Читать книгу "Модельный бизнес по-русски - Владислав Метревели"

В институте прозвище неожиданно всплыло снова, когда кто-то из однокурсников на лекции заметил, как он дремлет, не закрывая глаз, и на всю аудиторию прошипел: «Смотрите-ка, надулся как сыч и сопит!» Иногда, правда, девушки называли его ласково Сычиком, когда им надо было списать контрольную работу, – Сыч любил точные науки и легко решал любые задачи по сопромату и термеху, оставаясь глухим к литературе и живописи. Да этого и не требовалось – после окончания вуза он быстро пошел по карьерной лестнице, пока перестройка не остановила это движение на уровне замдиректора крупного завода. На базе завода тут же был открыт кооператив по реализации его продукции, и государственные деньги стали пополнять карманы бандюков и «новых русских» не менее успешно, чем до этого пополняли партийную кассу.

Со временем, когда этап первоначального накопления капитала и разборок отошел в прошлое, Сыч занялся политической карьерой, но очень скоро понял, что здесь ему не добиться значительных успехов – харизмой лидера он не обладал, а стать поплавком для какой-нибудь движущей силы не привелось. Надо сказать, что дело происходило в одном из промышленных городов Сибири, находящемся в так называемом «красном поясе», где было сильно влияние коммунистов, что серьезным образом осложняло как политические, так и житейские изменения в быту горожан. К тому же в его жизни объявился один из прежних друзей, который в школьные годы не принимал участия в истязаниях, а числился как бы товарищем по несчастьям, но, несмотря на это, первым же делом вытащил старую кличку на всеобщее обозрение. Так в третий раз Сычу не удалось начать новую жизнь.

Он бы и брел так по своему унылому пути, если бы не встретил в одном из застолий молодую энергичную женщину, можно сказать, видную и занимающую ся совершенно непонятным для его склада ума бизнесом – она руководила «школой красоты и актерского мастерства». После четвертой рюмки ему поведали все тайны появления новых звезд и, заручившись поддержкой, пригласили на демонстрацию коллекции шуб в центральный городской универмаг.

Жизнь грозила пойти совершенно другой колеей. Сыч, нахохлившись, стоял в толпе у подиума, роль которого исполняла ковровая дорожка, протянутая между стеклянных павильонов, разгородивших третий этаж универмага, пока новая знакомая решала за кулисами организационные вопросы, приставив к нему хорошенькую белокуро-кудрявую девчушку. Та болтала без умолку, рассказывая о тяготах модельной жизни – изготовление портфолио, кастинги для работы в Москве, сложности обучения визажу и де филе. Проходящие мимо косились на странную парочку, но отводили глаза при столкновении с немигающим взглядом Сыча. А он смотрел и слушал, и казалось, что это под его ногами пружинит ковровая дорожка и он сам идет навстречу софитам и вспышкам фотокамер.

Через час судьба Сыча, по крайней мере на ближайшие несколько лет, была решена окончательно и бесповоротно: он пообещал своей новоявленной знакомой оказать всяческую поддержку, и первым взносом стал новехонький офис в центре города, где Сыч собирался устроить городские кассы по продаже авиа– и железнодорожных билетов. Теперь там разместилось модельное агентство «Вамп», названное так именно по настоянию Сыча, который не довольствовался ролью простого инвестора, а хотел активно участвовать в процессе становления агентства и его имиджевых составляющих. По его мнению, название «Вамп» должно было придать агентству флер загадочности и серьезности намерений. И не понимал далекий пока еще от модельного бизнеса Сыч, что титул «вамп» присваивается далеко не юным девам, стремящимся сделать карьеру на подиуме, и ассоциируется с развратом и искушенностью.

