Читать книгу "Карма (сборник) - Алексей Мефодиев"

«Черт с ней, – решил он для себя. – Раз она такая ветреная, пусть остается с этим матросом». Сама еще пожалеет!

По прилете во «Внуково» на последние деньги Дмитрий взял такси. Он провел в Крыму без малого месяц. Находясь рядом с Любой, Дмитрий потерял счет дням недели. Он будто бы грезил все это время. Сейчас настала пора вернуться к реальности, и он поинтересовался у таксиста:

– Не скажешь, какой день недели сейчас?

– Занесло тебя, парень! – покосился таксист на Дмитрия и, хмыкнув, ответил: – Воскресенье сегодня будет. Вишь, все по дачам разъехались. Жара вона какая стоит третий день.

Дмитрий смотрел из окна такси на опустевшие московские улицы, на пыльную листву середины лета и думал о том, что всегда недолюбливал послеобеденное время суток. Особенно когда он находился летом в городе. Потом он подумал о том, что постыдно сбежал, отказавшись от борьбы за Любу. И ему стало совсем грустно. Затем ему пришла в голову мысль, что если бы она любила его, то поехала бы с ним в Москву.

«Но ведь ты вовсе не приглашал ее ехать с собой», – отвечал ему внутренний оппонент.

«Но она должна была видеть, что я этого страстно желал», – продолжал он спорить с кем-то.

«Как же она могла это увидеть, если ты молчал? – говорил ему неизвестный оппонент. – Не слишком ли ты многого требуешь от других?»

Мысли роились у него в голове, и он терял обретенную было уверенность в правильности своего решения порвать с Любой.

На снятую им с Дашей квартиру он не поехал, а отправился к себе домой. Родители были на даче, и он несколько часов бесцельно слонялся по пустой квартире. Дмитрий остро нуждался в общении, но никого из друзей не оказалось дома.

«Все как по команде разъехались по бессмысленным дачам», – подумал он, невольно вспоминая слова Любы о предсказуемости и скуке обывательской жизни.

Несколько раз он принимался за чтение, но книга валилась у него из рук. Дмитрия не оставлял в покое внутренний диалог с невидимым оппонентом о правильности своего решения оставить Любу. В конце концов он забылся тревожным сном и был разбужен в десять часов вечера приехавшими с дачи родителями.

– Явился! – услышал он голос отца.

– Явился, не запылился, – добавила мать.

«Боже, как они действительно похожи! Даже изъясняются одинаково», – подумал Дмитрий.

– И надолго ты к нам? – поинтересовался отец.

– Не знаю, поживу пока…

– Ничего не хочешь нам рассказать? – спросил отец.

– Нет, не сейчас, – ответил Дмитрий. Разве можно было это вот так просто рассказать, стоя в коридоре?

– Ну-ну, – сказал отец.

Родители были обижены его поведением. И было отчего. Вначале его выходка на свадьбе, потом он месяц не давал о себе знать.

«Бог с ними», – подумал Дмитрий и отправился к себе в комнату. Он плотно закрыл за собой дверь, сел за письменный стол и писал стихи всю ночь напролет. Под утро он ненадолго заснул. К девяти утра Дмитрий уже был на работе. Несмотря на недостаток сна, он успешно провел операцию по удалению полостной грыжи. Это была его любимая операция, и Дмитрий провел ее, как всегда, грамотно, ведь по-настоящему получается лишь то, что нравится. Но теперь он не испытывал былой радости от работы. Высокое качество его труда было результатом прошлых усилий, ни о каком дальнейшем развитии речь теперь уже не шла. У него просто опускались руки. Образ Любы полностью завладел его сознанием. Он постоянно думал, что надо бы забыть ее, что мысли о ней не дают ему сосредоточиться на работе. Кем он станет, в конце концов, через десять, через двадцать лет, если ему не удастся справиться с самим собой и вновь войти в привычное русло ежедневной работы? Так и остановится на операции по удалению полостной грыжи? Придя домой, он завалился спать, а проснувшись глубоким вечером, сел за письменный стол и снова писал стихи всю ночь напролет.

Так он прожил почти что месяц. Несколько раз, поддавшись накатившему порыву, он звонил Любе, но ее никогда не оказывалось в номере. В конце концов Дмитрий взял отпуск за свой счет, занял денег у друзей и отправился в Крым. Перед своим отъездом он отправил ворох сотворенных им стихов на рецензию в редакцию популярного в то время журнала. К счастью, было к кому обратиться. Главный редактор находился с его отцом в приятельских отношениях и знал Диму с детства. Он был изрядно удивлен полученными материалами, но обещал лично их внимательно посмотреть.

В пансионате, где они когда-то жили с Любой, Дмитрию сообщили, что она выписалась две недели назад. Поразмыслив немного, Дмитрий поехал к Федору. Увидев Дмитрия на пороге своей квартиры, Федор расплылся в радостной улыбке и дружелюбно протянул ему руку.

– Вот кого мы давно не видели! – заорал он по своей привычке. – Проходи, у нас тут как раз воблу ребята принесли. Давай, давай на кухню.

Дмитрий сделал два шага и тут же споткнулся о стоявший посередине коридора ящик жигулевского пива.

– Держи, – сказал Федор, протягивая ему одну из бутылок.

На кухне, как всегда, было полно народу, и от табачного дыма можно было вешать топор. Его старые знакомые Витька и Петька жарко спорили о судьбах России. На кухонном столе гордо возвышалась бутылка дешевого портвейна. Стол был утыкан бычками сигарет. У Дмитрия возникло ощущение, что не было его отъезда в Москву месячной давности, а он ненадолго вышел за портвейном из Фединой квартиры и сейчас же вернулся вновь.

– А я тебе говорю, что люди наши – золото! Таких душевных людей поискать – нигде не найдешь, – весомо говорил Витька, по своему обыкновению прихлебывая портвейн.

– Это точно, – поддакивал Федя.

– То-то я смотрю, эти золотые люди загадили все вокруг, – гнул свою линию западник Петька. – Им бы, людям нашим, поехать посмотреть, как на Западе живут.

– Как же они поедут? Их же не пускают, – задавалась вопросом Вера.

– Потому и не пускают, – отвечал славянофил Витька, – что нечего им там делать. Одно только смятение в мозгу возникнет. А они, как бесы у Достоевского, смуту потом запустят. А русскому человеку порядок требуется. Своим, своим путем идти надо, ребята! Нам ума не занимать. Оглянитесь вокруг, мать вашу! Русский культурный слой какой толщины, нас окружает!

– Порядок, говоришь?! – уже орал Петька. – А ты, сам-то кем себя видишь? Уж не рабом ли? Что с тобой происходит, в конце-то концов? Очнись!

«Действительно, что же это со мной происходит?» – думал Дмитрий, вполуха слушая нетрезвый спор собеседников. Еще недавно он видел себя примерным семьянином и подающим надежды молодым хирургом, который должен в скором будущем занять свое достойное место в жизни. Стать как минимум директором института. А как максимум – нобелевскую премию получить. Он, правда, пока не знал, по какой теме, но это было не страшно. Узнает. И другие узнают! Надо просто быть твердым и гнуть свою линию.

В действительности же получалось все наоборот. Он бросил свою жену в первый же день их совместной жизни, хотя искренне хотел жениться. Укатил в Крым, где предавался полному безделью и чувственным удовольствиям. А вернувшись в Москву, обнаружил, что потерял всякий интерес к работе. Хуже всего было то, что вместо того, чтобы переломить ситуацию, он снова малодушно приехал в Крым.