть туда можно через соседний остров с обманчивым названием Сладкий, где находится поселок, в котором живет персонал, обслуживающий колонию.

Говорят, что за все время существования «Вологодского пятака» – а тюрьму в здании монастыря устроили сразу после 1917 года и предназначили ее для «врагов революции» – оттуда не было ни одного побега.

Вот в этих глухих и безнадежных краях и отыскался главный «свидетель» обвинения по первому делу Алексея Пичугина.

Коровников Игорь Олегович, бывший житель города Тамбов. Рецидивист. Насильник, серийный убийца. 26 сентября 1996 года осужден Тамбовским областным судом по статье 117 части 3 УК РФ («истязания с особой жестокостью») на 5 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 5 лет.

28 июня 2000 года признан виновным в восьми убийствах, пяти изнасилованиях (в том числе малолетних), похищениях людей, изготовлении самодельных взрывных устройств, а также в других преступлениях. Приговорен Тамбовским областным судом к пожизненному лишению свободы.

Приговор по этому делу подробно описывает «похождения» в Тамбове Коровникова и членов его банды – Владимира Кабанца, Дениса Эрбеса, Павла Попова.

...Познакомились с двумя девушками, пригласили их в машину, отвезли в лес, изнасиловали, избили, задушили телефонным кабелем, сняли цепочку, крестик, колечко, взяли кошелек с 600 рублями.

Второе преступление: познакомились с несовершеннолетней девушкой, посадили ее в машину, отвезли в лес, изнасиловали, задушили телефонным кабелем, труп раздели и выбросили в реку.

Третье преступление: увидели двух девушек, пригласили их к Коровникову домой, изнасиловали, задушили шнурами от утюга и электрообогревателя. С трупов сняли серьги стоимостью 120 рублей, крестик стоимостью 50 рублей, цепочку стоимостью 80 рублей, серебряный перстень стоимостью 100 рублей, часы стоимостью 160 рублей. Раздели, отвезли в лесополосу, выбросили в яму и присыпали листвой и землей.

И так далее, и тому подобное.

Попалась банда в руки оперативников на разбойном нападении на квартиру и убийстве семьи предпринимателя.

Оказавшись в зоне, Коровников скроет от своих соседей-зэков, что совершал преступления сексуального характера – насильников там, мягко говоря, не жалуют. Поэтому Коровников будет рассказывать другим осужденным, будто отбывает пожизненный срок за то, что «одного еврея убил».

Преступления банды Коровникова взбудоражили весь Тамбов. Судебный процесс проходил при большом стечении местных жителей. Обвинения доказаны.

К 2003 году Коровников уже сидел около трех лет на острове Огненный, когда к нему приехали побеседовать следователи Генпрокуратуры и сотрудники ФСБ. И Коровников сразу вдруг вспомнил: в 1999 году Пичугин встречался с ним лично и пытался заказать ему убийство Гориных.

Потом с каждым годом показания Коровникова о причастности владельцев и сотрудников ЮКОСа к преступлениям будут обрастать все новыми подробностями.

Интересная особенность памяти. Ведь обычно человеку свойственно со временем забывать детали.

Ценного «свидетеля» сразу перевезли в Москву, в СИЗО ФСБ «Лефортово». В сравнении с «Вологодским пятаком», где жизнь – медленная смерть, там комфортно, сытно, а вместо тюремной робы – приличный костюм.

От «заказа» Коровников, якобы, отказался, потому что считал Горина своим другом. Но об опасности, будто бы угрожающей со стороны Пичугина, Коровников «другу» ничего не сказал, так как пожалел его, не захотел, чтобы Горин расстраивался и волновался.