Читать книгу "Женившись - не забудьте развестись - Эдвард Радзинский"

ОН и ОНА (не слыша рассказа, в экстазе ссоры). И поссорились… И помирились… И опять поссорились…

ОНА. Включи, пожалуйста, радио.

ОН. Пожалуйста.

ОНА. Если будешь делать это с таким недовольным лицом, можешь вообще не делать. Я хочу послушать радио, я устала. (Включает радио.)

РАДИОДИКТОР (передает матч по боксу). «Чернышев наносит удар правой…»

(Рев стадиона. ГЕНЫЧ и НЕПТУН, сильно реагируя, слушают репортаж.)

«Крюк! Еще Крюк! Удар слева. Еще удар правой…»

(Рев стадиона.)

«Удар слева. Еще удар…»

ОН. Ты довольна?

ОНА. Очень!

ОН и ОНА (почти шепотом). И поссорились. И помирились. И поссорились. И помирились.

ОН. О, многообразие ссор!

ОНА. Музыку! Давай музыку!

ОН. Пожалуйста.

ЕЕ МАТЬ (подсказывая ей). Про мясо… про мясо – скажи!

ОНА (подхватывая). Да! Почему ты купил заветренное мясо?

ОН. Прости, я не знаю, что это такое – заветренное мясо! (В зал.) Это идет важная тематическая ссора под названием «бытовая».

Веселая музыка по радио.

ОНА (танцуя). Это то самое мясо, которое продают только тебе… Как тебя увидят – сразу вынимают его из-под прилавка и продают тебе!

ОН. Интересно, почему же они это делают?

ОНА (поет). Потому что все – люди! И глядят на то, что они покупают! Но ты ведь занят великими мыслями… Ты ведь у нас Эйнштейн. Но я не собиралась выходить замуж за Эйнштейна.

НЕПТУН. Мюзикл! У нас – мюзикл!

ОНА (поет). И не надо все сваливать на Эйнштейна. Эйнштейн, видишь ли, катал коляску и во время этого занятия…

ОН (поет). По дому.

ОНА (поет). Да, по дому… Открыл теорию относительности! И следовательно, ты не Эйнштейн.

ЕЕ МАТЬ (находчиво). А обыкновенный подлец!

ОНА. Да! Обыкновенный подлец!

ОН. Это был постоянный венец рассуждений.

ОН. И поссорились снова.

ОНА. И помирились.

ОН. И поссорились.

ОНА. И мне жаль этого несчастного ребенка, который должен родиться от такого человека, как ты…

МАТЬ (подсказывая). Насчет белья ты забыла!

ОНА (подхватывая, трагически). Да… Почему опять подкрахмалили простыни, вместо того чтобы подкрахмалить рубашки?!

ОН (в зал). Черт побери! По дороге в университет я забрасывал белье в прачечную. Там нужно было заполнять какие-то голубые и белые листочки – один цвет на листочке означал, что нужно было крахмалить, а другой – нет. Пока я стоял в очереди, на меня обрушивались идеи. Это было время диплома. И идеи, как виноград, гроздьями поспевали в моем мозгу… И я путал эти чертовы бланки!

ОНА. Что ты молчишь? Почему накрахмалили?

ОН. Я сам удивляюсь… Это все, наверное, приемщицы… Они болтают по телефону со своими ребятами-кавалерами и в это время путают белье клиента.

ОНА. А по-моему, все проще. Они просто видят, кто ты такой!

ОН. Далее идет рассуждение о том, что я не Эйнштейн, а обыкновенный подлец!

ОНА. И опять гора посуды. Ты только ешь…

ОН (надрывно). Ты хочешь, чтобы я не ел?

ОНА. Хочу.

ОН. Я могу не есть. Я могу… вообще уйти.

ОНА. Уходи.

ОН. Ухожу-у!

ОНА (горько). Ты все запомнил! И… И ничего не понял: что было за словами…

ОН (прерывает ее). А я не слышу тебя! Я ушел из дома в первый раз. (Подпрыгивая от счастья.) Ребята! Ребята! Боже, как давно я не ходил по улицам! Чтобы никуда не спешить! К черту прачечные! К дьяволу заветренное мясо! О, вечерний город! О! О! Грандиозно! У меня было 316 друзей раньше… 316… За эти два года я почти ни с кем не встречался! Ни с кем!

ОНА. Ничего, наверстаешь! У тебя теперь масса времени!

ОН. О, прекрасная ночь! О порывы! Ах, как пылают молодые головы! Загляните в глаза пробегающей молодежи… В них сплошные огни! Сполохи! И все – ночь. Ночь! О! (Танцуя.) Нет, ну как хорошо одному! Как великолепно! Оказывается, человеку очень мало нужно… Это как другая планета! Есть ли жизнь на других планетах? (Танцуя.) Наверное, сейчас она плачет. Ничего… ничего… Ничего, приду домой утром… или на худой конец в двенадцать… В двенадцать – рано! До утра! Буду гулять до утра! Все.

НЕПТУН. Танцуешь?

ОН. Нептуша, а куда же ты звонил все это время?

НЕПТУН. Ловлю! Антракт в работе! «Вечер отдыха, который я ему обещал». (Включает магнитофон. Музыка.) Это моя квартира. Тут я поселился после развода. Милости прошу, окурки бросай прямо на пол. Не убираю принципиально – все равно дом встанет на капитальный ремонт и пусть меняют полы.

Звонок. Входит ГЕНЫЧ.

ГЕНЫЧ. Мужики, вам нужен третий для игры в преферанс.

Звонок. Появляется ОФИЦИАНТКА.

ОФИЦИАНТКА. А я подумала – дай заеду… Просто так… (Ему.) Можно с вами потанцевать?

ОН (чуть испуганно). Я ведь ненадолго сюда. И вы, наверное, на минутку заехали, девушка? Спешите?

ОФИЦИАНТКА. Да не очень.

ОН (испуганно). Но почему же вы не спешите? Ведь поздно…

ОФИЦИАНТКА. А мне некуда спешить…

ОН (уговаривая). А домой? Домой?

ОФИЦИАНТКА. А там меня не ждут… Я одна живу, в Кунцево… А вы симпатичный… и застенчивый… У меня один знакомый был – тоже застенчивый. Музыкант был… На «Мосфильме» работал… Честное слово… Всех актеров знал… И артиста Филиппова… И как его… ну, в общем, забыла – тоже знал… Умный такой – все мне о Скрябине… композитор такой, слыхали, рассказывал. Я люблю, когда мне рассказывают. Ну а потом он меня бросил… То есть это я его бросила… Нет, он меня… Я даже решила в его память сегодня в выходной в музей Скрябина пойти… А вы…

ОН (торопливо). Ну и как – музей?

ОФИЦИАНТКА (танцуя). Не повидала… Да… пришла в музей, а там гардеробщица на бюллетене! И меня одна посетительница упросила: пока они музей будут осматривать, чтобы я их пальто постерегла. «Вы здесь, – говорит, – самая из нас молодая». Ну я и согласилась немного постоять. А она все не приходила. Я уже хотела бросить, но все-таки жалко – дубленки… Но я там зато книжку почитала. Название не помню… Но хорошая книжка. Я вам могу принести в следующий раз. Так я вас хочу спросить…

ОН. Послушай, ты зря со мной разговариваешь. Ведь черт знает, кто я такой… Я, может быть, хулиган! Или…