Читать книгу "Дважды умереть и воскреснуть - Евгения Гладкова"

– Зоя, – неуверенно промямлила я, – ты можешь рассчитывать не только на мое молчание, но и поддержку.

Воодушевленная моим заявлением, девушка сжала меня в объятиях. Так крепко она еще никогда не обнимала меня. Но продлилась идиллия недолго. Она по привычке взглянула на часы и сказала, что нам нужно идти дальше.

Мы пробирались через заросли кустарников и поваленные ветром сухостои. Кое-где приходилось взлетать, в прямом смысле слова, а где-то проползти. Зоя постоянно прислушивалась, нет ли поблизости нежелательных случайных свидетелей. И когда мы миновали неглубокое болотце, Зоя перестала озираться, так как периметр под контролем. Мне еще только предстояло выяснить, что означала ее последняя реплика.

Мы пришли к заброшенной сторожке. Неприметная ветхая покосившаяся постройка, прильнувшая к корявому дереву, вовсе не походила на убежище упырей. Там-то и одному места маловато. Но с выводами я не торопилась – научена предьдущим опытом. (Когда неказистая с виду подвальная дверь оказалась замудренной.) Мы пролезли внутрь. Изнутри сторожка оказалась еще меньше, чем я себе представляла. Доски, служившие стенами, глубоко утопали в земле. Под ногами мягким ковром разросся мох, из-за которого едва прощупывалась твердь. А с потолка, словно лианы, свисала колючая поросль.

Зоя прильнула к стволу дерева, которое служило опорой постройке. Она нащупала пальцами трещину в коре и вставила магнитную карту. И это дерево оказалось с секретом! Прямоугольный кусок коры подался вперед и влево, обнажив мигающую желтым цветом кнопку. Девушка нажала на нее и подошла ко мне. Она перехватила сверток, который я прятала за спиной, и ловко сунула его себе за пазуху. Она отодвинула меня на безопасное расстояние. Я почувствовала легкую дрожь земли. Сначала в полу образовалась щель, через которую робко пробивался свет. Потом настил, поделенный надвое, раздвинулся, открывая проход вниз. Мы спешно спустились по бетонной лестнице и ставни над нами сомкнулись.

Из глубины подземелья доносился тусклый свет и мрачный гул. Мы прошли по проходу в огромный вестибюль, где возмущенно голосили «вынужденные переселенцы». Мы прошли через весь зал, но никто даже не удостоил нас взглядом. Быть не замеченной – по мне. Если честно, меня пугала вся эта публика. И не только численностью, но и клыками.

Зоя привела меня в небольшую комнатку, размером два на два метра, похожую на каменный склеп. Из мебели, только мягкое кресло в углу и небольшой матрас, скрученный валиком, на полу. Над дверью в треснутом плафоне жужжала еще не накалившаяся лампочка. А под потолком на решетке воздуховода забавно танцевала толстенная паутина. Зоя торопилась вернуть книгу на место, и я осталась в одиночестве сидеть на пыльном матрасе, как пленник в узнице. В голове была лишь одна мысль: лишь бы Ирина ни о чем не догадалась.

Зоя вернулась быстро. Она принесла с собою уже знакомые мне пакетики с кровью. Как только я подумала о еде, мое нутро отозвалось сильнейшей жаждой. Я с благодарностью приняла пакетик, и с животной страстью принялась глотать содержимое. Когда пьешь кровь из пакетика, не чувствуешь себя монстром. Печально, что и человеком больше не являешься. Сама виновата! И теперь, когда я была сыта, я неожиданно для себя заключила, что мое существование не так уж и печально, как я себе его описывала. Я удовлетворена физически, но больше морально: я – не брошенный котенок, у меня есть заботливый хозяин.

– Эй, как ты? – спросила Зоя.

– Я мертва. А так все в порядке, – съязвила я. – А что там за крики?

– Там около двух сотен разъяренных вампиров. Они жаждут найти зачинщика беспорядков, из-за которого им пришлось уйти в подполье.

– Странно слышать, – ухмыльнулась я, – они и так постоянно прячутся.

– Это не совсем так. Многие из них – слогеры – обеспечивают финансовую стабильность Ветви. Им по роду деятельности приходится контактировать с людьми. Если эвакуация затянется, то будут и неприятные последствия.

– Контакты с людьми? – удивилась я. – А как же тайна существования, жажда, солнечный свет?

– Солнечный свет губителен лишь на рассвете, днем солнце вызывает болезненное недомогание и ожоги, но у нас есть средства защиты. Жажду подавляем, – девушка потрясла опустошенным пакетом от донорской крови. – Мы не распространяемся о нашем происхождении, а в глазах людей мы такие же люди, как и они.

– Только «мы» – ходячие мертвецы.

– Мы – гомотоги – особая форма ассимиляции саморегенерирующихся клеток, движимых геном «Проклятия Лилит». Нынешние ты и я – это не мы при жизни. Когда мы были живы, то существовали как целостный организм. Наследное проклятие дремало, не выдавая себя ни единым признаком. Теперь мы – лишь имитация целостности. Все наше тело состоит из хорошо сплоченных пораженных проклятием клеток. Их связь настолько сильна, что мы во всем превосходим людей. Но в то же время эта связь хрупка. Рассветные лучи моментально превращают клетки в тлен, прах, ничто.

– Зоя, – перебивая девушку я влезла с новым вопросом, – тебе 99 лет. Правильно?! Моей маме почти 37. Почему вы выглядите гораздо моложе? И почему среди них, – я кивнула в сторону двери, – нет стариков?

– Старость, в общепринятом смысле – есть износ тела. Наши клетки не подвержены износу. Если наследник слишком юн, то клетки постепенно видоизменяются до полной зрелости и замирают в развитии, а если наследник стар, то клетки омолаживаются до нормы.

Все так просто и в то же время сложно. Сколько новой информации, которую необходимо принять и понять. Голова шла кругом. Мысли путались в лабиринте сознания. Живые и мертвые, гомотоги и религаты, легенды и события, имена и даты, предательство и преданность – все смешалось в кучу недопонимания. Я попыталась выстроить цепочку пережитых мной событий, о которых можно говорить, и о которых следует умолчать. Но хаос овладел разумом раньше, чем заработала логика. Я так сильно устала, что отказывалась нагружать мозг. Как сказала Скарлет Охара, «я подумаю об этом завтра».

Я обмякла и прилегла. Силуэт девушки терял четкость и превращался в размазанное серое пятно на грязно-желтом фоне. Я уже не улавливала сути разговора. Лишь томное эхо скользило в перепонках, донося смысл последних слов: «инициация отложена». Я больше не в силах бороться с собой. Я отключилась, погрузившись в безмолвие и негу.

Глава 11. Предчувствие

Находясь по ту сторону сна, я видела странные события. Все было настолько реалистично, что я не сразу поняла, что сплю.

Я находилась посреди огромного зала. В центре стоял овальный стол и двенадцать кресел вокруг него. Над столом висел абажур, сквозь который пробивался тусклый желтый отблеск – единственный источник света в помещении. Вся остальная комната погрузилась во мрак.

Я слышала чьи-то голоса, но кому они принадлежали, разобрать не смогла. Пока из сумрака не появились четыре фигуры. Это была мама в окружении своих поверенных. Ее возбужденное состояние наводило страху. Напряжение зашкаливало. Они о чем-то спорили.

Ирина взяла пульт со стола, и на стене загорелся белый экран. Споры мгновенно утихли. На экране появился мужчина. Он говорил размеренно, но грозно. Ирина ему что-то сообщила, и экран погас.