Читать книгу "Опасная командировка - Александр Ковалевский"

Очнулся Ренат на земляном полу в каком-то глиняном сарае, связанный по рукам и ногам. Мысли ураганом пронеслись в раскалывающейся от боли голове, но как Ренат ни напрягался, вспомнить, как он сюда попал, не смог. Бесполезными оказались и его попытки избавиться от пут: затянутые веревки только сильнее врезались в плоть. Он взвыл от отчаяния и предпринял еще одну попытку освободить связанные за спиной руки, но тут двери со скрипом отворились и в глаза ему ударил яркий солнечный свет. В сарай, оживленно гомоня, ввалились вооруженные автоматами Калашникова бородатые горцы в засаленных ватных халатах и чалмах.

Активно жестикулируя, вошедшие о чем-то оживленно спорили. Изумлению Рената не было предела, когда один из горцев бесцеремонно раскрыл ему рот и продемонстрировал остальным его зубы. Бородачи одобрительно закивали головами. Договорившись о цене, один горец передал другому тугую пачку денег, после чего Рената схватили за ноги и волоком потащили к выходу. Он начал отчаянно брыкаться, но тут же получил кованым ботинком по ребрам. Сопротивляться в его положении было бесполезно, и он сделал вид, что смирился со своей участью. Убедившись, что пленник перестал дергаться, дикие обитатели гор освободили его ноги от пут и, держа под прицелом, пинками погнали к стоящему напротив сарая грузовику. Открыв борт, его, словно баранью тушу, забросили в грязный кузов. Двое бородачей устроились рядом его охранять, а двое полезли в кабину. Автомобиль, пару раз чихнув, натужно взревел и пополз по узкой горной дороге.

«Что ж это происходит? – лихорадочно соображал Ренат. – На пастухов эти подозрительные горцы явно не похожи! Откуда, черт возьми, у мирных советских чабанов могут быть автоматы Калашникова?»

Грузовик основательно подпрыгнул и отчаянно завизжал тормозами, едва вписавшись в очередной крутой поворот. Дикая тряска на дороге привела Рената в чувство. Как ни странно, головная боль утихла, и мозг лихорадочно анализировал ситуацию. Район Памира, в котором его команда совершала восхождение, граничил с Афганистаном, и, заблудившись в тумане, он вполне мог оказаться по ту сторону Ваханского горного хребта.

Собираясь в горы, он готовил себя к любым экстремальным испытаниям, но никак не к плену. О средневековых зверствах афганских душманов над советскими военнопленными он был наслышан.

Глянув исподлобья на восседавших в кузове чумазых похитителей, Ренат заворочался. Худощавый афганец, не сводивший с него черных как уголь глаз, тут же ткнул его автоматом в пах. Скорчившись от пронзившей его боли, Ренат надолго затих. Где-то часа через три головокружительной езды по горным дорогам из радиатора грузовика повалил пар и его надсадно воющий двигатель заглох. Горцы, разразившись бурными проклятиями, полезли из кузова. Столпившись у открытого капота, они возбужденно затараторили, перебивая друг друга. Посовещавшись, они выволокли пленника из кузова, развязали ему занемевшие руки и дали ведро. Ренат был сама покорность. Взяв ведро, он под присмотром худощавого душмана начал спускаться к ревущей на дне ущелья речке. Афганец неотступно следовал сзади и раздраженно понукал его в спину автоматом.