Зарубежные агентства стараются взять себе названия, свидетельствующие о принадлежности к миру моды, рекламы, фотографии. В России же сплошь и рядом мы сталкиваемся в лучшем случае с безликими, а в худшем – с названиями, создающими прямо-таки дурную славу самому агентству. Правда, владельцы и директора этих агентств не слишком задумываются над этим. Если фантазии их хватает на такие перлы, как «Кошки», «Якудза-моделз» и «Рандеву», то о чем говорить! Эти названия скорее подошли бы домам терпимости. Впрочем, зачастую модельные агентства, выбирающие подобные имена, не только грешат лингвистическими промахами, но и сами недалеко ушли по характеру предоставляемых услуг от представительниц древнейшей профессии.

Про «Вамп» такое сказать было еще нельзя. Агентство было создано для удовлетворения тщеславия владельца и вряд ли бы ему понравилось, стань поставленная управлять «Вампом» Вампирша водить девочек налево. А что до названия, так Сычу нравилось собственное изобретение, невзирая на отсутствие здравого смысла и изящества, нарушение маркетинговых законов и благозвучия, несмотря на несоответствие тематике бизнеса и явное заимствование иностранной упаковки, а не идейной составляющей. Вполне возможно, что название «Сударушка» для России было бы куда как более уместно. Но Сычу никто не перечил. Вамп так вамп! Лишь плати вовремя арендную плату за офис да на зарплаты сотрудникам раскошеливайся.

В первые же выходные после открытия офиса Сыч загорелся посетить Москву. Там как раз начиналась Неделя Высокой моды. Только в нашей стране могли мероприятию сугубо профессиональному и необходимому в первую очередь людям, занятым в индустрии моды, придать такой статус, чтобы посещать его стало не просто интересно, как театральный спектакль, например, а престижно. Билетов на показы первого дня – открытия – и двух последних, когда на подиуме демонстрировались коллекции наиболее известных Домов и проходил гала-показ всех участников, достать было невозможно, но Сыч, используя связи в депутатском корпусе, добыл-таки несколько проходок и ВИП-пригласительные на закрытие Недели. Прихватив с собой Херувима – так он прозвал хрупкую белокурую провожатую, которая устроила ему экскурс в новое интересное дело, – Сыч заказал билеты в бизнес-класс и настроился на приятный вояж. Пришлось и директора «Вампа» взять с собой. Куда ж без нее! Вампирша, с одной стороны, потакала его интересу к Херувиму, с другой – взяла на себя функцию опекать модельку и не допустить слишком быстрого развития событий, как будто непонятно было, что весь интерес Сыча к агентству вызван именно желанием быть ближе к понравившейся ему девочке. У него чуть ли не отцовские чувства взыграли, когда он наблюдал, как она появилась в дверях аэропорта с заплечной сумкой типа рюкзачка и в ладненьких кедах, из которых, обтягивая джинсики, тянулись по ее ножкам вязаные спортивные гетры в широкую полоску. В самолете он даже балагурил, вспоминая студенческие хохмы и анекдоты. Например, как во время медосмотра при зачислении на первый курс ответил вопросом на вопрос врача, вызвав взрыв смеха среди ожидающих своей очереди однокурсников. «Венболезни были? Болезни вен?» И стал рассказывать про бабушку, у которой к старости раздулись вены на ногах, заботясь, не может ли это быть наследственнымь и не эти ли симптомы имеет в виду заполнявший карту первокурсника доктор. Через секунду, сообразив, что допустил оплошность, попытался представить все как экспромтом родившуюся шутку и тем запомнился новому сообществу, пять студенческих лет сопровождавшему его появление где бы то ни было шутками на венерические темы. Здесь, в самолете, эта история была явно не в кассу, и Сыч замкнулся, уставившись в иллюминатор. Потом принесли еду, и он суетливо поел, краем глаза замечая, что Херувим не притронулась к еде, находясь под впечатлением от полета и волнуясь перед встречей с Москвой. Потом он задремал, и зубочистка торчала из его полуоткрытого рта, а Вампирша тем временем нашептывала в розовое ушко Херувима, сдувая мешающие ей белокурые прядки волос.