Читать книгу "Дезертиры с Острова Сокровищ - Александр Секацкий"

ГОЛОС. Оглянись вокруг себя, не…

(Беседа тонет в общем шуме.)

* * *

Из приведенного отрывка видно, что отношение бланкистов к новым брахманам хотя и уважительное, но весьма далекое от безграничного пиетета. Да и сами они, исповедуя строжайшие принципы нестяжательства, не претендуют на руководящую роль в движении, довольствуясь уважением понимающих. Сравнительно недавно утвердилось новое слово для обозначения нестяжателей-праведников – вознесенные. Происхождение термина связано с тем, что некоторые из этих людей отказывались не только держать в руках деньги, но даже спускаться на землю (на городской асфальт), проводя время на крышах, чердаках и в жилищах друзей, куда они попадали в основном сверху, спускаясь (снисходя) с помощью походных веревочных лестниц. Подобная «прихоть», конечно, вовсе не является атрибутом всех праведников (в отличие от приверженности исключительно к экологически чистым вещам), но любопытно, что после появления термина «прихоть» получила широкое распространение.

Вознесенных пока сравнительно немного среди нестяжателей, и они не составляют какого-либо отдельного племени или коммуны – свои вознесенные есть в разных течениях (как заметила Гелиос, «всегда должен быть кто-то, перед кем не стыдно было бы стыдиться своих поступков»). Зачастую это совсем молодые люди, отлично справляющиеся с задачей поддержания высокой планки, отнюдь не впадая при этом в грех уныния; как правило, и flash-mobилизации, и другие акции перпендикулярного бытия проходят при активном участии праведников. Одним словом, ничто нестяжательское им не чуждо, идет ли речь о вознесенных бланкистах (сам Бланк к ним не принадлежит), рискарбайтерах, теруцци или макаси.

Даже у митьковствующих есть свой вознесенный – преподобный Дык. В Питере о нем слагают легенды. Дык способен заснуть, привязавшись к веревке и раскачиваясь между небом и землей. На его одежде виснут летучие мыши, сопровождая праведника во время сознательного или бессознательного паломничества. По свидетельству верных товарищей, более чем лаконичные наставления преподобного Дыка стали источником просветления для сотен вещеглотов. Надо ли говорить, что священный принцип своих соплеменников – «ни дня без рюмки» – праведник соблюдает самым строжайшим образом. Дык воистину любим Господом. Кстати, митьковствующие при встрече так и приветствуют друг друга:

– Дык воистину любим Господом!

– Воистину Дык!

Следует еще заметить, что забота о тех, для кого подвеска единственно приемлемый способ жизнеобеспечения, это дополнительный источник солидарности племен. А вклад вознесенных в массовое дезертирство с Острова Сокровищ трудно переоценить.

Глава четвертая

Виртуальное измерение

Тексты, подвешенные в интернете, тоже, разумеется, явились прообразом подвесных трасс и почтовых ящиков, а впоследствии они органично вписались в новую всемирную паутину.

Блуждание по сайтам всегда было удовольствием особого рода, удовольствием, хорошо понятным виртуальным бродягам и крайне загадочным для сторонников ratio. И когда эти компьютерные странники стали переселяться в джунгли целыми общинами, они не только не отказались от своих прежних увлечений, но и добились того, чтобы походный ноутбук приравняли к веревочной лестнице в качестве предмета первой необходимости. Большинство племен согласились с этим (в том числе и бланкисты, демонстративно отказывающиеся даже от ношения часов). Впрочем, обратный шаг из виртуального измерения в реальное многое изменил для шагнувших, но он стал следствием решительного перехода через незримую границу резерваций.

В свое время философ Николай Федоров рассматривал привилегированные формы символического (мифы, притчи, заповеди) как простые, но очень важные напоминания: вот вам то желаемое, что следует во что бы то ни стало сделать реальным. Не можешь – передай дальше, но не упускай случая овеществить хотя бы один маленький фрагмент.

С тех пор и отчасти благодаря этому реализация далеко шагнула вперед: желания, воплощенные в коврах-самолетах, сапогах-скороходах, в наливных яблочках на золотых блюдечках, осуществлены и стали будничным антуражем. В сущности, они давно превзойдены изощренностью разума. Вот только в этих желаниях, которые исполнила техника, никто не усмотрел родства с их предковыми формами, с заветными желаниями сказок. Нестяжатели знают, почему это произошло. Дело в том, что сказочное (а стало быть, даровое) предстало в камуфляже товарной формы. Диковинные вещи являлись пред лицом человека не как лист перед травой и не благодаря волшебным палочкам, а благодаря уплаченным денежкам (волшебным бумажкам). Тем самым их сокровенная сущность, соприродная субстанции заветного желания, была непоправимо повреждена.

С переносом в реальность висячих садов интернета все произошло несколько иначе. Здесь сброс в железо, в плотные слои социальности был опосредован не зелеными бумажками, а разноцветными ленточками. Может быть, поэтому та же flash-mobилизация до сих пор не утратила привкуса чуда, в отличие от полета на самолете или просмотра «ящика». Многое из того, что прошло проверку на виртуальном полигоне, было теперь инсталлировано в маргинальных зонах социума, и обитатели этих заброшенных территорий должным образом использовали сказочный подарок.

Тем не менее революционность свершившегося перехода очевидна. Что ни говори, а перемещения в сети можно лишь косвенно сравнить с шатаниями по городу. Разница здесь примерно такая же, как между теоретическим обличением вещизма и реальной практикой бытия-поперек. Некоторым образом сидящий за монитором со всех сторон обложен подушками безопасности, в том числе и внутренними подушками, которые впитывают легкий адреналин. Прививка навыка виртуальных странствий к повседневным маршрутам самой жизни, которая теперь уже не имеет раскадровки в виде обязательных расписаний, приводит к двояким последствиям. С одной стороны, сорное время будней поглощает высокие скорости виртуальных перемещений, возникают характерные «зависания», которые и побуждают уйти в виртуальный мир. Но с другой стороны, отсутствие подушек и ремней безопасности вызывает внутренний гормональный дождь, резко усиливая контактность проживания при сохранении очень важной авантюрной составляющей.

Обращаясь к юзерам Е-бурга, Бланк, в частности, сказал: «Вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что Господь Бог величайший Программист. Конечно, его программа задается не двоичным кодом, не последовательностью нулей и единиц, а самим раскладом вещей. Но это очень продвинутая программа. И если бы вы знали, как Господь вознаграждает тех, кто прошел хотя бы на второй уровень, вы были бы с нами, а не сидели бы перед отстойными игрушками».

Формирование мобильного жизненного мира нестяжателей происходило на встречном движении виртуальной сетевой утопии и суровой реальности первого уровня. Клубок легких скоростей натолкнулся на противоестественный ход вещей, в котором все трассы сплетаются в лабиринт, препятствующий переходу на второй уровень, – лабиринт Минотавра по сравнению с этой ловушкой просто пустяк. Встречное движение вызвало завихрение обоих потоков, фигурально выражаясь, обильную пену, которая, однако, вскоре схлынула, обнажив архипелаг обновленного бытия.