Читать книгу "Песнь Кваркозверя - Джаспер Ффорде"

– А что тебе казалось?

– Что у нее под юбкой колесики.

Я посмотрела вниз… В складках гипсового платья в самом деле угадывался кончик роликового конька, прижавшего самый край ткани.

– Мама дорогая! – входя, сказал Скидка Прайс, сопровождаемый Полноценом и волшебником Мубином. – Физиономия у нее всегда была каменная, но не до такой же степени!

– Начинаю понимать, что значит «в соляной столп обратиться», – хихикнул Полноцен. – Стандартное заклинание Обращения Потока пробовал?

– Дважды, – сказал Мубин. – Никакого эффекта.

– Дай-ка я попробую… – вызвался Скидка.

Он полностью повторил попытку Мубина, включая и отрицательный результат.

– М-м-м, – сказал он. – Попробуешь, Полноцен?

У его брата тоже не получилось, и лица у всех троих как-то сразу стали очень серьезными. Начался своего рода магический консилиум; я понимала хорошо если одно слово из десяти.

Минут через десять они кончили совещаться и атаковали памятник Моугонихе все разом. Привело это только к тому, что воздух в Пальмовом Дворике стал жарким и спертым, а вся наша одежда словно бы уменьшилась на размер.

– Она что-нибудь сказала, прежде чем это случилось? – переставляя пряжку на ремне, спросил Мубин.

– Только то, что теперь Витки должны зарядиться, – ответила я. – И еще, что заклятие было в кодировке РУНИКС.

– На РУНИКСе никто заклятий больше не пишет, – сказал Полноцен. – Это архаический язык, расцвет которого пришелся на четвертый век, после чего все перешли на АРАМАИК. Скидка, кто у нас главный эксперт по РУНИКСу?

– Кроме леди Моугон?

– Ну ясен пень, кроме!

– Монти Вангард, помнится, древними языками заклятий интересовался…

Мубин без промедления отправил Тайгера за Вангардом. Тот кивнул и умчался. Настроение в комнате, прежде шутливое и несколько легкомысленное, сделалось смертельно серьезным.

– Но ведь Фундаментальное Правило Обратимости Заклятий по-прежнему в силе, так? – отважилась я подать голос.

– В общем и целом, – согласился Мубин, – нет ни единого заклятия, которое нельзя было бы реверсировать. Надо только точно знать текст. А для того, чтобы его вычислить, может потребоваться время…

– Какое примерно? – спросила я.

– Если будем заниматься этим в обеденный перерыв, то лет шесть или семь…

– Лет?.. – переспросила я, начиная тревожиться. – Слушайте, нам в пятницу мост перестраивать! Меньше двух суток осталось!

– Жизнь коротка, Дженнифер, а магия бесконечна…

– Спасибо, – сказала я. – Очень утешил.

– Я смотрю, у вас тут некоторый повод для беспокойства? – спросил, входя в комнату, щеголеватый седовласый мужчина с тонкими усами и в безукоризненном платье. Это был Монти Вангард, один из наших волшебников. Он давно вышел на пенсию и теперь занимал свои дни приведением в порядок многих тысяч строк заклятия, необходимого для оживления медицинских сканеров.

Мубин вкратце объяснил ему суть дела, и Монти Вангард улыбнулся.

– Значит, – сказал он, – вы, молодые удальцы, обожглись на этом деле? Понадобился старый конь, который борозды не испортит?

– Ну… типа того.

Монти открыл «молнию» в воздухе, примерно так же, как леди Моугон до него, и, надев очки, заглянул вовнутрь заклинания.

– Картина ясна, – проговорил он затем. – Пароль у нас есть?

– Нет.

– Тогда сейчас сброшу. Кстати, вы уверены, что хотите вернуть леди Моугон? Я имею в виду, что она…

Он не успел договорить фразы, и вместо одной алебастровой статуи у нас стало две. Только, в отличие от Моугонихи, окаменел он практически мгновенно. Да еще и не вовремя моргнул по ходу дела. Так что вместо элегантного и полного достоинства изваяния получилось нечто довольно глупое – лицо с неустановившимся выражением, глаза полузакрыты…

– Приплыли, – после некоторого молчания произнес Полноцен. – Что дальше делать будем?

Предложений не последовало. Некоторое время мы так и стояли, разглядывая Монти и Моугониху.

– Это не повредит ей? – спросила я. – Ну, что она некоторое время побудет каменной?

– Ни в малейшей степени, – ответил старший Прайс. – Если только кто-нибудь не подберется к ней с пескоструем и не позаимствует кусочек алебастра на ремонт портика Херефордского собора. Вернувшись к жизни, она даже не заметит, что прошло какое-то время.

Вот тут меня посетила одна блистательная идея. Я, кажется, вдруг поняла, каким образом Великий Замбини и Матушка Зенобия умудрились перевалить далеко за вековой рубеж, не очень-то постарев (что касается моей воспитательницы, ей было уже хорошо за сто пятьдесят).

– Я отлучусь на секндочку? – сказала я колдунам. – Одну мысль проверить хочу…

– Давай, – сказал Мубин. – Только будем действовать в режиме полной секретности, хорошо? Мы пятеро знаем, а остальным ни к чему!

– Шестеро, – сказал Тайгер. Он имел в виду Преходящего Лося, который как раз появился в углу и с рассеянным интересом поглядывал на леди Моугон.

– Пускай будет шестеро. Зря пугать постояльцев не будем, договорились?

Я быстренько принесла из офиса картонку и фломастер и снабдила двери Пальмового Дворика импровизированной табличкой, гласившей: «Закрыто на переоформление».

– И что теперь? – спросил Тайгер, шагая со мной через вестибюль.

– Навестим Матушку Зенобию.

Он содрогнулся.

– Мне обязательно туда идти?

– Да.

– Я от нее стремаюсь…

– А я, думаешь, нет? Расценивай наш поход как упражнение на укрепление силы воли. Ступай повяжи галстук, начисти ботинки… да, и прихвати Молодого Перкинса. Монастырь как раз по дороге в замок, потом завезем его на экзамен… Жду вас обоих на выходе через десять минут!

Кваркозверь и Зенобия

Я держала свой «Фольксваген-жук» в подземных гаражах Башен Замбини. Там он делил пыльное помещение с несколькими ветхими «Роллс-Ройсами» и одним или двумя «Бугатти» – скорбным напоминанием о блистательных временах, когда даже отставным колдунам сопутствовала аура могущества и благополучия. Если не считать стоявшего здесь же рыцарского броневика,[21] доставшегося мне как Охотнице на драконов, «Жук» был единственной работающей машиной во всем гараже. А поскольку в королевстве Снодда было принято выдавать водительские права в зависимости не от паспортного возраста, а от личной зрелости индивида, автомобилистом не мог стать ни один мужчина моложе двадцати шести лет – и ни один колдун. Так и получилось, что к моим многочисленным служебным обязанностям ненавязчиво добавились еще и шоферские.