Читать книгу "Заслужить доверие - Сандра Филд"

— Увидимся в субботу, — заметила Марни. — Позвони мне, когда будешь готов к отъезду.

— Ты сама себе оказываешь дурную услугу, — сухо ответил он.

— Не уверена, что ты прав.

Он стоял и мрачно смотрел на нее. Он слишком цивилизован для силового решения вопроса, подумала она с тоской, и слишком горд, чтобы просить и настаивать.

— До встречи, — пробормотала Марни и села в машину. Та, к ее огромному облегчению, завелась мгновенно и унесла ее прочь.

Позвонив нескольким приятелям, остаток дня она провела, катаясь на байдарке, а когда стемнело, они пожарили мясо на гриле.

В воскресенье они с Марио занялись скалами на Пэйсэс-Лэйк. Добравшись до вершины первой, Марни позволила себе расслабиться и во время спуска дважды сорвалась, оцарапав колено и локоть.

Воскресный вечер она провела на пляже, играя с Миднайтом, затем, невзирая на боль в колене, позволила себе получасовую прогулку. В понедельник, после школы, совершила дальнюю прогулку в компании нескольких учителей. Потом пригласила их к себе на легкий ужин и выпила чуть больше вина, чем следовало. В результате вторник выдался нескладный и бестолковый. Днем, по дороге к дому, Марни заметила, то линия горизонта исчезла в плотном облаке густого тумана, а волны все сильнее бьются о прибрежные камни. Колокольчики сигнальных бакенов тревожно подрагивали, сирена на маяке завыла, предвещая близящийся туман.

Что она будет делать сегодня вечером? Дома она долго боролась с желанием кому-нибудь позвонить, потом приготовила ужин и съела его, глядя в окно на надвигающийся туман.

Кэл сказал, что она нужна ему. Она тоже хотела его. Сквозь все страхи неумолимо пробивалось безумное желание быть в его объятиях, касаться его, ощущать всем телом его тепло, его силу...

Она прошлась по комнате, достав краски, оставила перед собой начатый холст, на котором своеобразно контрастировали черные и белые тона, и посадила на рисунке большую желтую кляксу — будто солнце встало над черно-белой воронкой. Потом Марни приняла душ, надела джинсы и пурпурный мохеровый свитер, нацепила медные клипсы и новые кожаные сандалии.

Сев в машину, она направилась в Бернхэм.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда Марни свернула на Моузэли-стрит, была половина одиннадцатого вечера. Она проехала мимо бунгало, свет горел в кухне, а «чероки» стоял на подъездной дорожке. Марни проехала еще пару сотен футов, развернула автомобиль, остановила его на обочине, заперла и пошла обратно к дому, понятия не имея, зачем она приехала, и что будет делать дальше.

Свет все еще горел, но кухня, похоже, была пуста. Можно просто подойти и позвонить в дверь. А если откроет Кит?

В ужасе и нерешительности Марни остановилась.

Для чего она вообще пришла сюда?

Вдруг в подвальном этаже, из освещенных окон которого свет падал на поросшую цветущим вереском дорожку, она увидела Кэла.

Этаж, оборудованный под небольшой спортзал, был сплошь заставлен тренажёрами. Кэл сидел к ней спиной, в шортах и футболке, и работал на скамье «смитта», поднимая горизонтальную перекладину, на которой висела дюжина железных пластин.

Он отпустил перекладину, распрямил руки, затем сцепил их сзади, на шее. Когда он повернулся к ней лицом, Марни невольно отшатнулась, уйдя чуть дальше, в тень. Кэл снял футболку и вытер вспотевшее лицо. Затем отшвырнул ее в сторону и начал делать упражнения со штангой. Каменные мышцы четко вырисовывались на блестевшем от пота теле. С бешено бьющимся сердцем, но, ни секунды не раздумывая, Марни двинулась вперед, перешагнула через цветущий вереск и оказалась на тропинке.

Подними глаза, думала она, глядя на него. Но он их не поднял. Набравшись смелости, она сделала шаг к подвальному окну и негромко постучала.

Кэл вскинул голову. Он смотрел прямо на нее, будто видел призрак или таинственное видение, порожденное морским туманом.

Потом он медленно выпрямился, повернулся и пошел в другой конец комнаты. Кэл открыл небольшую дверь, озарив туманный ночной пейзаж желтоватым электрическим светом.

— Тебе лучше зайти, — предложил он. Весьма резко и довольно враждебно, решила Марни. Войдя, она повернулась и спросила:

— Кит уже легла?

Он кивнул, и она заметила, что руки у него слегка дрожат.

— Похоже, ты не очень-то рад меня видеть

— Неужели?

— Да, совсем не рад! Твое предложение о свидании остается в силе?

— В зависимости от...

Он еще не пришел в себя. Пристально и одновременно растерянно он глядел на нее, капли пота струились по его разгоряченному телу. Только сейчас она по-настоящему увидела всю красоту и физическую безупречность этого тела. Тела, которое могло свести с ума.

— Кэл, — произнесла Марни, — кажется, настал мой черед, есть шляпу. Ты скучал по мне?

— Почему бы мне не задать тебе тот же вопрос? Ведь именно ты не захотела идти на свидание.

— Я здесь, не так ли? Вот мой ответ.

— Иди сюда.

— Ты ведь не станешь командовать мною? — спросила она с улыбкой.

— Прошу тебя, Марни, милая Марни, подойди ко мне.

Чувствуя, как почва уходит из-под ног, Марни подошла ближе.

— Ты здорово промокла, — заметил он и потрогал ее влажные волосы

— Наверное, моим сандалиям пришел конец.

Он посмотрел вниз, и из груди его вырвался сдавленный смешок:

— Пурпурные ногти. Я в восторге.

— Я подумала, что их цвет хорошо подходит к свитеру.

— Ты не ошиблась. Знаешь, когда ты появилась, я чуть не умер. А как насчет ногтей на руках? Того же цвета?

Он посмотрел на ее руки — исцарапанные, с короткими ногтями. Кольца и прочие украшения отсутствовали.

— Что это у тебя? — спросил он.

— В воскресенье рука застряла в трещине. Ногтям альпинизм противопоказан.

Он прильнул губами к ее руке и покрыл ее нежными поцелуями, каждый из которых будто проливал каплю бальзама ей на душу. Затем вновь выпрямился и заговорил официальным тоном:

— Марни Карстайрс... Кстати, как твое полное имя?

— Моурин, — смутилась она. — Так меня называла мать. Для остальных я всю жизнь Марни.

— «Марни» тебе идет гораздо больше. Не могу себе представить, висящую над пропастью Моурин.

— Над пропастью я скорее сейчас, — просто ответила она, опустив взгляд на его обнаженную грудь.

Веки у него задрожали.

— Да, я хочу провести завтрашний вечер с тобой. Конечно же, хочу. И я даже воздержусь от поцелуев, если ты потребуешь.

Он не лгал, он был словно страховкой при восхождении на вершину — ты можешь ею не воспользоваться, однако чувствуешь себя уверенно.