Читать книгу "Я прилечу за тобой - Келли Хантер"

Когда они приземлились в Сати, на скамейке напротив посадочной площадки сидел Тео, затачивая угрожающего размера рыболовные крючки, а неподалеку от него атлетически сложенная Марианна раскладывала сушиться куски осьминога на выбеленном солнцем и ветром камне.

Серена послала ему страдальческий взгляд.

— Здесь, наверно, тебе придется удалиться, — сказала она.

— Я знаю.

— И больше не возвращаться.

— Ну, это вряд ли. — Он кивнул Тео и улыбнулся Марианне, когда она на секунду перестала шинковать осьминога.

— Я вернусь, — сказал он, касаясь губами ее щеки. — Можешь не сомневаться.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В отношении интересовавших его женщин Пит Беннетт обычно действовал по одному плану, куда входило все — от ежедневных букетов свежих цветов до путешествий к труднодоступным местам с корзинкой для пикников и одеялом для полного комплекта; от двойных парашютных прыжков до посещений концертов симфонического оркестра, а в промежутке случалась еще и охота с подводным ружьем на марлина. Но никогда еще он не прыгал в вертолет с единственной целью — помчаться на маленький сонный остров, чтобы облегчить боль, которая терзала его сердце.

По идее ему следовало бы рассчитаться в афинском отеле и лечь спать пораньше, чтобы к пяти часам забрать пассажиров, которые были заявлены на следующий день. Вместо этого он гнал маленький «Джет Рэнджер» в сторону Сати, думая только о том, чтобы достичь пункта назначения, прежде чем солнце исчезнет за горизонтом.

А потом… ну а потом его не очень-то беспокоило, что будет, лишь бы Серена была частью этого.

В отеле Пит прошел в свою комнату, быстро принял душ и переоделся в чистые брюки и белую рубашку. Не мешало бы постричься, подумал он, глядя на себя в зеркало. Он становился все больше похож на какую-то кудрявую швабру и все меньше на члена команды спасателей. Впрочем, он уже не был спасателем.

Он не знал, кем он был теперь.

Хлоя, встретив его в холле, предложила пойти в таверну, заметив, что туда придет и Серена. Сама она втайне надеялась, что Пит встретит там Нико.

Ему надо было чем-то занять себя в ожидании, а возможно, и сделать ту бумажную работу, которая накопилась у него за неделю. Нет, уже за две недели. Пит покосился на угол большой черной папки, выглядывающий из сумки. Все, что касалось практической части работы Томаса, он мог бы сделать с закрытыми глазами. Но ее другая, бумажная часть казалась ему просто кошмаром.

Когда он пришел в таверну, Нико уже был там, усталый и не слишком дружелюбный. Тем не менее он кивнул ему, и Пит оценил это как приглашение.

— И как им удалось заполучить тебя в середине рабочей недели? — спросил Пит, улыбнувшись.

— Хлоя позвонила и сказала, что я нужен здесь, — вздохнул Нико. — Она упомянула тебя и Серену. Следующие были Тео и Марианна Пападопулос. Такого рода обстоятельства гарантируют мое появление здесь в любое время дня и ночи.

— Я тебя понимаю, — сказал Пит искренне. — А вот Серена и Сэм. Похоже, это тебе они машут.

Нико обернулся, его лицо просияло. Поставив стакан на стойку, он пошел им навстречу. Подошел бармен и забрал его пустой стакан.

— Я бы тоже выпил стаканчик, — сказал Пит.

— Для вас только кофе, — был невозмутимый ответ.

— Тогда я выпью его за столиком. — Он взял свою папку, что прихватил из отеля, и направился к столику только затем, чтобы его остановила миссис Пападопулос. Ей хотелось узнать, как здоровье Томаса.

— Он уже выписался из больницы, — сказал Пит. — Должно быть, через пару недель выйдет на работу.

— Значит, вы нас покинете, когда он вернется?

— Как мы и договаривались.

— Планы меняются, верно, Тео?

Тео нахмурился.

— Скажи мне, Питер, — продолжала она, ничуть не смутившись его реакцией, — ты играешь в бридж?

— Никогда особенно не увлекался. К тому же у меня с собой бумаги… мне нужно их просмотреть.

— И с друзьями пообщаться, — сказала она, глядя на дверь за его спиной. — Надо же, как здесь оживленно сегодня!

Он повернулся. В дверях стояла Серена. Она выглядела ужасно серьезно в желтом до колен платье. А потом она улыбнулась, и он уже не мог бы сказать, во что она была одета…

— Извините меня.

Пит бросился к дверям, чудом не споткнувшись, перекинулся по дороге парой слов с Хлоей, сказал «привет» Сэму, которому предстояло идти домой делать домашнее задание — так, во всяком случае, думала Хлоя.

— Я бы немного побыл здесь, — сказал Сэм. — Я совсем не устал. А домашнее задание сделаю утром.

— Утром ты, как всегда, не успеешь.

— Домашнее задание ведь тоже было частью вашего договора, Сэм, — мягко напомнила Серена.

— А…

— Ты слышал, что говорит твоя тетя, — строго сказал Нико. — Она дает тебе куда больше свободы, чем было у меня в детстве, не получая взамен никакой благодарности — одно недовольство. Оставь ее в покое и выполняй свое обещание!

Губы Сэма сжались. Не сказав ни слова, он повернулся и пошел к выходу.

— Когда мне нужна будет твоя помощь, Николас Комино, — сказала Хлоя ледяным тоном, — я ее попрошу! А сейчас мне тоже придется уйти.

Все замолчали, когда Хлоя четким шагом направилась к двери.

— Я уверен, что она вернется, — сказал Пит.

Серена кивнула.

— Я тоже.

Нико хмуро посмотрел на них обоих.

— Пива? — предложил Пит.

— Бридж? — Серена бросила взгляд в сторону Тео и миссис Пападопулос.

— Мне больше нравится предложение Пита, — сказал Нико.

— Мне его предложение тоже больше нравится. Я просто представила вам варианты.

— Мужчине не нужны варианты, — сказал Пит. — Ему нужна надежда. Но я рад, что у тебя есть настроение выпить вместе со мной и моим меланхоличным другом.

— Для вас у меня есть только пять минут. Потом я пойду посмотрю, как там Хлоя.

— Так, что тут хорошего? — пробормотал Пит, поворачиваясь к доске с меню.

— Рыба, — сказал Нико. — Я поймал ее сегодня утром. И я закажу вино.

Они получили вино, но пить не стали, дожидаясь, пока принесут еду или появится Хлоя.

— Привез пассажиров? — спросил Нико.

— Они остались в Афинах. Я полечу за ними утром. — Пит расслабился, откинувшись на спинку стула. — Как вы думаете, то, что я прилетел сюда сегодня вечером, к чему можно отнести, к ухаживанию или к соблазнению?

Нико хмыкнул.

— Я бы это определил скорее как акт отчаяния.