Читать книгу "Красная земля, Черная земля. Древний Египет: легенды и факты - Барбара Мертц"

Суровая истина гласит, что мужчина всегда сильнее женщины. В доисторические времена, до начала возделывания сельскохозяйственных культур, люди занимались охотой. Именно мужчины приносили пищу, от которой зависело существование семьи или племени. Деторождение в те времена было не преимуществом женщины, а ее слабостью. Каждый год на протяжении нескольких месяцев она передвигалась с трудом, медленно и неуклюже. Ребенок, как и в наше время, выбирал для рождения время, которое было удобно ему, но оно могло быть крайне неудобным для женщины, если роды происходили во время кочевья, войны или в разгар уборки урожая. Даже допуская, что первобытная женщина была физически немного крепче нынешних изнеженных женщин и меньшее время была физически недееспособна во время беременности, ей все же требовалось какое-то время на ребенка; я просто вижу, как ее стройный супруг перебирает ногами, пока племя уходит все дальше, нетерпеливо поглядывает на движущееся по небу солнце и поторапливает свою супругу. Следует помнить также, что деторождение – вещь опасная. Возможно, смертность у неандертальцев была и не столь высокой, как в XIX веке, когда ученые доктора заносили бациллы родильной горячки из анатомичек в родильные отделения, но некоторые первобытные женщины действительно умирали при родах. Может, это мое мнение и пристрастно, но мне кажется, что беременный вождь – это не подарок для любого племени, особенно для странствующего в поисках добычи.

Можно считать доказанным, что женщины обрели независимость только с появлением агрикультуры. Первыми земледельцами, по всей видимости, были женщины, и некоторые проницательные неандертальские мужья, должно быть, заметили связь между плодородием земли и их собственных жен. Это могло привести к обожествлению если и не женщин, то женского начала. Но древнейшие статуэтки, символизирующие, как полагают, матерей-богинь, относятся к палеолиту, а не к неолиту, то есть мы возвращаемся к пещерному человеку – со слезами на глазах и дрожащими губами склонившемуся над своей женой, когда она с улыбкой протягивает ему сына…

Нет, концы с концами не сходятся. Если основываться на фактах, придется отбросить как совершенно несостоятельную теорию о первобытном матриархате. А раз матриархата не бышо, исчезает и базовый тезис, на котором основывается теория о переходе власти в Египте по женской линии.

В самом деле, если мы изучим историю внимательно, то обнаружим, что наследование по женской линии постоянно прерывалось «исключениями из правила». Этих исключений чересчур много, и вразумительных объяснений этим исключениям никто не дал. Я не буду утомлять читателя подробным их перечислением, но если кто-то изучал египетскую историю, он, возможно, сразу вспомнит о нескольких подобных исключениях (самое известное из них – Ти и Нефертити, мать и жена Эхнатона). Одно-два исключения могут подтвердить правило, но обилие исключений требует поиска нового правила. Я бы объяснила правила наследования трона в Древнем Египте простейшим принципом – царь передавал свою власть старшему сыну своей главной жены. Если главная жена имела только дочерей, право наследования переходило к дочери, но в этом случае ей подбирали жениха, предположительно из сыновей царя от второй жены или от наложницы. Этот человек и становился царем. Поскольку женщины не могли править, наследница династического трона должна была обрести мужа, но если наследовал власть сын царя, он обладал всеми правами.

Должна сказать, что подобная схема наследования трона не очень популярна среди египтологов. Причина заключается в том, что выдвинутая когда-то гипотеза о наследовании по женской линии никогда не подвергалась серьезному изучению; никто не сомневался в теории браков между сестрами и братьями, вплоть до тщательного исследования вопроса профессором Черны. Конечно, из-за того, что профессор разрушил одно традиционное представление – о наследовании по женской линии, – еще не следует, что неверно и другое – о матриархате, – но все же профессор создал обнадеживающий прецедент.

Поскольку мы в своих рассуждениях дошли до женщин на троне, поговорим о них подробнее. Их роль можно назвать уникальной. Во все периоды египетской истории царицы были «первыми леди» страны. Даже во время Первой династии встречаются гробницы цариц столь же большие и искусно оформленные, как и у царей. Цари, возводившие пирамиды, создавали небольшие пирамиды и для своих жен; сравнение размеров пирамид тотчас наводит на мысль, что, как бы ни бышо высоко положение царицы среди прочих женщин, по сравнению с царем это положение было намного скромнее. Полные титулы цариц в надписях предполагают ее высокий статус. Один из подобных титулов трудно перевести дословно, но, если постараться, не слишком отступая от текста, передать его смысл, можно предложить следующий перевод: «Та, для которой все, что она говорит, делается». Весьма впечатляет, если это правда. Согласно легенде, Древнее царство завершилось единоличным правлением царицы. Бышо ли правление женщины причиной упадка или только его симптомом, мы сказать не можем.

Хотя царицы имели высокое положение еще на заре истории Египта, ко времени Восемнадцатой династии их влияние значительно возросло. Судя по всему, женщины на троне фиванского дома, объединившего Египет после вторжения гиксосов, были выдающимися личностями; их глубоко почитали мужья, сыновья и даже внуки. Кроме того, эти женщины располагали реальной властью. Возможно, царицы более ранних династий исполняли обязанности регентов при малолетних сыновьях или во время отсутствия мужей, но ни одна из них не была так известна, как женщины Восемнадцатой династии. Зенит влияния женщин пришелся на правление Хатшепсут, женщины-царя, отнявшей трон у своего юного племянника. Она правила Египтом на протяжении более чем двадцати лет. Похоже, Хатшепсут кончила весьма плохо, но это не помешало появлению в дальнейшем новых цариц. Столетием позже Аменхотеп III женился на бедной простолюдинке Ти, которую преданно любил. Из относящихся к тому времени посланий иностранных монархов видно, что Ти участвовала – вполне весомо, хотя и неофициально – в управлении государством. Сначала она добилась первенства в гареме, а затем заняла более высокое положение, чем царские дочери и знатные дамы. Ее сын Эхнатон не только относился с глубоким почтением к матери, но и предоставил большие права собственной супруге. Если верить дошедшим до нас статуям, Нефертити была очень красивой, так что Эхнатона понять нетрудно; но, по таким же свидетельствам, Ти красотой не блистала. Впрочем, возможно, она обладала тем, что мы называем сексапильностью.

Хатшепсут была не единственной женщиной, управлявшей Египтом. Судя по всему, на троне в разное время восседали по крайней мере еще три женщины. Две из них фигуры столь неясные, что понадобилось немало времени, чтобы доказать, что они вообще когда-нибудь существовали. Не сохранилось никаких записей о их деяниях. Еще одна царица, Таусерт, иногда упоминается с титулом «царь». На ней завершилась Девятнадцатая династия, тогда как две вышеупомянутые царицы завершали Шестую и Двенадцатую. Но и о Таусерт мы знаем очень мало; любопытно то, что Таусерт, возможно, не была дочерью царя, и это выглядит особенно странно – ведь и просто как женщине ей было особенно трудно претендовать на трон. Хатшепсут же несомненно была великой женщиной-узурпатором. Нарушение ею традиций заключается не только в том, что она осмелилась править Египтом, но и в том, что она правила, называя себя царем. Править Египтом как монарх должен был мужчина; титул, хвалебные надписи и все церемонии предназначались для мужчин, в традициях и взглядах это укоренилось так глубоко, что женщине было гораздо легче приспособиться к существующему порядку вещей, чем вносить изменения, соответствующие ее полу.