Читать книгу "Сметенные ураганом - Татьяна Осипцова"

– «Дети Арбата».

– А кто автор?

– Не помню.

– Анатолий Рыбаков. Назовите книги, которые он еще написал.

– Я что, на экзамене? Чего пристали? – вспылила она.

– Я просто пытаюсь доказать, что вы выбрали не ту стезю. Библиотечное дело – это не ваше. Вы ведь не читали «Дети Арбата», а то бы знали, что еще написал Рыбаков. Он ведь известный писатель.

– Был бы известный – знала бы!

– Известный, известный… И вы наверняка знаете. Просто не может быть, чтоб не знали: «Кортик», «Бронзовая птица», «Приключения Кроша».

Света вспомнила эти книжки. Точно, там тоже про Арбат было. Так это опять детское?

– Отстаньте от меня со своими детскими книжонками! – возмутилась она.

Качая головой, Шереметьев расхохотался:

– Только не ляпните где-нибудь, что «Дети Арбата» детская книжонка – опозоритесь! Это очень серьезная вещь о тридцатых годах, о том, как начинались сталинские репрессии.

– Вот уж счастье, про политику читать! – фыркнула она, отворачиваясь.

– Книга не только об этом. Роман о жизни, там и про любовь есть. Почитайте, а потом мы с вами поделимся впечатлениями.

«Только мне и дел, что книги читать! И как он раскусил, что я ничего не читаю? Надо пролистать книжку, чтобы представление иметь», – подумала Света, а вслух раздраженно высказалась:

– Все прямо рехнулись с этой гласностью, только о литературе и говорят! Тетя Поля рассказывала, у них на работе подписку на «Новый Мир», «Иностранку» и другие журналы разыгрывают, а потом в очередь становятся к счастливчику, почитать. Ей достался какой-то толстый журнал, так она на почту за ним ходит – из ящика-то мигом упрут!

Юрий глядел с усмешкой.

– Ладно, покончим с литературой, если вам неинтересна эта тема. Лучше расскажите, как прошла встреча героя. Я имею в виду, как вы с ним встретились, все остальное мне тетушка с Машей рассказали. Вам удалось склонить Улицкого к адюльтеру?

– К чему? – не поняла Света.

– К измене, мой будущий гуманитарий. Ну, так как, удалось?.. Вижу, что нет. Но что-то все-таки было… Представляю, сколько усилий вам пришлось приложить, пытаясь сорвать с его уст хоть один поцелуй.

«Экстрасенс он, что ли?» – пронеслось в голове, а вслух она неожиданно для себя самой выпалила:

– Не один, а два!

– Ого! Я вас недооценил. Впрочем, нет – я подозревал, что вы станете продолжать попытки добиться своего, но надеялся на стойкость нашего воина-интернационалиста.

– Не смейте говорить о нем в таком тоне! – нахмурилась Света.

– Я вообще могу о нем не говорить… сегодня. Давайте поговорим о вашей подруге. Она беременна, или мне показалось?

– Кто? Манюня?.. С чего вы взяли?

– Она бледная до синевы.

– Она болела.

– Маня не съела за столом ничего жирного, хотя всегда любила и ветчину, и палтус. Даже от торта отказалась, грызла сухое печенье. И, несмотря на то, что тоскует по мужу, у нее глаза сияют. Вы что, слепая? Уж если я заметил…

Света замерла. Она припомнила, в последнее время Манька действительно почти не ест, отказывается от завтраков, обходится кашами. Все они едят в основном каши при том скромном наборе продуктов, что водятся в доме. Но сегодня-то Манюня могла отвести душу!

– Света, ну что вы встали посреди улицы?

Она, нахмурившись, вновь покатила коляску, а он зашагал рядом, с иронической улыбкой поглядывая на нее.

– Что, это путает все ваши карты?

От высказанной Шереметьевым догадки мысли в голове смешались. Манька беременна… Неужели правда? Но ведь тогда… Тогда для нее все пропало. Она знает Михаила – порядочности у него на троих. Из чувства долга он поперся за товарищами на войну, и тот же долг не позволит ему бросить жену с ребенком. А может, Шереметьеву показалось? Надо спросить у Маньки, жить в неизвестности невозможно.

– Судя по вашему лицу, в мыслях вы уже развели своего возлюбленного, – прервал ее размышления Шереметьев. – Вы успели о чем-то договориться?

Света упорно молчала.

– Светочка, не пора ли отказаться от иллюзий? Зачем проводить свою молодость в мечтах о несбыточном? Вы ведь понимаете, что Улицкий не бросит жену, тем более с ребенком.

– Может, и нет еще никакого ребенка…

– Поспорим?

– Не собираюсь! – отрезала она.

– Когда уверитесь в том, что я прав, советую пересмотреть свои цели.

– Какие еще цели?

– Единственная ваша цель, как я понимаю, – добиться любви молодого Улицкого.

– А если мне не надо ее добиваться? – возразила она запальчиво.

– Он опять сказал, что любит вас каким-то особенным образом, не так, как Маню?

«Люблю, хотя и не должен», – вспомнилось Свете, и она вздохнула.

– Впрочем, каждый мужчина, глядя на вас, Светочка, должен испытывать чувство… – Шереметьев сделал паузу, подбирая слово. – Раньше это назвали бы вожделением. «А я говорю вам, что каждый, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем», – процитировал он с пафосом.

– Что за чушь вы несете!

– Это не чушь, а евангелие от Матфея.

– Еще посоветуйте мне евангелия почитать… – раздраженно прошипела она.

– Я и сам не читал, если честно, – с усмешкой признался он. – А эта фраза из «Отца Сергия» Толстого мне показалась очень мудрой и почему-то запомнилась. Мужчина, если он не импотент, готов любить первую попавшуюся хорошенькую женщину. А уж такую соблазнительную, как вы… Вот и Улицкий был готов, только смелости не хватило.

Света кинула на него гневный взгляд и угрожающе предупредила:

– Если вы не перестанете говорить подобные гадости…

– Все, перестаю. Так когда мы с вами встретимся?

На прямой вопрос, который задала ей Света, Маня кивнула со счастливой улыбкой.

– Я уже Мишеньке написала. Он так обрадуется! Он говорил, что ему все равно – сын или дочка, но я чувствую, это будет мальчик, как у тебя. Правда, здорово? Надеюсь, войска выведут до того, как он родится, и Миша успеет… Светочка, что с тобой, ты не рада?

– Рада, – отозвалась она упавшим голосом и кинулась в свою комнату. Оттуда донеслись рыдания.

Растерянная Маня нерешительно поскреблась в дверь.

– Светочка, что с тобой?

Тетя Поля вышла из кухни.

– Что случилось? Почему Света плачет?

Маня покаянно вздохнула.

– Опять я повела себя бестактно. Я сказала, что надеюсь, Миша вернется к тому времени, как родится ребенок…