Читать книгу "Кракен пробуждается - Джон Уиндем"

– Но теоретически усталость возможна.

– В том-то и дело, что теоретически. И то я сомневаюсь. А главное – им все сойдет с рук. Общество проглотит это «объясненьице» и не поморщится. Специалисты тоже протестовать не станут, во всяком случае, пока.

– И я бы хотела поверить и, наверное, даже смогла бы, не знай я, где это произошло.

– Надо внимательно следить за ценами на акции корабельных компаний, – задумчиво произнес я.

Филлис подошла к окну и долго смотрела на синие воды, простиравшиеся до горизонта.

– Майк, – неожиданно сказала она, – прости меня за вчерашнее. Я… эти японцы так меня расстроили. До сих пор мы играли в какие-то шарады, ребусы; смерть Вайзмана и Трэнта казалась несчастьем, недоразумением. Но это… это же совсем другое. Целый лайнер ни в чем не повинных людей! Отцы, матери, дети… всех в одно мгновение… Ты понимаешь меня? Для моряков риск – профессия, но эти несчастные… Мне не по себе, Майк, я боюсь. Там, внизу на дне… что там?

Я обнял Филлис.

– Не знаю. Мне кажется – это начало.

– Начало чего?

– Начало того, чего не избежать. На Глубине – чуждый нам Разум, мы ненавидим и боимся его. Тут ничего не попишешь, это происходит на уровне инстинкта, подсознания. Случайно на улице ты сталкиваешься с пьяным или сумасшедшим, тебя охватывает страх, и этот страх тоже иррационален. Это – животный страх.

– Ты хочешь сказать, что если бы причина крылась в каких-нибудь китайцах, все было бы иначе?

– А ты сама, как думаешь?

– Я?.. Я не уверена.

– Точно знаю, я бы рычал от возмущения. Меня бьют ниже пояса, я знаю – кто и поэтому могу сориентироваться и дать сдачи. Но так, как это происходит сейчас, когда у меня только смутное представление – «кто» и никаких предположений – «как», я весь холодею при мысли – «почему». Вот так, Фил, если тебя это интересует.

Она крепко сжала мою руку.

– Как я рада, Майк. Вчера я вдруг почувствовала себя такой одинокой.

– Хорошая моя, это всего лишь напускная небрежность, защитная маска. Я пытаюсь обмануть самого себя…

– Я это запомню, – произнесла Филлис со значением, но я не уверен, что правильно ее понял.

Гости врывались в наше уединение стихийным бедствием – всегда посреди ночи, как гром средь ясного неба. То они неверно рассчитали время, то – переоценили возможности автомобиля, то еще что, но обрушивались они, как тайфун, вечно голодные, с одной мыслью об яичнице с беконом.

Гарольд и Туни не явились исключением. В субботу, часа в дна ночи, меня разбудил визг тормозов их машины. Выйдя на улицу, я увидел, что Гарольд уже вытаскивает из багажника вещи, а Туни подозрительно озирается по сторонам. Увидав меня, она воскликнула:

– О, это действительно здесь! Я только что говорила Гарольду, что мы, наверное, ошиблись, потому что…

– Да-да, конечно, – начал я оправдываться, ведь Туни была у нас впервые, – стоило бы посадить парочку розовых кустов. Все от нас только этого и ждут… кроме соседей.

– Я говорил ей, – пробурчал Гарольд, – но она не поверила.

– Ты мне всего лишь сказал, что в Корнуэлле роза – это не роза.

– Да, – подтвердил я, – здесь так называют вереск.

– А почему бы тогда для ясности не переименовать дом в коттедж Вереска?

– Проходите, – сказал я, закрывая тему.

Иногда просто диву даешься, почему твои друзья женятся на тех, на ком женятся. Я знаю, как минимум, трех девушек, которые составили бы Гарольду великолепную пару: одна, например, могла запросто сделать ему карьеру, другая… ну, да ладно. Туни, безусловно, красивее, но… есть, на мой взгляд, некоторое различие между комнатой, в которой живешь, и комнатой с выставки «Идеальный дом». Как говорит Филлис: «Откуда может взяться у девушки с именем Петуния то, чего не хватало ее родителям».

Подоспела яичница с беконом, и Туни пришла в восторг от нашего миланского столового сервиза. Она с расспросами накинулась на Филлис, а я тем временем решил разузнать у Гарольда, что ему известно об «усталости металла». Он работал в престижной конструкторской фирме в отделе конъюнктуры и ассортимента. Кое-что Гарольд должен был знать. Он бросил беглый взгляд на Туни – казалось, на всем белом свете ее интересует только сервиз.

– Нашей фирме это не нравится, – коротко сказал он и тут же переключился на неполадки своей машины.

Обычно такие разговоры невообразимо скучны, но в три часа ночи они прямо-таки действуют на нервы. Я уже было открыл рот, собираясь покончить с «неполадками» точно так же, как минуту назад Гарольд разделался с «усталостью», но тут Туни издала странный звук и повернулась ко мне.

– Усталость металла! – Она захихикала.

Гарольд попробовал вмешаться.

– Мы говорили о моей машине, милая.

Но Туни машина не интересовала.

– Хи-хи, усталость металла, хи-хи… – Она явно напрашивалась ни вопрос.

Однако в четвертом часу ночи – не до расспросов. С нашей стороны – это не было невежливостью, обыкновенная самооборона. Гарольд поднялся со стула.

– Уже поздно, – сказал он, – пора…

Но Туни не из тех, кого легко смутить. Она принадлежала к тому типу женщин, которые считают, что их мужья, вступив в брак, уже один раз сваляли дурака, и не стоит ждать от них ничего путного впредь.

– Господи, – просвистела она, – неужели здесь верят этой чепухе?

Я поймал удивленный взгляд Филлис. Еще вчера я говорил, как газетчики здорово одурачили простаков, а тут, на тебе, Туни – первая же и опровергла меня.

– Но почему же? – возразила Филлис. – «Усталость металла» отнюдь не новое явление.

– Конечно, – согласилась Туни, – недурно сработано. В этот бред могут поверить даже вполне разумные люди. – Она обвела нас испытующим взглядом.

Мне захотелось возразить, но я вовремя посмотрел на Филлис. «Не суйся не в свое дело» – явственно читалось в ее глазах.

– Но это же официальная версия, – сказала она. – Все газеты…

– Ах, милочка, вы верите газетам?! Неужто? Конечно, без официального мнения – никак, но и то, они это сделали только потому, что дело в японцах. Ах, как это напоминает Мюнхен.

При чем тут Мюнхен? Я ничего не понимал.

– Поясни, пожалуйста. Я не поспеваю за твоей мыслью, – мягко попросила Филлис.

– Ну это же ясно, как божий день! Они сделали это один раз – им сошло с рук, но дальше будет хуже. Здесь обязательно надо занять твердую позицию. Политика соглашательства ни к чему хорошему не приведет, это факт. Мы давно должны были ответить на их провокации.

– Провокации???

– Ну да. Подводный Разум, болиды, марсиане и прочая ахинея.