Читать книгу "История пикировщика - Питер Ч. Смит"

Когда бомбы посыпались вниз, крейсер окутался дымом, в котором мелькали языки пламени, что помешало точно определить результаты атаки. Пилоты заявили, что 2 бомбы попали в среднюю часть корабля, одна в полубак, еще одна разорвалась прямо под бортом. Несколько бомб разорвались на причале, причем 4 из них — вплотную к кораблю, подняв огромные облака пыли.

Большинство пилотов заявило, что не могут точно определить результаты атаки, хотя кое-кто имел неплохой обзор. Например, Риддлер заявил, что промахнулся по крейсеру, но его бомба вызвала пожар в здании на берегу. Спэрвей сообщил, что его бомба взорвалась где-то внутри облаков дыма. Рассел утверждал, что бомба Харриса попала в полубак, пробив в палубе большую дыру, из которой повалил белый дым и показалось пламя.

«Корабль получил 3 прямых попадания, четвертая бомба разорвалась под бортом, сделав большую пробоину. Крейсер повалился на борт и затонул», — писал один историк. Марш (который не участвовал в атаке, напомним) утверждал: «Почти наверняка именно бомба, сброшенная МакИвером, попала в среднюю часть корабля между трубами, нанесла смертельные повреждения, от которых корабль затонул».

Большинство других бомб тоже взорвались достаточно близко. По оценке разведки, среднее отклонение составило примерно 50 ярдов, что было «очень хорошо, по сравнению с результатами учений 1939 года, когда среднее отклонение достигло 70 ярдов». В том же документе говорится: «Если вспомнить, что эти пилоты не имели почти никакой подготовки и впервые участвовали в бою, это исключительно хорошее достижение». С таким выводом можно лишь согласиться.

К счастью, у нас есть красочное описание этой атаки, сделанное независимым свидетелем, которое подтверждает все наблюдения. Это заявление У. Э. Волластона, капитана американского торгового судна «Флайинг Фиш», находившегося в Бергене. Немцы захватили его судно и поставили вооруженного часового в радиорубке, чтобы американцы не смогли ничего передать англичанам. Вернувшись в Нью-Йорк, Волластон рассказал:

«Одна бомба попала в среднюю часть корпуса крейсера между трубами. Мы увидели облако дыма и большой взрыв. Крейсер начал тонуть носом. Пламя поднялось на высоту около 100 футов, и корабль садился все глубже и глубже. Его корма задралась в воздух, показав винты. Через 50 минут он перевернулся и затонул, выбросив огромный столб дыма».

Унтер-офицер Гарднер, который последним пролетел над целью, сообщил, что крейсер получил несколько попаданий, судя по облаку дыма, окутавшему его, но «Кенигсберг» перевернулся много позднее, что подтвердило сообщение шкипера Волластона.

Благодаря достигнутой внезапности, потери были незначительными. Не вернулся только «Скуа» командира Красного звена лейтенанта Смитона. Когда самолеты строились после атаки, звено собралось в полном составе, и самолет Смитона внешне был в полном порядке. Когда его звено попало в облако, ведомые потеряли своего командира. Смитон пропал, но один из летчиков сообщил, что видел, как какой-то самолет упал в море примерно в 40 милях к западу от Бергена.

После атаки все самолеты собрались вместе, как и планировалось, за исключением Тейлора. И все, кроме Смитона, отправились назад. Тейлор и его стрелок Каннингхэм гордо продолжали одиночный полет и самостоятельно вернулись в Хатстон. Слабые ветры помогли англичанам, и ни одному самолету не пришлось садиться для дозаправки в Самборо, хотя командир 800-й эскадрильи вспоминал: «Я думал, что нормальная продолжительность полета «Скуа» составляет 4 часа 20 минут, но в своей летной книжке я отметил, что во время атаки «Кенигсберга» я находился в воздухе 4 часа 30 минут».

Быстрое уничтожение крейсера произвело глубокое впечатление и на друзей, и на врагов. Однако каждый сделал те выводы, которые желал.

Прежде всего, было несомненно доказано, что пикировщики гораздо более метки и в 10 раз более смертоносны для военных кораблей, чем стандартный двухмоторный горизонтальный бомбардировщик. Все графики и вычисления лидеров КВВС не стоили испорченной бумаги. Особенно контрастно выглядит успех первой же операции «Скуа» в качестве бомбардировщика на фоне многочисленных провалов «Веллингтонов» и «Хэмпденов».

Во-вторых, атака оказалась успешной, потому что были выполнены все требования к атаке пикировщиков (и любых других бомбардировщиков). Внезапность была полнейшей, а ПВО — очень слабой. Истребителей не было вообще. Бомбы, сброшенные на цель, были достаточно тяжелыми для ее уничтожения.

Эти замечания следует расшифровать. Внезапность всегда исключительно важна. Битва за Англию вполне могла развиваться по иному сценарию, если бы радар не лишил немцев этого фактора. Атака пикировщиков имеет в этом плане некоторые особенности. Расчеты зенитных орудий не получают времени, чтобы оправиться от первого неожиданного удара, как бывает в случае с горизонтальными бомбардировщиками. Штаб подвел итоги операции:

«Помимо самих результатов бомбардировки, следует отметить довольно слабое воздействие огня зенитных орудий на самолеты, несмотря на 2 прямых попадания. Это обнадеживает. Немцы явно не такие большие мастера в этой области, как казалось».

Это очень важное замечание. Позднее главным аргументом против пикирующего бомбардировщика станет высокая эффективность немецких зениток по сравнению с английскими. А здесь британские пикировщики продемонстрировали прямо противоположное.

Разумеется, отсутствие истребительного прикрытия имеет важнейшее значение при любых атаках, и для пикировщиков это столь же существенно, как и для других бомбардировщиков. Например, совсем не известно, сумели бы «Ланкастеры» 617-й эскадрильи уничтожить «Тирпиц» своими «толлбоями», если бы линкор прикрывали истребители. Но и 4 года спустя их не оказалось в нужное время в нужном месте. КВВС уже получили горький урок, когда в 1939 году над Вильгельмсхафеном была в капусту искрошена группа «Веллингтонов».

Очень важно правильно выбрать цель для имеющегося оружия. 500-фн бомбы, которые имело большинство пикировщиков в этот период войны, оказались вполне достаточными для уничтожения легких крейсеров и более мелких кораблей. Однако большинство наблюдателей сделало из этой атаки поспешные и неверные выводы. Некоторые военные корабли действительно уязвимы для бомбардировщиков, особенно для пикирующих, но далеко не все корабли. Например, современный линкор совершенно невозможно уничтожить ни 500-фн бомбами, ни 1000-фн, особенно если он свободно маневрирует в открытом море. Чтобы потопить линкор, требуются такие бомбы, о которых в 1940 году никто даже не мечтал. Главной опасностью для линкора оставался торпедоносец, который мог нанести ему смертельный удар. Пикировщики, со своей стороны, могли нанести кораблю дополнительные повреждения и ослабить его ПВО, но не более. Значение брони как защиты от пикирующих бомбардировщиков наиболее наглядно показали другие корабли — авианосцы. При наличии броневой полетной палубы они выдерживали любые удары, при ее отсутствии становились жертвами пикировщиков с потрясающей легкостью.

Командование британской морской авиации решило считать эту атаку образцовой во всех отношениях, и награды за нее были вполне заслуженными. Из потопления «Кенигсберга» был сделан важный вывод: