Читать книгу "Немножко иностранка - Виктория Токарева"

Николай с опаской глядит на зверя.

– У меня подругу вот сейчас посадили ни за что. Тоже подослали артиста вроде тебя. Она и поверила. А у нее двое детей дома без присмотра. Их должны в детский дом определить. А детский дом для детей – это что тюрьма для взрослых. Андропов шороху навел, делать ему нечего, царствие ему небесное. А за что они нас преследуют? За то, что мы государству помогаем? Почему человек не может за свои деньги спокойно купить себе ковер? Потому что система распределения. Распределяют: кому дать ковер, а кому – нет. А сами воруют все подряд. У меня сын – золотые мозги, а рядом с ним работает тупня. А получают одинаково. Какой смысл моему сыну стараться?

– Тупня – это фамилия? – спросил Николай.

– Тупня – это качество. Тупой и ленивый. А получается – все под одну гребенку: и умный и дурак. И называется это «развитой социализм». Кто его придумал?

Николай молчит.

– Думаешь, я поверила, что ты артист?

– Артист.

– Известный?

– Известный.

– А Пугачеву знаешь?

– Знаю.

– А муж у нее кто?

– Не помню, мужик какой-то.

– А моему мужу завтра операцию делать должны. У него непроходимость. Хирург Савкин. Я ему видеомагнитофон подарила, думаю, он постарается.

– Конечно, постарается, – согласился Николай, с опаской глядя на собаку.

– Слушай, позвони ему.

– Кому?

– Савкину. Скажи, что ты наш друг. Он тогда испугается.

– Чего испугается?

– Того, что ему жопу надерут за моего мужа.

Тетка берет телефон, набирает номер. Сует трубку Николаю.

– Здравствуйте, – растерянно здоровается Николай.

– Кто это? – спрашивает Савкин.

– Это артист Николай Озерников. Я на гастролях в вашем городе.

– И чего?

– Я хотел бы пригласить вас сегодня вечером на концерт.

– На хер мне ваш концерт? У меня завтра две плановые операции. Все?

– Нет. Я хотел узнать насчет больного…

– Митрофанова, – подсказывает хозяйка.

– Митрофанова, – повторяет Николай.

– Так я и знал. Это вас его жена подослала? Она нас уже затрахала: подсылает генералов, космонавтов, теперь артистов. Скоро короля Иордании заставит звонить. Мало нам ее мужа… Знаете, что такое устранять непроходимость? Говна нанюхаешься до обморока. Я сделаю операцию так, как я умею, не хуже и не лучше.

Савкин бросил трубку. Затикали гудки. Николай отдал трубку хозяйке.

– Что он сказал?

– Сказал, что все будет хорошо. Операция не сложная… Очень грубый человек.

– Хирурги, они все грубые, мясники.

Помолчали.

– Знаете, я недоверчивая, – поделилась тетка. – Я сама обманываю. Специфика работы. Поэтому я думаю, что и другие обманывают. Думаешь, я поверила, что ты артист?

– Артист. Певец.

– Тогда спой.

Хозяйка выходит из комнаты и возвращается с гитарой. Протягивает.

– Настроения нет, – отказывается Николай.

– А ты без настроения.

– Спойте лучше вы, – предлагает Николай.

Хозяйка берет гитару и начинает петь, неожиданно хорошо. Собака поднимает морду и воет.

Хозяйка перестает петь. Плачет.

– Все можно поправить, – сочувствует Николай. – И муж выйдет из больницы, и подруга отсидит и вернется, и сын уедет в Америку. У них там для умных – Силиконовая долина.

– Хочешь, видак подарю? – предложила хозяйка.

– Не надо. У меня есть.

– Скажи честно, зачем приходил?

– Я перепутал.

– Вот. Зайдет хороший человек, только если перепутает. Заходи еще.

– Не обещаю.

– Противно живу, – поделилась хозяйка.

– Приберитесь, – посоветовал Николай.

– Стимула нет.

– А вы без стимула. Это же не комната. Это склад.

– Может, мебель переставим?

– Уберите собаку, – просит Николай.

– Она не помешает. Она реагирует на мою интонацию. Пес – как компьютер.

– А как его зовут?

– Бобик.

– Ничего себе Бобик, таких собак зовут Рекс или Ральф.

– Вот этот холодильник давай подвинем в угол, – предлагает хозяйка. – Это японский. «Шарп».

Николай подошел к высокому пеналу в картонной упаковке. Стал его толкать. На холодильнике раскачивается чугунный бюст орла. Хозяйка испуганно вскрикивает, но поздно. Орел падает на голову Николая всей своей чугунной тяжестью. Бобик реагирует на голос хозяйки, вскакивает со своего места и как снаряд летит на гостя.

Николай успевает закрыть лицо. Крики, свалка, лай. Соседи сверху стучат по батарее.

Николай переходит площадь.

Одежда свисает с него лентами. Бровь рассечена. Люди оборачиваются вслед: что за чучело огородное?

Начинается проливной дождь. Николай мгновенно промокает.

Из гостиницы выскакивает Тамара с зонтом.

– Тебя что, собаки рвали? – пугается Тамара.

– Волк.

– А где ты его встретил, в зоопарке?

– У Галины Митрофановой.

– Какая еще Галина?

– Я ей посылку передавал.

– Я не понимаю, ты что – почтальон, посылки разносить?

– Когда я был маленький, я мечтал как раз о таких солдатиках. А мама не покупала, боялась, что я глаз выколю. А я так хотел… Больше я уже никогда и ничего так не хотел.

Номер Николая.

Рая роется в пакете с лекарствами. Звонит телефон. Рая снимает трубку:

– Девушка! Я же сказала: он в районе. Встречается с тружениками села. И перестаньте трезвонить. Я вас узнала. Да… Пожалуйста…

Николай лежит на кровати. Рая подходит с пузырьком и ватой. Обрабатывает рану. Звонит телефон. Рая снимает трубку:

– Девушка, вы стоите гораздо большего, чем путаться под ногами чужой жизни, как драная кошка. Пожалуйста, не стоит благодарности.

– Очень грубо, – замечает Николай.

– Для ее же пользы.

– А может, это моя мечта звонит.

– Мечта не навязывается, – замечает Тамара.

Входит молодой музыкант Дима.

– Можно попросить кипятильник? – спрашивает Дима. Видит Николая с пластырем на лбу. – Это как понимать? – удивляется Дима.