Читать книгу "И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира"

— Мочиться на улице запрещено. Вы совершили правонарушение. Поедете с нами в участок.

— Конечно, я знаю… — пробормотал он. — Не понимаю, что на меня нашло, я никогда так не делаю…

У одного из полицейских что-то тихонько пробормотала рация.

— Слушаюсь, едем, — ответил тот.

Двое других что-то тихо сказали третьему. Тот продолжал держать человека за руку.

— Центральная приказывает вернуться. Пусти его! Велико дело: мужик пописал на улице. Надо будет его запирать в «обезьянник», писать кучу бумажек из-за такого пустяка. Едем давай.

— Мне он тоже на хрен не нужен, но мы его заберем. Лишнее задержание — «палка» в отчете. А узнать, чего там хотят в центральной, мы всегда успеем.

Человек сел в полицейскую машину и стал думать, что бы ему сказать. Патрульные — молодые, неопытные и смешливые. Он моментально заметил у них на погонах простые серебряные лычки в форме буквы V — стало быть, салаги. Шофер ехал быстро, человека подташнивало: столько пива он заел только половинкой сандвича. Дрожащей рукой он вытер носовым платком пот, заливающий глаза, несмотря на кондиционер в патрульной машине. Он хотел как можно скорее доехать и что-нибудь сказать, чтобы уладить это дело.

В полицейском участке царила знакомая ему обстановка, одинаковая во всех городах: те же звуки, та же мебель, те же плакаты и запахи. Утомленные ночной разъездной работой полицейские болтали о том о сем, опершись на барьер. Сержант — старший по дежурству — заполнял журнал текущих происшествий.

Человек подумал: «А ведь эти журналы в толстых черных неряшливых картонных переплетах через несколько недель в любом участке приходят в состояние одинаковой негодности».

Журналы текущих событий наполняются вырванными с мясом кусками живой жизни, изложенными канцелярским стилем, а подписывает их тот, кому пришлось испытать на себе превратности судьбы, кому доверено изложить эту превратность на бумаге.

Молодой патрульный, решивший задержать человека, провел его в комнату дознания. Человек старательно не обращал внимания на то, что его окружало: все было чересчур неряшливо и беспорядочно.

«Здесь невозможно находиться», — размышлял он.

Обстановка была скудная. Видавший виды стол, в таком же состоянии стулья, компьютер, принтер, на котором печатали и не прервали этого занятия забредшие сюда полицейские. Человек обратил внимание на черные следы, оставленные пальцами на клавиатуре и вокруг экрана. Лежащие на столе стопка бумаги для принтера и вызвавшая у человека отвращение шариковая ручка без колпачка довершали картину. Все это круглосуточно освещалось неоновыми лампами, дающими тусклый зеленоватый свет. На стенах — ничего.

Полицейский взял тест на алкоголь. Человек сидел, опустив голову, и покорно ждал. Смесь тегретола с большим количеством пива — вещь категорически запрещенная. Он не мог путаться в показаниях. Подошли еще двое полицейских с бутылкой кока-колы, предложили ему. Он поблагодарил и отказался.

Один из вошедших присел и спросил:

— Так зачем нас вызвали?

— Уголовка устраивает проверку в барах с девочками. Им нужны люди охранять входы и перевозить задержанных чувих. Через час шеф даст указания. У тебя есть время заняться этим мужиком, а не хочешь — не надо.

Молодой полицейский отхлебнул несколько раз кока-колы и стал задавать вопросы по обычному чинопоследованию. На вопрос «профессия» человек непритворно усталым голосом произнес заготовленную фразу:

— Да я вот как раз на такой же службе… навкалывался…

Тут из дежурного отделения послышались страшные крики. Полицейские, слушающие ответы задержанного, выскочили из комнаты. Крики не унимались, кажется, падала какая-то мебель. Молодой сгорал от любопытства и страшно хотел бы пойти посмотреть, в чем дело. Через несколько минут все утихло, и его товарищи вернулись в комнату.

— Что там такое было? Как будто большая драка.

Человек усмехнулся: выговор у молодого был явно марсельский, а на руке бело-голубой напульсник цветов марсельского «Олимпика».

— Да так, ничего особенного, доставили одного дурного, чтобы потом перевезти в ПИПП.[11] А он вырвался и стал столы переворачивать, еле уняли. Дурдом, да и только! Так чем наш гость по жизни занимается?

— А вот читай!

Старший обошел стол и посмотрел на экран компьютера.

— Задержание оформил?

— Нет еще.

— Вот и правильно.

Молодой с участием посмотрел на человека.

— Ну да, понимаю. Время сейчас тяжелое. Ты сам как думаешь?

Он перешел на «ты» — значит, на этом все кончалось. Человек вздохнул: обошлось. Он успокоился: теперь можно отвечать, поболтать с парнями.

— Что тут думать — так все и есть!

— Послушай, а тебе не кажется, что тебя бросили одного среди этого говна? Нам тут всем так кажется!

— Не то слово. Мы с ребятами вчера как раз об этом толковали. А что будет, когда люди узнают, что на самом деле происходит? Вечно же так не может быть!

— И мы так думаем. Ну, все понятно. Тебя эти дела достали — вот ты и нажрался.

Человек понял, что задерживаться в участке больше не стоит: для вежливости он уже и так достаточно побеседовал. И лучше бы эти пацаны его не запомнили.

— Ну все. Спасибо, ребята, век не забуду!

— Не за что. Между нами, сейчас мы вообще не сильно прижимаем, без того дел много. Ты где живешь?

— На Будапештской улице.

— Мы тебя подбросим, это недолго. Давай, поехали.

Около дома полицейские на прощание протянули человеку руки. Он сначала не решался их пожать, понимая, какие они грязные и потные. Но принудил себя, поблагодарил и проводил взглядом умчавшуюся патрульную машину. Потом долго вытирал руку о штаны, затем пошел забрать рюкзачок.

В машине молодые обсуждали его:

— Видал, какие у него шрамы? Прямо древний воин!

— Не хотел бы попасться ему.

Человек без труда нашел улицу, где его задержали, и два пикапа, где он избавился от рюкзачка. Он заглянул под пикап, но рюкзачка не нашел. Достал из кармана зажигалку, посветил, чтобы рассмотреть получше. Ничего. Посмотрел под другим пикапом — опять ничего. Пришлось признать неизбежное: рюкзачка не стало. Он вернулся домой злой, встревоженный и протрезвевший.

Глава 8

Пятница, 8 августа 2003 года.

Человек не уснул до утра. Пропажа рюкзачка потрясла его. Он просчитывал меру грозящей катастрофы, анализировал варианты развития событий. Тот, кто нашел рюкзачок, захочет воспользоваться телефонами — стало быть, полиция его засечет, задержит, он даст показания. Все пропало. Он скажет, что было в рюкзачке. Сыщики возьмут след с того места, где нашли предмет, хоть это и не рядом с его домом.