Читать книгу "Как избавиться от герцога за 10 дней - Лора Ли Гурк"

– Ненавидит? Но почему?

Он пожал плечами, сделав глоток чаю, и откинулся на спинку стула.

– Ненавидеть Маргрейвов – давняя традиция Сифордов. В тысяча семьсот семьдесят восьмом году третий герцог Маргрейв, нуждавшийся в деньгах, сбежал с одной из дочерей Сифордов в Гретна-Грин. А Сифорд утверждал, что ее похитили, и это стало причиной грандиозного скандала. С тех пор между нашими семействами началась вражда.

– Но это глупо!

– Возможно, но не забывайте: это Англия, где свято хранят традиции. Дело обстоит именно так. Я не раз старался навести мосты, пока мы учились в Кембридже, но Сифорд не шел ни на какие уступки. Так что вражда осталась и, как следствие, это болото.

– Но болото рассадник москитов. Не говоря уже о болезнях. Почему у него там пастбище для овец? Он рискует подцепить тиф или холеру, да мало ли инфекций!

– Я согласен, но что вы предлагаете? Как было сказано, я пытался, но…

Она нетерпеливо ответила на его заявление:

– А что, если я куплю эту невостребованную землю? Тогда можно будет улучшить ее качество?

Он рассмеялся, и в недоумении она взглянула на него поверх чашки, так что между бровями пролегла морщинка.

– Почему вы смеетесь?

– «…Что, если я куплю эту… землю?» Сколько апломба у богатой американки!

Морщинка стала глубже.

– Вы смеетесь надо мной?

– Ну разве что чуть-чуть. – Он улыбнулся и, отставив чашку с чаем, подался вперед: – Многие Маргрейвы предлагали Сифорду продать им эти несколько акров, по крайней мере когда у нашей семьи водились деньги, но он всегда отказывал.

– Может, все-таки попробовать?

– Уже пробовал. За неделю до нашей свадьбы. Сифорд отказал.

– Но это же абсурд!

Она замолчала, и он видел, как она прокручивает в своей умной головке разные версии, которые могли бы решить проблему.

– А что, если кто-то другой купит эту землю?

– Думаю, Сифорда можно уговорить, но кто решится на это? В наши дни земля не самое выгодное вложение, особенно эта узкая полоса между двумя поместьями, которая не используется ни тем ни другим.

– Хм… я думаю, можно было бы поговорить с представителями «Мэдисон и Мур». – Она лукаво улыбнулась в ответ на его растерянный взгляд. – А Сифорд никогда не узнает, что это одна из компаний, входящих в корпорацию моего отца.

– Мой бог! Это действительно идея! – Он рассмеялся. – Вы меня убедили, что и женщина может иметь отличные мозги.

Она тоже рассмеялась в ответ на эту неприкрытую лесть, и внезапно он почувствовал, что не может пошевелиться. Это было похоже на тот шок, который он испытал, впервые увидев ее, но только по другой причине. В ту ночь он не мог отделаться от ощущения, что смотрит на что-то из ряда вон выходящее. Но на этот раз что-то иное пригвоздило его к месту. Когда Эди улыбнулась и рассмеялась, все ее существо словно наполнилось светом, в зеленых глазах сверкали золотистые искорки, и этот щит «нет-нет, не прикасайтесь ко мне» исчез. Как яркий свет, вспыхнувший в темноте, миловидная девушка вдруг стала потрясающе красивой.

Во рту пересохло, пульс участился, и, подобно прорвавшейся плотине, желание хлынуло по его жилам, омывая все тело. Это случилось внезапно и так ошеломило, что не было сил сдерживать переполнявшие его эмоции. Он не мог дышать, не мог думать, не мог делать ничего, кроме как безнадежно смотреть на женщину, которая сидела напротив, и чувствовать, как вожделение растет и наполняет каждую клеточку.

«Это моя жена», – подумал Маргрейв, и в этот момент отдал бы все, чтобы только слышать ее смех и видеть нагое тело, раскинувшееся на белоснежных простынях.

– У вас обворожительная улыбка, – сказал он, прежде чем успел подумать. – Мне бы хотелось первым видеть ее по утрам.

Эди заморгала, ее улыбка медленно растаяла, и он задался вопросом, стучит ли сейчас ее сердце так же сильно, как его, и горит ли от желания тело. А какие мысли в ее голове – может быть, те же, что и у него?

Ее чистые ярко-зеленые глаза широко открылись, но в их глубине не было прежней жесткости. Она подняла руку, прикоснулась кончиками пальцев к шее, на щеках выступили красные пятна, и он понял, что она чувствует, пусть и немного, то же, что и он.

– Мы женаты, черт побери, – тихо проговорил Стюарт.

Она втянула воздух, грудь ее поднялась, и он почти почувствовал то напряжение, что опять сковало ее тело. И вновь увидел ту стену, которую она воздвигла между ними.

– Вы дали мне слово, – сказала она тихо и таким холодным тоном, что всякая надежда разделить с ней постель улетучилась в одно мгновение.

На следующий день она ни разу не улыбнулась ему. Иногда вечером, сидя около своей палатки в Кении, он вспоминал, как они сидели за тем самым столом на террасе. И вновь видел ее лицо, нежное от желания, пусть на одно мгновение, и думал, как могла бы сложиться его жизнь, если бы отчаяние, в котором он пребывал, не заставило принять ее предложение.

Сейчас, глядя на этот стол и вспоминая тот день, он напомнил себе, что у него есть шанс, который он не использовал тогда. Он изменился за эти годы, и она тоже. И как бы ни унизили ее в восемнадцатилетнем возрасте, шесть лет достаточный срок, чтобы вылечить разбитое сердце.

В этой женщине скрыта истинная страсть. И эта женщина его жена. Он почувствовал это еще в ту ночь в лабиринте и убедился в тот день, когда они пили чай на террасе. Пусть вспышка и была мгновенной, но он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понять, что ему это не показалось. И оставалось одно – выяснить, насколько сильна ее страсть к нему.

Время его союзник. Несмотря на вызывающее заявление, ей не удастся избегать его изо дня в день всю оставшуюся жизнь. Они будут жить в одном доме, есть за одним столом, читать в одной и той же библиотеке, пить чай за этим самым столом на террасе. Шаг за шагом, если проявит терпение, он заслужит ее внимание, сломит сопротивление и зажжет в ней огонь.

Это просто вопрос времени, говорил он себе.

– Что вы сказали? – Стюарт поднял голову от тарелки с фасолью и беконом, которую Уэлсли поставил перед ним. Ответ дворецкого на его вопрос о местонахождении Эди оказался настолько шокирующим, что завтрак был забыт. – Куда она уехала? В Лондон?!

– Именно так, ваша светлость: первым поездом, в восемь тридцать утра.

Он взглянул на часы, понимая, что поезд ушел почти час назад.

– Она говорила что-нибудь? Объяснила, почему уезжает? Или, возможно, дала какие-то инструкции по поводу Джоанны? Кстати, где она? И что слышно насчет ее гувернантки?

– Герцогиня получила телеграмму от миссис Симмонс накануне вечером, как раз перед обедом. Как выяснилось, гувернантка сошла с поезда в Кингс-Линне, отправив вещи мисс Джоанны в Уиллоубенк, и вернется утренним поездом. Ее светлость тем не менее решила, что мисс Джоанна будет сопровождать ее в Лондон, и оставила письмо миссис Симмонс с дальнейшими инструкциями.