Читать книгу "Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри"

— Ты спрашиваешь, почему? Потому что Кэботы не желают, чтобы ты вошла в их семью без этой подписи. В наших обстоятельствах мы вынуждены пойти им навстречу. И, честно говоря, я их понимаю. Тебе повезло по-крупному поймать на удочку Джека после твоей рыбалки с Карлом.

— Карл не рыбак, а ловец крабов, — зачем-то уточнила Хоуп.

Она понимала, что ее поправка в данном случае нелепа. Для ее семьи, да и для всех в округе, такие тонкости значения не имеют. Карл был низшим существом, и неважно, чем он конкретно занимался.

— Ты хоть поняла, что пора прекратить заниматься глупостями…

Отец был предельно осторожен в выборе выражений, хотя имел полное право сорваться на грубость.

Хоуп очень хотелось как-то защитить то, что связывало ее с Карлом, но она знала, что не в силах описать вслух свои чувства к нему и наслаждение, которое он ей доставлял. Хоуп до встречи с ним и вообразить не могла, в какие заоблачные высоты способен увлечь за собой мужчина женщину. И на какие изъявления ответной страсти она способна.

Правда, за такие короткие часы близости — урывками, тайком, — за свидания иногда в самых неподходящих и непристойных местах она расплачивалась жуткими ночными кошмарами. Продолжение их сексуальной связи обрекало ее на проклятие… и здесь, и за порогом земной жизни. Кольцо его сильных рук, сжимающих ее тело — и во сне, и наяву, — надо было разомкнуть, она это понимала. Рано или поздно на это придется решиться, но боль от такого разрыва будет непереносимой.

Отец резко поднялся с места, прошел к камину и уставился в его черный, давно холодный с наступлением весны зев. Он обращал свои слова в эту обложенную кирпичом дыру, а оттуда они отражались эхом.

— Твоя мать и я старались внушить тебе наше понимание жизненных ценностей. Мы возлагали на тебя большие надежды. Мы мечтали, что ты станешь достойным членом общества в широком смысле и того маленького кружка, в котором ты выросла. Мы надеялись, что ты продолжишь наш род. Все наши друзья и знакомые трудятся не покладая рук, чтобы остаться там, где они сейчас, не скатиться с карусели и не оказаться выброшенными на обочину. Мы в меру возможностей помогаем неудачникам, но не собираемся сравняться с ними. Кэботы — такие же, как мы, а их сын Джек — лучшая партия для тебя.

— Джек против моей подписи под соглашением.

— Его родители должны быть уверены, что ты не сбежишь от их сына, отсудив большие деньги в пользу какого-нибудь рыбака.

— Я так не поступлю. Поверь мне.

— Я тебе верю, но они знают тебя меньше, чем я. Так успокой их.

Билл шагнул к дочери, мягко опустил ладонь на ее макушку и пальцами провел по волосам. От этого прикосновения ее пронзила приятная дрожь. Подобная ласка была столь редка с его стороны. Он продолжал говорить, так мягко и так убедительно:

— Этот брак сделает тебя счастливой. Ты должна постараться, чтобы Джек не передумал в последний момент под влиянием своих родителей. Поэтому тебе следует принять их условия, тем более раз ты собираешься жить с Джеком долго и счастливо. Ты выросла в тепле и уюте и пользовалась всеми привилегиями, которые дают ребенку обеспеченные родители. Ты не знаешь, что такое нужда. И не обрекай себя и своих будущих детей на нищенское существование. Не вставай поперек собственной счастливой судьбе.

Высказавшись, Билл направился к книжной полке, вынул несколько томов и извлек из образовавшейся пустоты стакан и бутылку виски, плеснул себе совсем немного и тут же залпом выпил. Впервые Хоуп увидела, что отец пьет неразбавленное виски не за столом и без тоста.

— Если ты останешься с Карлом, то этим убьешь свою мать, — сказал он после паузы, дождавшись, когда крепкий напиток чуть согреет его. А его пробирал холод при мысли, что Аделаида не переживет разрыва дочери с Джеком. — Мы оба не выдержим того, что ты сотворишь с собой… по-прежнему отдаваясь этому… этому…

Воспитание и отеческие чувства не позволили ему закончить фразу. Но ненависть к мачо-португальцу переполняла его. Как избавить дочь от этого недостойного ублюдка? Убить? Если б он мог! Но на его вооружении были только слова.

— Ты можешь закрыть глаза, чтобы не видеть реальное положение вещей, но это приведет тебя к катастрофе. И вся твоя жизнь будет сломана. Тебя подвергнут остракизму в обществе, к которому ты привыкла, и ты познаешь трудности, о которых не имеешь представления. Может, ты думаешь, что проживешь на одной лишь любви, но любовь не пища и даже не воздух. Скоро ты начнешь задыхаться, заключив себя в эту клетку. Романтика скоро кончится, как кислород в баллоне, а нового поступления не будет. Ты сама перекроешь все шланги. Тебе будет недоставать смены впечатлений, интересных друзей, уюта и тепла семейного дома. С Карлом ты будешь лишена всего этого, а с Джеком обретешь все сполна. Ты достойна его любви, и он достоин твоей. Для меня не секрет, как ты была увлечена Джеком прежде… Что же затмило твой взгляд? Ничтожный корыстный любовник? Секс? Разве нет перед тобой примера, как ладим мы с твоей матерью? И это по прошествии стольких лет после нашего медового месяца!

Лучше бы он этого не говорил! Хоуп предпочла бы всю жизнь оставаться незамужней, но только бы не угодить в капкан такого брака. Почему-то она давно пришла к этому убеждению, хотя на то не было каких-то оснований, лишь наблюдения слишком восприимчивого подростка.

— Хоуп, ты сейчас живешь как во сне. Мне приходится будить тебя. Может быть, я поступаю жестко, но настало время возвратить тебя в реальность. Джек — это лучший шанс из тех, какие тебе могут выпасть в жизни. Это твоя великая удача — стать его женой.

Она улавливала подтекст его речи: «Ты ненормальная. Ты уже стала изгоем. Ты накопила столько дурацких тайн, что котел скоро закипит и они выплеснутся из-под крышки, и тогда все узнают, какое в нем варево, если уже не догадываются… Бери то, что плывет в руки, а иначе останешься ни с чем».

Защитить себя от таких доводов Хоуп была не в силах. Проклятая слабость охватила ее, как всегда перед чьим-то натиском. Она лишь пробормотала беспомощно, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок:

— Ты, по-моему, больше заботишься о Джеке, чем обо мне.

— Не пори чепуху! — взорвался отец, и тотчас его лицо показалось дочери постаревшим и утерявшим обычное выражение самоуверенности. И ей это понравилось. Она постепенно начала обретать силу и испытала желание поиздеваться над отцом.

— Мне ничего не стоит отказаться от подписи и начать жить с Джеком без благословения его родителей.

— Только через мой труп! — выкрикнул отец. — Опомнись!

Ей не хотелось, чтобы умер кто-то из ее близких, но она и не желала, чтобы за нее делали выбор. А в глубине души ей вообще не хотелось ничего — так она устала. Источники любви или привязанности к кому-либо иссякли. Им требовалась подпитка.

У Пенелопы Лоуренс от усталости уже дрожали руки, когда она заканчивала накрывать стол. Она этому не училась и опыта не имела. Готовые закуски, заранее нарезанные тонкими ломтиками, она купила в магазине, но как все это правильно расположить на столе среди ваз с обязательными белыми лилиями, как сочетать такую снедь с хрустальными бокалами и серебряными столовыми приборами, она представляла с трудом.