Читать книгу "Ааргх на троне - Андрей Белянин"

— Мы умрем?

— Или изменитесь. Но эти изменения могут быть необратимей, чем сама смерть.

— Но пока это лишь ваши предчувствия?

— Да, не более того…

Ага, когда так говорит ведьма, обладающая весомым авторитетом в своей среде, то к любому ее слову стоит прислушиваться. Это доверять ей не стоит, она, как и все в их общине, может всерьез заботиться только о своих узких интересах. Даже интересы клана не в счет, ради власти или выгоды ведьма не задумываясь предаст всех и вся! Поэтому всегда полезнее дать ей понять, что вы сражены ее предсказанием в самое сердце, жаждая и впредь внимать ее глубоким советам. Тогда есть шанс, что она сочтет вас легкой добычей, перестанет брать в расчет, потеряет бдительность и проколется. А хорошо выкованный меч одинаково рубит и аристократический камзольчик, и ведьмовской плащ…

Сон подкрался незаметно, как хнара. Вот вроде бы только-только тихо слушал, как Эшли шепчется с Верховной, а почти в ту же минуту к нашему биваку подошел мамонт и заговорил со мной человеческим голосом. Дословно не припомню (спал!), но общий смысл вроде бы в том, что он не тот, за кого себя выдает и кем кажется. Это все иллюзии, а на деле он — мотылек! Крохотный, с прозрачными крылышками и ножками, а зовут его Йозеф, и живет он себе в столице. Какого он поперся в наше Приграничье, никому неизвестно…

Но, видимо, его привлек свет лампы, которую я почему-то забыл задуть, уходя из дома. А маме вообще такими мелочами заниматься некогда, она с непонятного перепоя печет тортик для Императора! Он, видите ли, кремовых не ест, бережет фигуру, ему надо нежный, с взбитыми сливками. О, если бы его величество знал, что мы, ааргхи, сбиваем сливки прямо в корове… То есть трясем ее до тех пор, пока из тугого вымени при малейшем нажатии не пойдет плотная струя взбитых сливок на вовремя подставленный торт!

Проснулся утром, с четким осознанием самого невероятного бреда, снившегося мне этой ночью. Бодрый граф Эльгенхауэр на предрассветном ветерке делал фехтовальные выпады и приседания с рапирой. Ведьмы нигде видно не было, значит, ушла в харчевню за обещанным супом. Гномы с ворчанием продирали глаза, вставать рано они не любят, но поужинать вчера никому не удалось, и бурчание эльфийского желудка разбудило даже их. Сам Эландер, к сожалению, еще не нормализовался. По крайней мере, на мое: «Как здоровье?» — ответил не сразу, разворачиваясь всем телом и два раза переспросив, что я имею в виду…

Небольшой костер разложили быстро. Припасов, данных нам на дорогу заботливым другом моего отца, могло хватить всем разве что на один укус. Как-то умудрившись не подраться из-за скудных порций хлеба и сыра, мы отправили в глубокую разведку эльфа и, традиционным образом (по-фронтирски) залив костер, двинулись в путь. Первоначально к реке, а там разберемся.

Погодка радовала, солнышко обещало выйти в зенит и припекать, а сама прогулка по утренней лесной прохладе лично для меня тоже чистое удовольствие. Как, впрочем, и для остальных. Гномьи кольчуги всегда хорошо смазаны и от утренней росы не страдают, сами бородачи на сырой земле спать приучены с детства, а учитывая обычный гномий алкоголизм — для них проснуться утром без головной боли уже праздник, хоть в лесу, хоть где!

Эландер так тот вообще без природы не живет, в городах дохнет, а в неволе не размножается. Эльфы настолько привязаны к своим деревьям, что только в лесу чувствуют себя комфортно, и наш прошлый переход по пустыне довел остроухого почти до умопомешательства. Нет привычной зелени, и рассудок тоже сохнет на корню. Ну как еще назвать его разовые наезды на Эшли как на командира нашего отряда?

А вот сам граф Эльгенхауэр-младший, похоже, умудрился простудиться. Мой хозяин бодренько шагал вслед за мной шаг в шаг, постоянно шмыгая носом и временами тонко чихая, как зайчонок. Удивительно, но это вызывало у меня не раздражение, а что-то более похожее на жалость или сострадание. Хотя показывать ему ничего, конечно, нельзя, обидится вусмерть, аристократы — птицы гордые…

— Платок дать?

— Дафай, — не колеблясь согласился он.

Я похлопал себя по бокам, заглянул в кошелек, поискал за пазухой и ощутил себя полным идиотом. У меня ведь отродясь не было подобного предмета…

— Нет платка.

— А щего токта пнетлакал?

— Ну… так… Хочешь, могу нос подолом килта вытереть? — искренне предложил я, чтоб хоть как-то исправить свою вопиющую бестактность.

— Уку… фсекда местял, обдижай меня и дальсе, — без малейшей злобы вздохнул племянник главнокомандующего. — Смейся, юмйои, шуси, ишкаляйся как хосешь. Войной хосяин все пностит…

Мне стало совсем неудобно. Сейчас пойду отберу плащ у Турома или Нетурома (зависит от того, кого быстрее поймаю) и тут же нарежу из него носовых платков! В смысле из плаща, а не из пойманного гнома…

— А я фее сфои на Эляндена исфел, сам финофат, тумать нато пыло. Мало ли сем мошно саткнуть фонтан эйфу и хроме патистофых пятоськов…

— Шишкой?! — вспомнил я.

— Та, холоший метот, пнофеено и на тепе, и на мне. Малыш, если я к фечеру оконеятельно асбое-юсь…

— Пристрелить? — Я не поверил своим ушам.

Эшли взглянул на меня с такой искренней печалью, что мне опять стало стыдно. Даже еще стыднее, чем было раньше, если, конечно, такое возможно. Надо срочно извиниться и предложить понести его на руках, добровольно превращаясь из боевого ааргха в няньку-сиделку. Или ходилку-носилку? А-а, неважно!

Не циклясь на точности определений, я уже распахнул было руки и не заметил, как налетел на вставших столбом гномов, чудом не споткнувшись и не полетев кубарем через рогатый шлем Нетурома. Моему нанимателю повезло меньше, он так хряпнулся через коренастого Турома, что для смягчения падения чисто рефлекторно схватился за его бороду. Почему Эшли не пришибли на месте, стоит объяснить отдельно. Если успею…

Посреди оленьей тропы на малозаметном камушке стояла маленькая девочка-фея. Коротенькое розовое платьице, милое личико, большие банты, наивная детская улыбка, озорные глазки. Но это было самое жуткое существо, которое мы могли здесь встретить и с которым я предпочел бы никогда не встречаться даже в самых страшных снах.

— Привет вам, путники! — звонким, как чистая весенняя капель, голоском приветствовало нас злобное создание.

— Зднавстфуй, зднавстфуй, малыфка. — Граф Эшли Эльгенхауэр-младший ответил мерзавке прежде, чем мы успели его остановить.

Он присел на корточки, чтобы лучше слышать фею, и уже не выпрямился. Полный столбняк, теперь ему оставалось только моргать и дышать через раз с большой осторожностью. Сама крошка мигом выросла на пару ладоней…

Гномы недолго думая обнялись на прощанье и, схватившись за боевые топоры, кинулись мстить. Тонкая девчоночья фигурка, вереща и подпрыгивая, с наигранной неуклюжестью увертывалась от широких лезвий…

— Что вы делаете, дяденьки-и?!

— Бей-руби-руби-бей! — мудро рычали бородачи.