Читать книгу "Кносское проклятие - Дмитрий Петров"

Корзунов сначала не понял и заулыбался лишь после того, как я уже на ходу объяснил ему, кто такие минойцы.

— Сильно, — сказал он. — Глубоко копаешь, старик! Когда, говоришь, они вымерли-то, эти ребята?

— В четырнадцатом веке до нашей эры, — повторил я. — Даже не вымерли, а просто исчезли с лица земли.

— Я ж говорю, сильно, — прищелкнул языком Сергей Петрович и пожал мне на прощание руку. — Вот жаль только, что привлечь к ответственности этих минойцев не удастся. Остался бы хоть один, мы бы на него мигом все дела повесили. И этого грека, и всех остальных. Во всем бы сознался, гад.

— Это вы умеете. — Я невольно усмехнулся. — Ну, бывай здоров, Сергей Петрович. Спасибо.

Уже садясь в машину, Корзунов с подозрением взглянул на меня и сказал:

— Но про нашу с тобой договоренность ты помнишь, да? Я тебе помогаю с информацией, а ты — мне. Когда что-нибудь выяснишь по своей линии, я об этом сразу тоже узнаю. Лады?

Когда я приехал домой и открыл почтовую программу, то надежд увидеть там что-нибудь интересное у меня было немного. Но на сей раз я ошибся.

Вот и ответ на мое объявление. Короткий, но у меня сразу дрогнуло сердце. На столь скорую удачу я не рассчитывал. Работа детектива — это лишь во вторую очередь профессионализм. В первую — это везение.

«Какая информация тебе нужна?»

Я замер перед компьютером. Вступая в подобную переписку, необходимо быть предельно внимательным и осторожным.

Контакты по электронной почте имеют много плюсов и по крайней мере один минус — они могут немедленно и безвозвратно прерываться по желанию одной из сторон. Это такой минус, который способен перевесить любые плюсы…

Как написать, чтобы не спугнуть киллера? И как написать, если этот ответ — провокация?

«Меня интересует любая информация о заказчике», — набрал я. Потом чуть подумал и добавил: «Исполнитель не нужен ни мне, ни моему клиенту».

Клавиша — отправить сообщение…

Я закурил. Вообще-то дома я стараюсь не курить, а выхожу для этого на балкон. Курить там противно, потому что балкон мой выходит на Обводный канал, а это место не способствует умиротворенным мыслям. По набережной канала разрешено грузовое движение, и релаксировать в десяти метрах от проносящихся с ревом колонн грузовиков не очень-то получается.

Но курить в собственной квартире мне неприятно. Пусть уж я курю и вообще временами веду неправильный образ жизни, но должны же быть какие-то границы дикости…

К этой мысли меня приучила жена. Бывшая жена, с которой я физически расстался два года назад, а мысленно — лишь совсем недавно. Она не разрешала курить дома.

Однако теперь я закурил, глядя в голубой экран монитора. Чувствовал себя как рыбак, закинувший удочку с наживкой. Клюнет — не клюнет?

Ага, вот что-то мигнуло на экране! Так, новое сообщение…

Кажется, убийца или тот, кто выдает себя за убийцу, сидит сейчас, как и я, у компьютера.

«Ты действительно Стриж?»

Ну да, естественно, этого следовало ожидать. Киллер боится, что под моим именем с ним играет милиция…

Подтвердив еще раз свою личность, я закурил новую сигарету. Момент был очень ответственный: если киллер засомневается, что я говорю правду, он прервет контакт — и я его потеряю.

Видимо, убийца некоторое время размышлял, потому что ответ от него пришел только через пятнадцать минут, за которые я совершенно извелся.

«Тема по трубам. Кого ты отпустил?» — написал он. И следом: «Когда увольнялся из ментовки, какая у тебя была тачка — цвет, модель? Отвечай немедленно».

Это была самая настоящая проверка, причем весьма квалифицированная. Было ясно, что задавший вопросы достаточно хорошо меня знает и вообще в курсе моей жизни.

Ничего удивительного, конечно: преступники бывают разные, и наиболее умные из них неплохо знают то, что происходит в «стане противника» — среди сотрудников милиции и частных детективов. Как говорили в одном старом советском фильме, Ленинград — город маленький.

Ну что ж, времени у меня нет. Если я стану тянуть с ответами, убийца подумает, что милиция лихорадочно вспоминает подробности моей службы и личной жизни…

«В деле с трубами, — написал я быстро, — отпустил Крюка. А машина была красная, "Жигули"-"шестерка"».

Отправил сообщение и опять стал ждать.

В последний год моей службы в уголовном розыске я занимался бандой, которая долгое время шантажировала владельца маленькой транспортной фирмы, перевозившей металлические трубы из Петербурга в Эстонию. Кончилось все тем, что бедного парня убили, а его жену тяжело ранили.

По тому делу проходило четверо головорезов, а на пятого я не стал заводить дело. Была у нас такая негласная договоренность. Во-первых, парень был совсем молодой — племянник одного из преступников. Его втянули в этот ужас против воли, пользуясь бесхарактерностью. Во-вторых, дядя-бандит пообещал свидетельствовать против своего главаря в том случае, если я отпущу мальчишку. Так пацан по кличке Крюк остался на свободе.

Так делается сплошь и рядом, в этом нет ничего особенного. Милицейское и прокурорское начальство не любит говорить об этом вслух, а пресса не любит об этом писать, но совсем обойтись без взаимных уступок и договоренностей между оперативниками и преступниками невозможно. Это одно из условий успешной работы.

Кстати, меня эта практика никогда не возмущала. Может быть, потому что я не считаю, что каждый преступник обязательно должен сидеть в тюрьме.

Знаменитый Глеб Жеглов в фильме говорит фразу, ставшую народной: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Всем нравится, но я не согласен. Нет, Глеб, не всякий вор, не всякий… В этой всенародной любви к сажанию людей в тюрьму я вообще нахожу что-то патологическое.

А красные «Жигули» я продал почти сразу после своего увольнения из милиции.

Странным было другое: судя по вопросам, которые задал киллер, он неплохо меня знал. Уж не бывший ли он мой коллега по милицейской службе?

А почему бы и нет, с другой стороны? Народу вокруг было много. Многие уволились или были уволены. А куда податься бывшему оперативнику? Можно в охранную структуру или частным детективом, как я. Но почему бы и не в профессиональные преступники, в киллеры, например?

Это аморально? Ну-у-у…

Наконец пришел долгожданный ответ. Он был короче любого другого.

«Десять штук. Согласен?»

«Согласен», — тут же отбил я. Константинос для того меня и нанял, чтобы я свободно действовал и покупал нужную информацию. А лучший способ выйти на заказчика — это узнать хоть что-то у исполнителя.

В этот вечер мне позвонила Зоя Некрасова. Голос у нее был тусклый и усталый.

— Сегодня две недели, — сказала она. — Это случилось ровно две недели назад. Бедный Димис… — Она выслушала мои соболезнования, а потом вдруг спросила: — А вы не хотели бы со мной сегодня встретиться? Знаете, я все время думаю о Димисе и о том, что с ним случилось. У меня возникают разные мысли, такие странные…