Читать книгу "Итальянский сапог на босу ногу - Марина Белова"

– Значит, Краюшкин мне соврал? – с обидой спросила Степа.

– Может, припереть кондитера к стенке? – предложила Алина, уплетая уже третью конфету из коробки, подаренной мне Леопольдом. – Сейчас втроем пойдем и поговорим с ним серьезно. Интересно, сколько у него еще коробок осталось?

– Я думаю, торопиться не стоит, – задумалась я.

– Ты думаешь…

– Нет. Вряд ли Веня нас обманул, желая отвести подозрения от себя.

– Вообще-то я о конфетах. Все ли он роздал? – пояснила свою мысль Алина и закашлялась, поперхнувшись шоколадом.

– Алина, – одернула я ее, – дойдет речь и до конфет. Сейчас о Куропаткине. Кстати, в тот день он имел неосторожность столкнуться с Ивановой в ресторане. Слово за слово и… – С Вениных слов я рассказала о том, что произошло в тот вечер за ужином. – Куропаткин, разозленный до предела разговором, сел за столик, а Лика пошла к выходу и там столкнулась с Краюшкиным. Веня не врет и зрение у него хорошее.

– Значит, у Леопольда были причины ввести нас в заблуждение, – посерьезнела Алина. – Вопрос: какие причины? Почему, он сказал, что не видел Иванову, тогда как он ее видел и тому есть свидетели?

– Краюшкин не знает, что его видели, входящим в ресторан. Может, дело в элементарном страхе оказаться крайним? – предположила Степа. – Он ведь в курсе того, что Лика умерла, умерла внезапно, неизвестно из-за чего, то ли из-за сердца, то ли ее отравили. Краюшкин сидел не один раз, что к чему представление имеет. Для него не секрет, что часто за решетку попадают случайные люди, волей судьбы оказавшиеся в ненужном месте в ненужный час. Он испугался.

– Тебе бы, Степа, быть адвокатом, – хмыкнула Алина. – Если Краюшкин просто зацепился с Ликой в холле перед рестораном, то, что в этом преступного? Зачем скрывать то, что могли видеть многие: портье, продавцы газет, жильцы гостиницы? Значит, Краюшкин не остался в холле, а куда-то пошел и пошел с Ивановой. Допускаю, что они поднялись в номер. А там… Мало ли как развивались события. Во всяком случае, коробочка конфет, изготовленных на фабрике Краюшкина, была в номере. Та ли, что он ей преподнес в автобусе, или это была новая коробка, не знаю. Но факт в том, что в тот вечер Лика и пила, и закусывала… конфетами.

В коробке оставалось еще с десяток конфет. Алина вдруг побледнела, потрогала свой живот и … отодвинула коробку в сторону.

– Ешь. Что с тобой? – я придвинула к ней коробку.

– Не хочу. – Алина не на шутку была напугана.

– Да ладно тебе. Глупо думать, что Краюшкин – массовый убийца. Было бы так, в живых осталась бы только я.

– Вот-вот, тебе хорошо, ты конфеты не ешь.

– Хочешь, я съем? – чтобы успокоить Алину, я взяла одну конфету, потом вторую. Степа сглотнула слюну и решилась попробовать тоже, предварительно конфету обнюхав со всех сторон. – Алина, неужели ты всерьез думаешь, что Краюшкин подсунул Лике отравленные конфеты? А ты не забыла, что Леопольд каждому из группы презентовал по коробке. Для чего? Чтобы все знали, кто привез в Италию отравленные конфеты? Глупо.

– А вот и нет. Сначала все подумают, что это он подсунул отравленные конфеты, – ответила Алина. – А потом эти же люди спросят: «Он что, дурак, этот Краюшкин? Нет, патологические дураки среди преступников встречаются редко. Краюшкина подставили». Вот как думал Краюшкин. Он понадеялся, что все сочтут, что его подставили.

– Как все просто, – сказала Степа. – Ну а зачем ему Иванову травить? Кстати, не факт, что клофелин или похожее по действию лекарство было в конфетах.

