Читать книгу "Амальгама 2. Тантамареска - Владимир Торин"

У Миши резко улучшилась успеваемость. Редкие четверки так и остались редкими, но более частые трояки сменились на пятерки.

Однажды на уроке литературы он на пятерку прочитал наизусть стихотворение Блока, посвященное прекрасной незнакомке. К нему тогда после уроков подошла самая красивая девочка их класса Галя, о романтических встречах с которой Рудик когда-то мечтал, и поинтересовалась, чем он будет заниматься сегодня вечером. Но Галя ему уже была неинтересна. Он понимал, что строки: «Дыша духами и туманами, она садится у окна…» – были написаны, конечно, об Эо. Он удивился этой мысли, так как раньше воспринимал Эо исключительно как мать, а не как прекрасную незнакомку. Но что-то изменилось, и повзрослевший мальчик начал воспринимать Эо как прекрасную молодую девушку, которая дышит духами и туманами, «иль это только снится мне?». Он сочинял, как она может выглядеть, и Эо каждый раз получалась в его представлении разной, неизменными оставались лишь ее тепло и ощущение безграничной любви и нежности.

Про Эо Рудик никому не рассказывал. Ни в школе, ни позднее, в военном училище.

Когда Эо спасла его от неминуемой смерти в Чечне, Рудик почувствовал, что она, возможно, нарушила какие-то правила, которым должна была подчиняться. Он замкнулся в себе и стал каждый день ждать сновидений, чтобы попытаться поговорить с Эо.

На свое затянувшееся пребывание в санатории «Сосны», куда он угодил после того страшного боя и ради того, чтобы майор Рябота получил Золотую Звезду Героя, Рудик даже не обратил внимания. Вовсе иное интересовало его, потому что, наконец-то, спустя много лет совместного времяпровождения во снах, у них началось общение с прекрасной незнакомкой по имени Эо. Рудик не представлял, как она выглядит, но понимал, что она много прекрасней всех известных ему женщин.

Так, однажды, в каком-то длинном и, конечно, не запомнившемся сне она сообщила ему, что существует на самом деле, причем существует не где-то, а в нем самом.

На миг Рудику стало слегка не по себе, мелькнула мысль про некого фантастического пришельца, вроде того, с кем сражался Шварценеггер в фильме «Хищник», но Эо поспешила его успокоить, пояснив, что она никакой не «паразит» и тем паче не инопланетное существо. Все гораздо проще.

Очень-очень давно на планете Земля была некая страна. Сейчас ее называют Гиперборея, но на самом деле обитатели именовали ее совершенно иначе. Правда, истинное название слишком сложно в произношении, а потому пусть будет Гиперборея. Жители ее достигли многого, а могли добиться еще большего, но… не успели. Всему виной был Космос, подкинувший им такое испытание, с которым они не сумели совладать. Будь у них больше времени, они бы смогли, но времени-то как раз им катастрофически не хватало. И тогда они приняли совместное решение сменить свое плотское существование на, как бы это деликатнее сказать, духовное…. Правда, первоначальный расчет был на то, что их ученые сумеют найти способ перебраться обратно в человеческие тела, ибо рано или поздно на Земле непременно зародится новый разум. Более того, они в немалой степени успели помочь ей с первоначальным толчком.

– То есть как? – не выдержав, спросил ее во сне Рудик.

– Даже самые умные среди вас смотрят, но многого не видят или находят этому ошибочное объяснение, – улыбнулась Эо. Рудик не видел ее лица, но отчетливо ощутил ее улыбку. – Ваши ученые так и не поняли причин загадочной гибели динозавров. Более того, они ни разу не задумались, отчего в мезозойскую эру – эпоху правления ящеров, находки останков млекопитающих так редки, а в последующую за ней, кайнозойскую, они обильны, причем в разнообразных и уже развитых формах. И никакой эволюции, которая должна предшествовать этому.

– Ты хочешь сказать, что…

– Да, – кивнула Эо. – Мы к тому времени уже знали, что климат на Земле резко изменится, и спешно готовили животных, которые могли бы выдержать страшные холода и натиск ледовых глыб с севера. Но одно дело – создать тех, кто не имеет разума, и совсем другое – существ, наделенных им. Тут мы никак не могли ускорить процесс разработки. Единственное, что мы успели сделать, так это наделить сознание зверей разнообразными свойствами – умением безошибочно ориентироваться в пространстве и прочими, надеясь, что и вы, появившись, переймете их. Увы, но ваша цивилизация изначально пошла по неправильному техническому пути. Вы сами не замечали, как в ходе прогресса вы периодически лишались чего-то, причем теряли гораздо больше, чем приобретали. Погоня за властью над себе подобными и жажда наживы убили самое важное в жизни человека – любовь. Любовь, которая должна была спасти каждого из вас, которая могла быть вашим надежным укрытием и вашим щитом от любых внешних воздействий. Вы просто отвергли ее, а теперь страдаете от этого.

– И что, мы теперь совсем лишены любви? – Рудик почувствовал, что по его щекам потекли слезы.

– Вы ищете ее и иногда находите. Но она никогда не сможет пребывать с вами вечно. Точкой невозврата стало время, когда вы начали безнаказанно убивать своих неродившихся детенышей.

– Но почему вы нам не помогли? Ведь можно было как-то подправить, указать верную дорогу.

– Мы не помогли, – кивнула Эо. – Но мы пытались. Поначалу у нас не было зеркал, и трудность заключалась в том, что наше вселение в ваши организмы могло осуществляться лишь в строго определенных местах. Только там, где были отражения. В идеале – спокойная водная гладь. Человек видел свое отражение, и мы обживали его холодную душу, проникнув вовнутрь через зрачки его глаз. Правда, потом мы решили эту проблему, создав по всему миру огромное количество зеркал и зеркальных поверхностей.

– Вы вселяетесь в людей через зеркала, – ахнул Рудик.

– Да. А разве это странно? По-моему, люди это прекрасно знают. Ну или чувствуют. Откуда все эти многочисленные ритуалы, связанные с зеркалами? Когда в доме покойника завешивается зеркало или когда девушки в рождественскую ночь подносят к зеркалу свечу, чтобы увидеть своего суженого, откуда все это? Просто в силу теперешнего вашего состояния, когда вы всерьез воспринимаете только деньги или власть, вы относитесь ко всем этим зеркальным проявлениям как к увлекательному аттракциону, не более того.

– Но людей на земле ведь миллиарды! Неужели вас столько же? – удивился Рудик.

– Конечно, нет. Нас гораздо меньше. Просто мы в любое мгновение можем покинуть одного человека и перейти в другого, а потом – в третьего.

– И что становится с тем, кого вы покинули?

– Ему становится грустно. Иногда у вас говорят «бездушный человек». Это про того, в ком мы бываем очень редко.

– А с кем вы бываете часто?

– С тем, кто нам нравится. В ком живет любовь, у кого есть сердце. Вообще-то такими должны быть все люди. Мы постоянно пытались привести в ваш мир человека, который должен был пробудить ваше сознание.

– Что он должен был сделать?

– Ничего особенного. Он должен был призвать вас любить друг друга и не делать друг другу никакого вреда.

– Тоже мне, призыв. И что же?