Читать книгу "Определись! Мыслительные карты для определения призвания и предназначения - Анастасия Птуха"

Знание приходит, летя, как крупицы золотой пыли, той самой пыльцы, которая покрывает крылья бабочек. Так что для воина знание похоже на ливень, на пребывание под дождем из крупиц темно-золотой пыли.

Карлос Кастанеда

Как только я начинаю догадываться, что все сущее в действительности не есть мое порождение, я меняю отношение и к своему телу, и к жизни в целом – а значит, теряется иллюзия моей божественности. Необъяснимое, априорное восприятие себя как бога от рождения мы заменяем на осознание своего места и уникальности своего пути в Мире, который имеет самостоятельную волю. В частности, другие люди могут иметь свою волю. Уважение к Миру и к самостоятельности другого человека порождает ЧСД-описание Мира и, в частности, поясняет один из самых сложных для понимания принципов Воина «не принимать решений за другого». Воин делает все возможное, чтобы другой не совершил ошибки, но никогда не запрещает кому-либо действовать на свое усмотрение. Воин никогда не осуждает другого, так как осуждение – одно из самых ярких проявлений желания, чтобы другой действовал так, как хочешь ты. Подробнее о принципах Воина в главе «Личный опыт. Принципы Пути Воина».

В сознании человека ЧСВ– и ЧСД-описания формируют противоположные стороны диалектического единства, которое является местом порождения силы. В конкретной жизненной ситуации мы всегда имеем двоих советчиков – ЧСВ– и ЧСД-описание. Иными словами, невозможно примириться с Миром (вы только послушайте эти слова приМИРиться с МИРом!), отрицая себя. В подавляющем большинстве случаев эффективнее опираться на более объективное основание деятельности, то есть на иное, не на себя. На практике это выглядит как признание равной значимости себя и Мира.

Например, когда на родительском собрании ругают несколько детей и вашего в том числе, имеет смысл не выгораживать его только на том основании, что он свой, не пытаться выйти из ситуации за счет других детей или учителей, а отнестись к другим детям, как к своему собственному, на равных. Ситуация решится быстро и на принципах справедливости.

Диалог между судьей и Бродским.

– А вообще какая ваша специальность?

– Поэт, поэт-переводчик.

– А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?

– Никто (без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?

– А вы учились этому?

– Чему?

– Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…

– Я не думал… я не думал, что это дается образованием.

– А чем же?

– Я думаю, это… (растерянно) от Бога…

Мы называем человека с превалирующим ЧСД-описанием Воином. Если средний человек ищет объект любви среди людей, то человек с ЧСД-ориентацией, Воин, в первую очередь любит Мир, Бога, нечто всеобщее. Призвание – это искра божья в каждом из нас. Это словно задумка Вселенной для каждого. Неправильно пренебрегать ею из-за страхов, социального давления или желания приобретать.

Невозможно следовать своему призванию без любви к Миру. Относитесь с равным уважением и достоинством и к себе, и к Миру, и тогда в вашей жизни наступит необходимый баланс.

Истина – то, что нужно каждому человеку для жизни и что, тем не менее, он не может ни у кого получить или приобрести. Каждый человек должен непрерывно рождать ее из самого себя, иначе он погибнет. Жизнь без истины невозможна. Может быть, истина и есть сама жизнь.

Франц Кафка

2. Чувство собственного достоинства

ЧСД-описание – это система принципов и смыслов человека, за которую он себя уважает. Причина, по которой мы так много говорим о чувстве собственного достоинства, кроется в том, что именно это описание лежит в основании активного жизнетворчества. Дело в том, что обычно в глубине души мы знаем, где поступаемся своими принципами и отходим от себя. Каждый из нас считает себя достойным человеком, если он следует своим принципам и никак иначе. Мы считаем себя правильно строящими свою жизнь, когда слышим себя по существу, изнутри, действуем, а не предаем самих себя. Искусство услышать свою правду в те самые 15 секунд до принятия необходимого решения, когда чувство собственной важности еще не включило рассудочный механизм самоутверждения, – это то самое, что мы должны культивировать в себе. Надо любить и лелеять себя, оставаясь достойным, а не «важным» человеком. Надо делать именно то, что любишь, и то, за что стоит бороться. Это и есть программа жизнетворчества.

Глава 9

Жизнь за пределами «Я – хочу!»

Сколь немногие живут так, точно жизнь их что-нибудь значит, для большинства она сводится к простому времяпрепровождению.

Себастьян Фолкс

Буквально с первого в жизни звука мы объявляем миру о своих желаниях. Младенчество и раннее детство протекают под знаком тотального «Я – хочу!». Это чувство знакомо каждому. Собственно, дай нам волю, мы и сейчас находились бы во все том же детском состоянии. В чем же проблема? Все дело в том, что со временем место физиологических нужд и первых общественных потребностей (быть с мамой, испытывать чувство защищенности, чувствовать ласку и т. д.) занимают социальные потребности, которые не являются столь уж необходимыми.

Чувство собственной важности заставляет каждого из нас хотеть стать вожаком своей стаи, даже если стая состоит из одного человека – себя самого. Мы попросту стремимся стать лучше, чем другие люди, почувствовать себя выше других. А также мы желаем побольше всяческих благ лично для себя, раз они есть рядом или, тем более, у другого человека. И в этом есть грандиозная подмена. Сравнивая себя с другими, мы всегда и неминуемо забываем о себе настоящем. Конечно, не о том кричащем младенце, который появился на свет и хочет пить и есть.

Когда мы следуем концепции «Я – хочу!», мы делаем все, чтобы окружение одобрило и признало нас. И забываем о том, что действительно нужно нашей душе.

Например, соседский мальчишка играет с пожарной машинкой. Вам интересно узнать, что за машинка у него в руках, как она устроена, что за лестница прикреплена к крыше, как открываются дверки и можно ли внутрь посадить солдатика. Вы просите машинку. А дальше: