Читать книгу "Бандеровский схрон - Александр Тамоников"

– Я понял, Вадим, сделаю, – отозвался полковник. – Ты уже в Грозе?

– Так точно, товарищ полковник.

Малая историческая родина производила приятное впечатление. Он ехал по широкой улице, повторяющей очертания озера, поглядывал на дома и фасады. Они давно не подновлялись, но пока еще выглядели сносно.

У участка под номером восемь в кишках «Жигулей» ковырялся мужчина лет шестидесяти с нерусским лицом. Он прервал свое занятие, проводил угрюмым взглядом серый «Ниссан». У Вадима возникло такое ощущение, что этот тип много лет назад втянул голову в плечи и до сих пор не вытягивал ее.

Потом Вадим поморщился. Дом под номером четырнадцать практически полностью сгорел. От него осталась лишь обугленная коробка, над которой возвышался дымоход. Пожар был мощный, сожрал постройки в саду, теплицы. Пламя дотянулось даже до забора, увенчанного яблонями.

Полгода назад здесь все было в порядке, жила молодая семья с полуслепой бабкой на попечении. Вроде дети намечались.

Он притормозил, высунул голову в окно. Не по себе ему здесь было. В воздухе витали отрицательно заряженные частицы.

Вадим вышел из оцепенения и двинулся дальше. У шестнадцатого дома дорогу пересекала огромная колдобина. Ему пришлось объезжать ее обочиной.

У предпоследнего строения возились две женщины. Одна подкапывала лопатой яму под столбик, другая придерживала падающую секцию ограды. Обе были увлечены своим делом. Двигатель «Ниссана» работал почти бесшумно. Они не обернулись, когда он проехал мимо. Одна из женщин была постарше, другая младше.

Вадим остановился у последнего участка на этой улице. Места для парковки было вдоволь, хоть танковый батальон ставь. Дорога упиралась в небольшой, но отвесный обрыв. За ним начинался ельник.

Все заросло полынью, лопухами. Ограда гуляла волнами.

На самой рослой штакетине сидела задумчивая ворона и, склонив голову, косилась на человека. Когда он стал открывать калитку, она неохотно взлетела, зависла в воздухе, как бы размышляя, куда податься, и неспешно полетела в лес.

На душе у Вадима стало уныло. Призраки мертвых родителей обитали в этом доме, дышали ему в затылок.

Он стоял посреди огорода и озадаченно чесал затылок. Дорого такую халупу не продашь, если это вообще возможно. Впрочем, у него есть пять дней. Надо провести их так, чтобы не было потом мучительно обидно.

Он встряхнулся, сделал деловое лицо, зашагал к дому. Ключ нашелся под крыльцом, в жестяной коробке от халвы. Возможно, не так все и плохо? Дверь открылась легко, хотя могла бы и не скрипеть так мерзко.

В доме все было по-старому. Ничего не изменилось с того дня, когда он похоронил маму, запер хату на ключ и уехал служить. Даже невымытая чашка из-под чая так и стояла на подоконнике. В ней теперь можно было разводить полезные бактерии.

Он слонялся по комнатам, таращился на предметы быта.

«А уверен ли я в том, что хочу продавать дом? – вдруг подумал Вадим. – Да, конечно. Не музей же тут открывать. Жизнь течет, все меняется, не время для старых соплей и сантиментов».

Инспекция не затянулась. За исключением пыли, в доме был полный порядок, практически немецкий. У мамы и раньше-то все стояло по струнке, а после смерти отца она и вовсе помешалась на этом.

В последующие полтора часа Вадим занимался мелкими хозяйственными делами. Он залез на чердак, подколотил там пару досок и запер люк, чтобы больше туда не возвращаться.

Потом хозяин дома спустился в подвал и выбрался оттуда с вытаращенными глазами, зажимая нос. Отдышался, соорудил марлевую повязку, снова полез. Вадим выбросил оттуда два крысиных трупа. Зверьки разлагались и невкусно пахли. Он засунул их в пакет и потащил к обрыву. Вернулся, запер подвал, принялся наводить порядок в комнатах.

Обеденное время давно прошло. Вадим гремел в сараях какими-то досками, ржавым инструментом, старыми велосипедными цепями. Потом он нашел косу и взялся за уничтожение травы.

Капитан перекурил на завалинке и пришел к выводу, что сельская жизнь состоит не из одних лишь прелестей. Перспектива продать дом становилась какой-то туманной. Можно нарваться на сумасшедшего, готового выложить круглую сумму за сомнительное жилье в глухом селе, в тринадцати верстах от линии фронта. Но только в теории. Пожалуй, этот дом он с легкостью не продаст. Разве что наберется терпения или предложит покупателю такую смешную цену, что отказаться тот просто не сможет.

Стоит ли лезть из кожи? Если суждено продать, то так оно и будет. А на нет и суда нет.

Электричество в доме отсутствовало. С чего бы оно тут было? Призраки год исправно платили по всем квитанциям? Ведь эти бумажки каждый месяц исправно выписывались, даже несмотря на отсутствие расхода электроэнергии.

Он вышел из дома – провода на месте. Пробки – дело наживное, до магазина в Войново полтора километра, можно и на трассу не выезжать. Где тут платят за свет и за все остальное?

Вадим пересек участок, путаясь в зарослях крапивы и полыни, оперся о забор на задворках. Отсюда открывался вид на озеро, хотя высоченная трава и пыталась заслонить его. Затрещало дерево. Он испуганно отпрянул и не упал в отличие от забора, который рухнул как подкошенный и развалился на куски.

Потом Вадим забрался в гараж, где в целости и сохранности стоял «Москвич-408» – архаическая древность, которому точно место в музее. В вотчине отца мама никогда не убиралась во избежание жутких семейных сцен. После его кончины она тоже не стала это делать. Возможно, беспорядок в гараже ассоциировался у нее с мыслью о том, что отец жив.

Капитан побрел к машине, которую бросил посреди улицы, вынул термос, сверток с едой, которую приобрел в Донецке. Перекусил, разлегся в траве. Лежать на солнышке было приятно – оно уже не жарило, как духовка, опустилось и источало ласковое тепло. В траве стрекотали и прыгали кузнечики, пахло медуницей.

Минут через пять он приподнялся и обнаружил, что две женщины по-прежнему возятся с забором. На том же самом месте. Ему стало немножко стыдно. Он не считал, что можно бесконечно наблюдать за тем, как работают женщины.

Вадим вмял окурок в землю, встал и побрел по дороге.

– Здравствуйте вам, – сказала, вытирая пот со лба, пожилая, но еще бодрая женщина. – Сын Сергея Поликарповича?

– А также Елены Сергеевны, – сказал Вадим и радушно улыбнулся. – Тетя Тася, если не ошибаюсь?

– Она самая, – подтвердила женщина. – Как здоровьице, Вадим Сергеевич?

– Сам поражен, но все хорошо, – ответил Вадим. – Приехал на несколько дней на родные хлеба, на побывку, так сказать.

Он повернулся к стройной молодой женщине в рваной куртке, кирзовых сапогах и чудовищных верхонках. Все это, а также тупая штыковая лопата в тонких руках смотрелось диковато.

Капитан протянул руку.

– Вадим.