Читать книгу "Дахут, дочь короля - Пол Андерсон"

И он дал Эохайду галеру типа саксонской и огласил, что разыскиваются люди, согласные искать счастья за морем. Таких было немало, тех кого разорила война или кто отчаялся в завтрашнем дне, да попросту неугомонных и полных рвения, которые не обошли вниманием поступок Эохайда и решили испытать любую неудачу, что за этим последует, потому что помнили, каким несравненным он был предводителем. В результате он отчалил с полной командой и несколькими большими рыбачьими лодками позади.

Они плыли к югу вдоль берегов Британии, совершая где можно налеты. Это случалось нечасто, и добыча была скудной. Экспедиционные силы Стилихона в последнее время отступили, предварительно изгнав скоттов, которые заселили побережье. Хотя это противоречило римскому закону, ордовики и деметы теперь были достаточно хорошо вооружены, чтобы себя защитить, а силуры и думнонии могли призвать легион, располагавшийся неподалеку. Эохайд со своими людьми на зиму поселился на острове, как имели обыкновение многие другие морские странники.

Когда распустила свои чары весна, он направил лодки обратно, разузнать, что произошло за то время. Разведчики вернулись с плохими новостями.

Лейдхенн прибыл домой незадолго до убийства. Он находился внутри дома, когда его люди принесли скорбную весть и тело его сына. Громким было оплакивание; но поэт все время молчал, до тех пор пока не досочинил элегию, которую прочел на поминках. На следующий день он вышел в одиночку. Взобрался на сырую землю кургана, повернулся лицом к югу и вынул арфу из ларца. Резкий ветер ранней осени за его спиной относил слова к реке. Над головой кружили черные птицы. Когда он закончил, они тоже улетели в том направлении. Несколько крестьян, и те не могли его не услышать. Они содрогались.

Пою вам, лагини,

Трусливым воронам —

Даю вам свободу!

Летите, но знайте:

Я к небу взываю,

Смельчак вас разыщет,

А старцы желать лишь

Беспомощно могут,

Не встретить вас боле!

Вас утро разбудит

И стадом послушным,

Подобно захваченным в битве врагами,

На вечную скорбь поведет вас, убийцы!

Безрадостна жатва,

Коль сев бесполезен:

Щетинится пашня

Кустами сухими

Колючего, знойного чертополоха.

Не слышно мычания сытой скотины,

Нет тучных телят на равнинах бескрайних.

А залы? Безмолвны —

Ни смеха, ни песен…

Как быстро вы стали бессильны лагини…

И с тех пор целый год ученый поэт каждый день взбирался на могилу сына, чтобы осмеять страну, ее короля и ее народ. И за весь год там не выросло ни зернышка, ни травинки. На бесплодных полях и в засохших лесах голодали стада, а люди — в домах, где было шаром покати. Когда, наконец, Лейдхенн Мак-Бархедо счел, что его месть свершилась, когда начались голод и болезни. Пятерым вождям из Эриу долго пришлось восстанавливать свои силы. А по берегам тем временем бесчинствовали пираты, налетчики и мятежники в глубине страны.

Такой была история, и будто над огнем прошлых обид душа Эохайда закалилась ножом против Ниалла.

Глава четвертая

I

В пору глубокой зимы людям приходится вставать за несколько часов до рассвета, чтобы успеть справиться с делами. Для большинства было еще слишком рано, когда Мальти, служанка королевы Фенналис, вошла в комнату, где спала Дахут, и нежно к ней прикоснулась.

— Принцесса, по-моему, уже пора. Просыпайтесь. Девочка села. Лампа в руках у женщины бросала блики на растрепанные волосы, белую шелковую рубашку, раздваивающиеся на возвышении груди. Дахут нахмурилась. Она почти огрызнулась:

— Ты осмелилась! Ты пробудила меня ото сна, от священного сна.

— Прошу прощения, моя госпожа, но вы сами велели мне вчера вечером — вы должны быть сегодня в храме…

Дахут немного успокоилась.

— Все равно это ужасно, когда тебя будят именно тогда, когда… Как моя ванна, готова?

— Разумеется, принцесса, а я приготовлю ваше одеяние. Можно пожелать вам доброго утра?

Уныние скользнуло по выгнутой брови, по мягким губам. Взамен пришли серьезность и сосредоточенность.

— Лучше бы я не уходила без завтрака! — Дахут выплыла из постели. — Слава богам! — Перед образом Белисамы она произнесла молитву. В завершение девушка прошептала: — Ведь ты придешь ко мне снова, да ведь?

Мальти засветила ей свечу. В коридоре было не так темно, как она ожидала. Соседняя дверь была открыта, и впереди разливалось желтое сияние.

Дахут заглянула туда. Фенналис лежала в постели, опираясь на гнездо подушек, но уже проснулась, поверх шерстяных одеял лежали сшитые из папируса простыни.

— Ну, здравствуй, мама, — сказала Дахут с улыбкой. Старой королеве нравилось такое обращение. — Какая же вы непослушная. Вы должны еще спать и спать несколько часов, восстанавливать силы.

Фенналис вздохнула.

— Мне не спалось. В результате позвала Мальти, чтобы она все устроила. — Она нагнула белую голову на подушках, на столе стоял канделябр с бронзовыми ответвлениями, под рукой книга. — У меня есть чем занять время. К тому же это помогает мне отвлечься от… Впрочем, неважно.

Дахут вошла.

— Боль? — спросила она, в ее голосе звучало беспокойство.

Фенналис пожала плечами.

— Давай не будем говорить о восстановлении моих сил. Их не осталось.

Дахут поставила свечу и внимательно посмотрела на верховную жрицу. В последнее время ее приземистое тело быстро теряло свою полноту. На курносом носу и ослабевших руках обвисла кожа. Она стала желтовато-коричневой. И тем не менее ее живот образовывал выпуклость над одеялами.

— О, мамочка, дорогая…

— Нет, не надо хныкать. Пришло мне время уйти, и я к этому готова. Вроде путешествия к потустороннему миру. Я начинаю различать его берега.

Глаза у Дахут расширились.

— Во сне? — вздохнула она.

— Порой я не различаю, во сне ли являются мне мимолетные видения, или нет. — Фенналис пристально посмотрела на пришедшую. — А тебе что-нибудь приснилось?

Дахут сглотнула, поколебалась и кивнула.

— Сядь, если хочешь рассказать. — пригласила королева.

Дахут опустилась на край кровати. Фенналис неуверенно подтянулась, чтобы погладить ее по щеке.

— Какая ты прелестная, — пробормотала королева. — И какая странная. Что тебе приснилось?

Дахут уставилась в темноту, навалившуюся па оконное стекло.