Читать книгу "Тень - Антон Грановский"

– Приказываю тебе сдаться, маг. И покажи мне свою регистрацию.

Альбинос усмехнулся:

– Мерзкий человечек. Как смеешь ты указывать мне?

– Ты на моей земле, мороженщик, – выдохнул вместе с паром Владимир Иванович. – Предъяви регистрацию, или я.

– Что ты?

Владимир Иванович усмехнулся и вдруг резким ударом отбросил от себя руки мага. Вцепившись друг в друга, противники закружились по комнате, швыряя друг друга спиной об стену. Комната наполнилась грохотом ударов, облаками пыли, льда и штукатурки.

Поняв, что без его помощи Чигуру не справиться, Андрей схватил стул, выждал момент, размахнулся и изо всех сил ударил альбиноса по белой голове.

Стул разлетелся вдребезги, и незнакомец на мгновение разжал хватку. Чигур воспользовался этим, чтобы выхватить из кармана небольшой красный баллончик, похожий на крохотный огнетушитель.

Струя огня из красного баллончика ударила альбиносу в грудь. Он вскрикнул и в одно мгновение превратился в облачко горячего пара, имеющего очертания человеческой фигуры. Сотканный из пара призрак вдруг взвился в воздух и устремился к кондиционеру.

– Выдерни вилку из розетки! – закричал Андрею регистратор.

Андрей повернулся к стене, но на пути у него встал Мандельштауб. Схватив Андрея за грудки, он швырнул его в стену.

Вершинин больно ударился спиной, но не упал. Стригой раскрыл пасть, обнажив острые клыки и явно собираясь вонзить их Андрею в шею.

– Пригнись! – крикнул Чигур.

Андрей пригнулся. Клинок Чигура со свистом рассек воздух. Что-то с глухим стуком упало на пол. Вершинин отскочил.

Посреди комнаты, хватая когтями воздух, стояло обезглавленное тело Мандельштауба. А его голова со встрепанными волосами лежала на полу и злобно смотрела на Андрея.

Пока Вершинин приходил в себя, отрубленная голова стригоя раскрыла клыкастый рот и, испепеляя Андрея взглядом, пролаяла:

– Ты заплатишь за это, гаденыш!

Владимир Иванович шагнул вперед и пнул голову. Она взлетела в воздух, перелетела через прилавок, стукнулась об стену и упала в корзину с мусором.

– Там тебе самое место, тварь, – с ненавистью проговорил регистратор. Вытер рукавом плаща потный лоб и добавил: – Жаль, что мороженщика упустили. Шефу это не понравится.

Андрей посмотрел на обезглавленное тело Иосифа Самуиловича, которое все еще ходило по комнате, шаря в воздухе растопыренными пальцами, потом согнулся пополам, и его вырвало.

6

На улице было тепло и солнечно. Андрей и Владимир Иванович сидели на металлической лавочке автобусной остановки. Неподалеку три рабочих-узбека в оранжевых жилетах чинили полотно дороги.

Несмотря на теплую погоду, Андрей, обхватив себя руками за плечи, дрожал и никак не мог согреться.

Все это было похоже на бред. Но это не было бредом. Чигур сидел перед ним – реальный, крепко сбитый, попахивающий потом. А на рукаве плаща у него темнело пятнышко засохшей крови, и Андрей никак не мог заставить себя отвести от этого пятнышка взгляд.

Чигур, поморщившись от боли в обмороженной руке, вытащил из кармана портсигар, вынул пару леденцов и зашвырнул в рот. Хрустнул ими, посмотрел на Вершинина и усмехнулся:

– Как ты, студент? Пришел в себя?

Андрей покосился на него и, трясясь от холода, процедил сквозь зубы:

– У меня на глазах вы отрезали человеку голову. И эта голова разговаривала со мной. Как я, по-вашему, должен себя чувствовать?

– Да, – проговорил Чигур, – к этому не так просто привыкнуть. Но насчет говорящей головы не парься. Это остаточный рефлекс. После того как отрубишь голову стригою, она еще секунд десять может болтать и кусаться. Тебе еще повезло, что она не попыталась тебя цапнуть.

– И что было бы, если бы она меня цапнула?

– Ничего хорошего. Кровь стригоя ядовита для человека. Однако на каждого действует по-разному. Тут все зависит от индивидуальной переносимости. Но в основном те, кого кусают стригои, становятся обращенными.

– Стригоями? – уточнил Андрей.

Чигур мотнул головой:

– Да нет. Говорю же – обращенными. Это что-то вроде тяжелой болезни. Малокровие, светобоязнь, патологические изменения внутренних органов… Ну и прочие прелести, о которых даже не хочется говорить.

– Это излечимо? – поинтересовался Вершинин.

– На ранней стадии – да. Но ранняя стадия длится всего пару часов. Ладно, студент, пора заканчивать эту историю.

Чигур достал из кармана мобильник. Андрей нахмурился.

– Опять отрицательный мнемоштрих? – с опаской спросил он.

Регистратор не ответил. Андрей сглотнул слюну и уточнил севшим от волнения голосом:

– Когда сработает вспышка, я все забуду, верно?

– Не все, – спокойно возразил Владимир Иванович. – А только то, что связано со мной и тварями, которых ты видел. Прежде чем я тебя сфотографирую, давай уладим формальности.

– Какие?

Чигур прищурился:

– Сынок, перстень Бафомета все еще у тебя. Подари мне его.

Андрей молчал, хмуря лоб и разглядывая пятно грязи на своей коленке.

– Давай скорей, – поторопил его Владимир Иванович. – Я тебя сфотографирую, и мы больше никогда не увидимся. Ты заживешь прежней жизнью, и все будет тип-топ.

– А если я не хочу жить прежней жизнью?

– Чего?

– Что, если я не хочу жить прежней жизнью? – повторил Андрей.

Владимир Иванович хмуро усмехнулся:

– Боюсь, у тебя нет выбора, парень.

Вершинин несколько секунд размышлял, затем сказал:

– Ладно, пусть будет по-вашему. Но сперва ответьте мне на несколько вопросов. Вы ведь все равно потом сотрете все из моей памяти, так что вам нечего терять.

Регистратор поскреб ногтями небритую щеку:

– Гм. Что ж, пожалуй, ты прав.

Затем покосился на Андрея и вдруг ударил его кулаком в лицо. Тот едва успел отшатнуться.

– Вы чего? – удивленно и обиженно воскликнул Вершинин.

Чигур посмотрел на скамейку, нахмурился и качнул головой:

– Да так, ничего. Скажи-ка, студент, ты когда-нибудь занимался боксом?

– Нет, – ответил Вершинин, опасливо поглядывая на Чигура. – А что?

– Перед тем как я тебя ударил, ты сидел на десять сантиметров ближе.

– И что с того?

Чигур поднял взгляд и посмотрел Андрею в глаза:

– Либо у тебя реакция, как у Кличко, либо…

– Либо что?