Читать книгу "Князь Кий: Основатель Киева - Василий Седугин"

Это её озадачило, но ненадолго. Она пригласила его за столик, развернула сочинения Квинта Курция Руфа «История Александра Македонского». О великом полководце Кий слышал в аварском войске, поэтому стал внимательно слушать. Она легко переводила с латинского языка на аварский, точнее, пересказывала в свободном, более доступном и интересном изложении. Зная мужскую психологию, она начала с эффектного описания битвы при Гранике. У персов было превосходство в силах, лучшая конница, они выстроились блистательным фронтом на высоком берегу реки. Персы видели, как приближались македоняне, и думали, что после долгого перехода они встанут на отдых. Но были поражены, когда их царь, стройный юноша в сверкающем панцире, повёл своё войско в атаку, сам находясь в первых рядах и воодушевляя своим примером. Тогда на него кинулись всадники противника. Завязался ожесточённый бой. Александр был окружён, один из персидских всадников разрубил его шлем, а другой готовился нанести смертельный удар сзади. Но македонский воин отрубил ему руку, занесённую над Александром. Персы были разгромлены и бежали...

Кий был поражён и весь вечер и другой день ходил под впечатлением услышанного. Он несколько раз проигрывал бой мысленно и представлял, как бы поступил на месте персов и Александра. Сад вокруг дома Опии был прекрасным местом для прогулок и размышлений. Там она его и застала.

Он с жаром стал рассказывать о своих впечатлениях и выводах:

— Будь я на месте полководцев персидских или македонских, я бы поступил иначе. Удивительно, что персы поставили свою конницу перед обрывом реки. В этом был их главный просчёт. Конница любит простор. Ты ей дай степь, ровную местность. Она должна наступать, наносить удары по флангам, заходить в тыл, а не стоять на месте, чтобы отразить атаку. Нет, чтобы остановить врага, на первом месте должна быть пехота, а всадники умелыми маневренными действиями помогают ей, расстраивая замыслы противника и уничтожая его по частям. А персы поставили всадников перед обрывом реки и обрекли их на бездействие.

— А как ты оцениваешь действия македонских войск? — больше из приличия спросила Опия, поскольку ничего не понимала в военном искусстве, но в то же время была заинтригована тем пылом, с которым Кий говорил о битве.

— Выше всяких похвал! Атака — это путь к победе! Но считаю, что не дело полководца идти впереди своего войска. Он должен руководить боем, иметь возле себя резерв и бросать его в опасные участки. Рисковать собой он может только в критический момент, когда его армии грозит поражение. Тут он должен личным примером увлечь своих воинов и добиться перелома в сражении, а возможно, и победы. Возглавлять первую же атаку, по-моему, неразумно: его может убить случайная стрела или он попадёт в опасную ситуацию, как и случилось с Александром Македонским. Убьют полководца, войско без него — толпа, стадо овец, которое легко бить. Нет, я бы поступил по-другому!

— В тебе заложены хорошие полководческие задатки! — с чисто женской непосредственностью и врождённой привычкой подлаживаться под настроение сильного пола и получать от него благосклонность и внимание произнесла она. Она уже поняла слабую струнку Кия — любовь к военной истории — и решила использовать её, не ведая пока, в каких целях.

В последующие две недели они дочитали папирусы про походы Александра Македонского, подолгу обсуждали содержание их во время прогулок по саду, трапез в столовой и просто сидя в гостиной. Опия с удивлением заметила, что начинает тянуться к этому сильному, красивому и умному парню. Конечно, у него не было образования, культуры поведения, но в нём была какая-то особая притягательная мужская сила, столь любимая каждой женщиной. В нем были и сила, и благородство, и широта богатырской натуры. Это сказывалось и в его взгляде, и в движениях, наполненных каким-то только ему присущим достоинством. Она сравнивала его с мужчинами византийского общества, изнеженными, слабыми, кичливыми и никчёмными; за внешней личиной образованности и воспитанности пытавшимися скрыть своё ничтожество, и это сравнение было не в их пользу.

Однажды он попросил её найти подробные сведения о фаланге, с помощью которой македоняне одерживали блистательные победы. Опия несколько дней рылась в папирусах и книгах. Наконец пригласила его в библиотеку:

— Я не понимаю в военном деле, возможно, нашла не то, что тебе надо, но лучшего у меня нет. Вот послушай эту запись: «Фаланга родилась в греческой армии и имела глубокое построение тяжеловооружённых пехотинцев — гоплитов в несколько шеренг в глубину, чаще всего в 8 или 12 и реже в 25. Такое глубокое, тесно сомкнутое и непрерывное линейное построение позволяло действовать ей как одно целое, ярко спаянное тактическое построение. Расчленение её, как правило, вело к поражению.

В основе боя лежала фронтальная атака с целью первым натиском расстроить боевой порядок противника. При приближении к врагу, в стремлении усилить свой первый натиск, фаланга переходила в бег».

Опия перевела дыхание, взглянула на Кия. Тот, подперев обеими кулаками подбородок и поставив локти на стол, касался её волос своими и глядел в папирус упорно и напряжённо.

Она взяла другой папирус, развернула его и продолжала чтение:

— «Македонская фаланга, в отличие от греческой, имела большую глубину и более тесное построение. При атаке фалангисты первых шести шеренг выставляли свои длинные пики вперёд за фронт, тогда как все остальные десять шеренг держали пики над собой. Грозно ощетинившись лесом своих пик и замкнувшись с фронта щитами, фаланга имела страшный вид. Её натиск отличался невероятной силой. Однако, более плотная и массивная, она оказывалась малоподвижной, неповоротливой и беспомощной на неровной местности».

Опия закончила чтение. Кий молча кивнул головой, оторвался от стола и начал прохаживаться по библиотеке, о чём-то напряжённо думая. Потом подсел близко к ней (сквозь тунику она чувствовала жар его молодого тела) и попросил прочитать про фалангу ещё раз. Она исполнила его желание. Он сидел неподвижно, уперев невидящий взгляд куда-то в угол. Неожиданно стукнул кулаком по колену и произнёс с силой:

— Вот средство против железного клина! — и ушёл сильной, уверенной походкой.

Второй месяц подходил к концу. От Тамиры дважды являлся посланник, передавал, что в Каменске служба порядка провела расследование и пришла к выводу, что Анахарсис неудачно упал с лошади и угодил на камень, которых много на дороге. Так что Кию опасаться нечего. Сейчас она уговаривает отца, чтобы он разрешил им пожениться, и отец уже склоняется к тому, чтобы дать согласие. Скоро они увидятся, пусть Кий наберётся терпения. Они непременно будут вместе.

С Опией Кий несколько раз выходил в город. Она водила его по улицам, показывала его виды, рассказывала историю. Основана Ольвия была около тысячи лет назад, говорила она. Авары сделали столицей каганата старинную римскую крепость Аквинкум, а в Ольвии находился управитель восточными, землями. Все здания построены греками, поэтому город имеет чисто греческий вид: прямые, замощённые камнем улицы пересекаются под прямым углом, что удобно для передвижения транспорта; дома кирпичные, одноэтажные, с подвалами для хранения продуктов, с просторными дворами, ансамбли домов украшены колоннами с капителями, скульптурами богов и героев.