Читать книгу "Умереть снова - Тесс Герритсен"

– Я впервые увидел его, когда мы с Деброй привезли Ково к нему в дом, – сказал Роудс. – Утром, услышав об этом убийстве, я был потрясен. Ведь мы только в воскресенье общались с ним.

– Расскажите мне об этом дне. Что видели, что слышали в доме.

Роудс посмотрел на Миковица, словно ожидая подтверждения того, что должен отвечать на эти вопросы.

– Продолжайте, Алан, – попросил Миковиц. – Это же, в конце концов, расследование убийства.

– Хорошо. – Роудс глубоко вздохнул. – В воскресенье утром Грег… доктор Оберлин, наш ветеринар, усыпил Ково. По договору мы должны были немедленно доставить труп таксидермисту. Ково весил больше сотни фунтов, поэтому мне понадобилась помощь, и Дебра Лопес, одна из наших сотрудниц, помогла мне. Поездка оказалась довольно грустной. Я работал с этой кошкой двенадцать лет, и между нами существовала некая связь. Это звучит безумно, потому что на самом деле доверять леопарду нельзя. Даже леопард, которого вы считаете ручным, вполне может вас убить, а Ково для этого точно хватило бы сил. Но я никогда не чувствовал с его стороны угрозы. От него не исходило ни малейшей агрессии. Он словно понимал, что я – друг.

– В котором часу вы приехали в дом мистера Готта в воскресенье?

– Около десяти утра, кажется. Мы с Деброй сразу же занесли Ково внутрь, потому что шкуру нужно снимать как можно скорее.

– Долго ли вы беседовали с мистером Готтом?

– Провели у него какое-то время. Он был рад возможности поработать со снежным барсом. Это чрезвычайно редкое животное – у него их прежде не бывало.

– Вам не показалось, что его что-то тревожит?

– Нет. Он был только рад такой неожиданной возможности. Мы занесли Ково в его гараж, потом он пригласил нас в дом – показать свою работу за многие годы. – Роудс покачал головой. – Я знаю, он гордился ею, но мне стало грустно. Всех этих прекрасных животных убили, чтобы сделать чучела. Правда, ведь я биолог.

– Я не биолог, но мне это тоже показалось грустным, – вставил Фрост.

– Это их культура. Большинство таксидермистов к тому же и охотники, и они не понимают, почему кто-то против того, что они делают. Мы с Деброй проявили вежливость. Из его дома мы вышли около одиннадцати, и это все. Не знаю, что еще могу сообщить. – Он перевел взгляд с Джейн на Фроста. – Так что насчет шкуры? Мне важно знать, нашли ли вы ее, потому что она стоит сумасшедших денег для…

– Алан, – перебил его Миковиц.

Они переглянулись, и оба замолчали. На несколько секунд воцарилось молчание – пауза была столь многозначительна, словно замигала лампочка тревожной сигнализации: «Что-то случилось. Они пытаются что-то скрыть».

– Для кого она стоит сумасшедших денег? – спросила Джейн.

Миковиц ответил слишком поспешно:

– Для всех. Эти животные чрезвычайно редкие.

– Насколько редкие? Нельзя ли точнее?

– Ково был снежным барсом, – сказал Роудс. – Panthera unica из горных районов Центральной Азии. У них мех гуще и бледнее, чем у африканского леопарда, и в мире их осталось меньше пяти тысяч. Они как призраки – одинокие, выследить их трудно, и их количество с каждым днем сокращается. Ввоз шкур барса запрещен. В нашей стране запрещена даже продажа их шкур, новых или старых. На открытом рынке их невозможно ни купить, ни продать. Вот почему так важно знать, что случилось. Вы нашли шкуру Ково?

Джейн не стала отвечать на вопрос – она задала другой:

– Вы что-то говорили о договоре, доктор Роудс.

– Что?

– Вы сказали, что доставили Ково таксидермисту согласно договору. Что вы имели в виду?

Роудс и Миковиц избегали ее взгляда.

– Джентльмены, идет расследование убийства, – сказала Джейн. – Мы так или иначе выясним это, и я не советовала бы портить со мной отношения.

– Скажите им, – пробормотал Роудс. – Им нужно знать.

– Если произойдет утечка этой информации, нам конец, Алан.

– Скажите им.

– Ну хорошо, хорошо. – Миковиц посмотрел на Джейн несчастным взглядом. – В прошлом месяце мы получили предложение, от которого не смогли отказаться. Предложение от потенциального благотворителя. Он знал, что Ково болен и, скорее всего, будет усыплен. В обмен на цельное, не тронутое тлением тело животного он предлагал зоопарку внушительную сумму.

– Что значит «внушительную»?

– Пять миллионов долларов.

Джейн уставилась на него:

– Неужели снежный барс стоит таких денег?

– Для данного конкретного благотворителя – да. Это обоюдовыгодное предложение. Ково в любом случае обречен. Мы получаем немалые средства, которые позволяют нам оставаться на плаву, а благотворитель – редкий экземпляр для своей охотничьей комнаты. Он поставил одно условие: это соглашение должно оставаться в тайне. И назвал своим таксидермистом Леона Готта, потому что он – один из лучших. Я думаю, они были знакомы. – Миковиц вздохнул. – Поэтому я не хотел упоминать об этом. Эта договоренность – дело тонкое. Она может выставить нас в неверном свете.

– Потому что вы продаете редких животных тем, кто предлагает наивысшую цену?

– Я с самого начала был против, – сказал Роудс Миковицу. – Я говорил, что это еще обернется против нас. Теперь публичность обеспечена – будем хлебать дерьмо ложками.

– Слушайте, если все останется в тайне, мы сможем соблюсти договор. Мне только нужно знать, что шкура в целости и сохранности. Что с ней обращаются надлежащим образом, что с ней все в порядке.

– К сожалению, не могу вас успокоить, доктор Миковиц, – сказал Фрост. – Шкуры мы не нашли.

– Что?

– В доме Готта нет шкуры барса.

– Вы хотите сказать, что она… украдена?

– Мы не знаем. Просто ее там нет.

Ошарашенный Миковиц осел на своем стуле, как сдувшийся шарик.

– Боже мой, все пошло прахом. Теперь нам придется вернуть деньги.

– А кто ваш благотворитель? – спросила Джейн.

– Эта информация не может распространяться. Общество не должно знать.

– Кто он?

На ее вопрос ответил Роудс с нескрываемым презрением в голосе:

– Джерри О’Брайен.

Джейн и Фрост удивленно переглянулись.

– Вы имеете в виду того самого Джерри О’Брайена? С радио? – спросил Фрост.

– Наше собственное бостонское Хайло О’Брайен. Что, по-вашему, будут чувствовать наши посетители, любящие животных, если узнают, что мы заключили сделку с этим радиоклоуном? С типом, который хвастается охотничьими сафари по Африке? Который разглагольствует о том, какое удовольствие получает, уложив слона? Да у него одна цель – прославление этого кровавого развлечения. – Роудс с отвращением фыркнул. – Если бы несчастные животные могли отстреливаться…