– Может, и не было, но если оно было, я тебе скажу, для чего Краюшкин мог туда его вложить или впрыснуть, или еще как-то запихнуть. Чтобы отомстить за Софью Андреевну, – выдала причину Алина. – Все в группе заметили, что у Леопольда и Софьи роман, самый настоящий. Ты видела, Степа, как он на нее смотрит? Приблизительно также, как твой Куликов на тебя. Кому понравится, как твою женщину оскорбляет молодая нахалка? Краюшкин до сих пор живет по понятиям. Он же несколько лет провел на зоне. Стереть человека с лица земли ему раз плюнуть.

– Алина, ты же говорила, что Краюшкин сидел за экономическое преступление, – напомнила я. «Надо же, как изменилось ее отношение к Леопольду, – мысленно отметила я. – Конфеты съедены – и вся любовь врозь». – Вор не пойдет на убийство, если его не застали с поличным, – поучительно изрекла я. – К тому же Куропаткин утверждает, что Лика ушла с Краюшкиным по доброй воле.

– Он прикинулся овцой. Возможно, даже извинился за свое грубое обращение в пиццерии. Предложил обмыть мировую в ее номере шампанским с конфетами. Конфетку зарядил дозой клофелина.

– Скорее растворил его в бокале с шампанским.

– Да-да, а клофелин случайно оказалась в чемодане? – хмыкнула я. – Слишком просто у тебя все получается. Конфликт Краюшкин – Софья Андреевна – Лика лежит на поверхности, и он выеденного яйца не стоит. Если бы каждый мстил за косой взгляд или обидное слово, сказанное в сердцах, то количество людей сократилось бы на половину.

– Зато все стали бы вежливыми и воспитанными, – не унималась Алина. Она еще что-то хотела добавить в подтверждение своей гипотезы, но Степа успела вставить:

– И, правда, у Вени и Краюшкина слабенькие мотивы для убийства. Но если не они, то кто?

– По-моему, мы для этого и собрались, чтобы выяснить, – напомнила я. – И так, я была у Нонны Михайловны Шматко и Дмитрия Славского. Весьма интересные сведения мне сообщила Нонна Михайловна, – и я пересказала вкратце весь наш разговор. – Кстати, зря мы думали, что Иванова могла конфликтовать только с теми туристами, которые не поехали в Помпеи. Утром того дня Лика успела повздорить с Валентиной Антошкиной, которая приревновала к ней своего мужа. Надо бы и с Антошкиными поговорить. Славский указал мне на Куропаткина. Куропаткин на Краюшкина. Что у тебя, Степа?

– Я уже говорила, Софья Андреевна и Краюшкин в курсе того, что Лика умерла странной смертью. И она, и он не признались, что видели Лику в тот день. У меня все, – отрапортовала Степа.

– Что у тебя, Алина? Ты заходила к Деревянко?

– Заходила. – По тому, как она без энтузиазма ответила, я поняла, что ничего интересного от молодоженов узнать не удалось. – Сущие дети эти Вовик и Катя. Застала их за игрой в «морской бой». Сидят, цифры называют и хохочут до упада. Неужели «морской бой» такая смешная игра? Я им про якобы Ликину дифтерию, а они в толк не возьмут, что с их подругой беда случилась. Пришлось мне сказать, что Лика находится в крайне тяжелом состоянии, возможно даже умрет. Только тогда Катя перестала смеяться и заревела так, что я не рада была, что вообще к ним зашла. С ней самая настоящая истерика случилась, ей, видите ли, стало жалко Лику. Я спрашиваю, с кем общалась Лика? Дифтерия – болезнь серьезная. Надо выявить всех, с кем Лика в последний день разговаривала, ела, пила. Катя, как это услышала, затряслась еще сильнее. «Мы с Ликой днем встречались в кафешке, обедали. А я не умру? Нет? Не умру?» – как попугай повторяла она. От Вовика толку было больше, хотя он тоже от известия в ступор вошел. От него я смогла добиться, что утром он, Катя и Лика ехали в центр на метро. Это же подтверждает Куропаткин. Немного погуляли по городу, потом все трое зашли перекусить в бистро, а после обеда расстались. Ничего особенного на их глазах не произошло. Лика поехала в Ватикан, Деревянко направились по магазинам. О Лике они отзываются хорошо, говорят, что она прикольная, веселая и предприимчивая, много поездила по стране, сменила несколько профессий. Вовику и Кате крайне жалко, что она не сможет продолжить путешествие. Вот, пожалуй, и все.