Читать книгу "Девочка-мебель - Евгений Енин"

– И чья же это у нас такая худая свинка?

Свинка подняла голову, посмотрела на него злыми глазами и отчётливо произнесла:

– Пошёл вон, холоп.

Митрофан с тех пор немного заикался, а рука у него тряслась.

К середине осени свиньи начали перебираться в дома. Не в свои, свинские, своих у них не было, а в гномьи. Получалось это так. Свинья сидела на крыльце, а когда её хозяева открывали зачем-то дверь, цепляла её пятачком, широко распахивала и заходила в дом. Скорее всего, её выгоняли:

– Кыш, кыш, куда лезешь, свинюка грязная!

Когда хозяева открывали дверь в следующий раз, свинья опять сидела на крыльце. А возле крыльца, полукругом, ещё свиней десять.

– А? – не понимал, что происходит гном.

– Хрю. – говорила свинья.

– Хрю! – хором повторяли сидевшие у крыльца свиньи.

Очень мрачно повторяли. Таким низкими голосами, что с крыши дома сыпалась соломенная труха.

– Э, заходи, – приглашал её понятливый гном.

Непонятливых свиньи долго гоняли по деревне, пока одна из них обустраивалась в новом жилище. Потом, конечно, разрешали вернуться. Должен же был кто-то показывать новому обитателю, что где лежит и доставать всё, что нужно, с верхних полок.

Потом к этой свинье приходили в гости друзья. Оставались ночевать. Оставались погостить. Нет, хозяев они не выгоняли, что вы. Но однажды хозяева сами решали перебраться в свинарник. Там и попросторнее, и не так воняет. А свинья, когда лужи ночью уже стали замерзать, однажды выходила из дома в накинутой на спину хозяйской шубе.

– Ваше величество, – как-то раз, поздней осенью, Марк обратился к самой худой свинье. – Ваше величество, – мялся он, – я уже не раз говорил вам, что вы гениальны.

Её величество хрюкнуло.

– Вы всегда остаётесь королевой. Даже… Даже… В этом окружении, – сказал он осторожно.

– Хрю? – покосилась на него королева.

– Ваше величество!

Марк упал перед ней на колени.

– Потому что вы настоящая королева, и будете ею всегда. И не это…

Он снова замялся.

– Не это окружение делает вас королевой, а вы делаете это… это окружение – свитой королевы.

Королева довольно хрюкнула.

– Но, ваше величество! Почему же вы… Почему же вы… Когда всё… Когда всё получилось…

Марк никак не решался сказать, что хотел.

– Почему же вы, когда всё получилось, продолжаете ходить на четвереньках?! – выпалил он. – Ваше величество, я наблюдал и за гномами, и за свинь… Простите, ваше величество, за вашими придворными. И вы, ваше величество, можете снова ходить на двух ногах! Ничего не изменится, они всё равно будут считать вас королевой. Почему же вы продолжаете ходить на четвереньках?

Марк затих и испуганно зажмурился. Если эти слова разозлили королеву, она могла приказать самому большому борову покусать его.

– Хрю, – сказала королева. – Хрю-хрю.

– Простите меня, ваше величество, – прошептал Марк, – я не понимаю.

– Когда я была королевой феев, – Клавдия говорила медленно, она отвыкла произносить другие звуки кроме Х, Р и Ю, – я ходила на двух ногах. Хотя могла бы ползать на четвереньках. И вы всё равно бы мне кланялись. Но королева должна вести себя подобающе. И сейчас мне подобает вести себя так.

Клавдия замолчала на минуту. Марк не решался нарушить тишину.

– К тому же мне хрю.

– Что, ваше величество? – прошептал он.

– Мне так удобнее, идиот!

* * *

– Ничего себе!

Янка сидела, ошеломлённая таким рассказом. Это что же, вашу деревню свиньи захватили?

– Почему это нашу? – возмутился Фёдор. – Гномью.

– И… И что? Там теперь свиньи живут?

– Да почему? Можно мне жвачку?

Фёдор показал на шкафчик над кухонным столом, в котором лежала жвачка. Интересно, откуда он узнал, что она там есть?

– Бери. Ну, что дальше-то? – подёргала его Янка.

– А дальше… – Фёдор засунул себе в рот розовую пластинку. – Дальше вернулась Августа. Она улетала на лето на север, к великанам.

– И всех свиней прогнала? – догадалась Янка.

– Нет, – вполне по-свински прочавкал Фёдор. – Она же знаешь, как говорит: я в чужие дела не вмешиваюсь.

– Ага, – согласилась Янка. – И что?

– Она сказала: не кормите их, и всё.

– И всё? – удивилась Янка.

– Всё. Гномы же их кормили, по привычке, свиней своих. А как перестали, те сразу из домов снова в свинарник перебрались. Клавдия даже на ноги встала. Кричала: что вы делаете, вас же на котлеты пустят.

– А они?

– А им хоть на котлеты, лишь бы кормили. Свиньи, что ты хочешь. М-м-м, вкусно, спасибо. Везёт тебе, каждый день жвачки ешь.

– Ты что, съел её, что ли? Проглотил?

Янка выпучила глаза.

– Ну да. Прожевал и съел. А что?

– Балда, это же жвачка, её жуют!

– Тьфу на тебя, а я что сделал? Прожевал.

– Ага, и проглотил. Её только жуют, не едят. Не глотают.

– Жуют и не глотают? Вы тут вообще с ума посходили, зачем жевать и не глотать?

– Ну…

Янка задумалась:

– Для вкуса. И чтобы зубы после еды очищать.

– Вот ты как была зубной фей, так и осталась. Ой… – Фёдор потрогал свой живот. – А что теперь будет? Это что, я как если бы зубную щётку проглотил?

– Что будет, что будет. Попа слипнется.

– Ой.

Фёдор потрогал попу.

– Скоро? – спросил он с тревогой в голосе.

– Скоро, скоро. Да шучу я, ничего не будет. Перевариться и всё.

– Фух!

Он вытер лоб.

– Ну и шуточки у тебя. Ладно, давай дальше.

– Что давай дальше? Ещё жвачку?

– Рассказывай, что тут у тебя было. Ну и жвачку тоже можно.

– Две жвачки подряд – слишком жирно будет.

– Почему жирно? Она совершенно не жирная. Ну, пожалуйста, я же это, только ещё учусь, как её жевать.

– Учится он, – проворчала Янка, – в школе вашей предмет надо завести, между великановедением и математикой. Жвачкожевание.