Горная река встретила их стремительным потоком. Ренат, пытаясь зачерпнуть из нее мутную воду, чуть было не утопил ведро. Ледниковый пронзительно-холодный дух реки окончательно взбодрил его, и он, легко подхватив наполненное до краев ведро, стал резво подниматься по крутой тропе. Душман, не ожидавший от пленника такой прыти, сразу отстал и через пару минут энергичного подъема заметно выдохся. Стараясь перекрыть шум оставшейся за спиной реки, он что-то истошно завопил, и Ренат послушно остановился, напряженно наблюдая за приближающимся абреком. Тот, тяжело дыша, быстро сокращал расстояние. Автомат теперь небрежно висел у него на плече. Ренат, выждав, когда расстояние между ними сократится до метра, круто развернулся и окатил из ведра своего конвоира с ног до головы. Ошеломленный обрушившимся на него ледяным водопадом горец не смог противостоять бросившемуся на него пленнику. Ренат сбил тщедушного азиата с ног и, отобрав у него автомат, с размаха ударил его прикладом в лицо. Удар пришелся прямо над левой бровью. Металлическое основание приклада вспороло кожу, и из открытой раны хлынула кровь, заливая поверженному врагу глаз. Афганец дернул головой, как бы пытаясь стряхнуть кровь, и в ту же секунду на него обрушился второй страшный удар, перебивший переносицу. Зажав грязными ладонями сломанный нос, он тщетно пытался увернуться от новых ударов – Ренат, войдя в раж, заехал ему прикладом в зубы, превратив рот в кровавую кашу, и продолжал наносить сокрушительные удары, пока не размозжил своему недавнему мучителю череп.

Покончив с одним врагом, Ренат, передернув затвор, стал подбираться к остальным.

Солнце еще палило вовсю, и развалившиеся в тени небольшой скалы моджахеды представляли теперь для него отличную групповую мишень. Его неожиданное появление застигло их врасплох, и не успели они вскинуть оружие, как автоматная очередь вспорола накаленный воздух. Сразив всех троих короткой очередью, Ренат продолжал прицельно вбивать в них пулю за пулей, пока их тела не превратились в бесформенную кучу окровавленного тряпья.

Убедившись, что все душманы мертвы, он проворно забрался в кабину и повернул ключ зажигания. Вода в радиаторе уже успела немного остыть, и грузовик завелся с полуоборота. Вцепившись в руль, он резко нажал педаль газа: мотор взревел на высоких оборотах, раздался визг покрышек, выбивающих гравий из дороги, но, дернувшись с места, грузовик застыл как вкопанный. Ренат выругался, но упрямая машина больше заводиться не желала. Стартер, пока аккумулятор не сел окончательно, лишь издавал жалобный скрежет, а потом и вовсе затих, не подавая ни малейших признаков жизни. С досады Ренат чуть не сломал руль, как вдруг отчетливо услышал нарастающий рокот. Он испуганно выглянул из кабины и увидел поднимающийся из ущелья вертолет. На борту темно-зеленой крылатой машины ясно виднелись красные звезды. Ренат с победным воплем выскочил из кабины и принялся радостно размахивать зажатым в руке автоматом. В ответ вертолет приветливо, как ему показалось, качнул крыльями, затем круто развернулся, и в следующую секунду оглушительный взрыв потряс ущелье. Чудовищная сила швырнула Рената на острые скалы. Ослепительное солнце на его глазах рассыпалось на миллиарды звезд, которые сразу погасли, и он погрузился в непроницаемый мрак вечной ночи…

Как он оказался в полевом госпитале афганских моджахедов, Ренат не помнил. В мозг лишь врезалась вспышка от выпущенной с советского вертолета ракеты. С тяжелейшим ранением в голову он месяц провалялся на больничной койке, и первым, кого он осознанно увидел, была девчушка-санитар. Красавица таджичка из Хорога по имени Зухра самоотверженно ухаживала за ним, и взорванная ракетой память по капле к нему возвращалась. Узнав, в какой переплет он угодил, Зухра хоть и сочувствовала Ренату, но наотрез отказалась помочь ему сбежать к своим. Для нее советские войска в Афганистане давно уже перестали быть своими.

Окончив в Душанбе медицинское училище, Зухра сама напросилась в Афган выхаживать раненых советских солдат, но оказалось, что там от нее требовались услуги совсем иного рода, и теперь все, что было связано с Советской армией, она вспоминала с отвращением. Зухре стыдно было признаться Ренату в том, как ее грязно домогался жирный подполковник – начальник политотдела бригады Акиев, и ни один советский офицер не посмел тогда за нее заступиться.