Читать книгу "Одинокая в толпе - Френсин Паскаль"

Линн Генри, похоже, не пришла. Элизабет и не ожидала, что она появится. Насколько она знала Линн, школьные танцы были не в ее вкусе. Но Элизабет все равно не могла избавиться от мыслей о ней. Каждый раз, замечая Гая, играющего на сцене, она чувствовала ком в горле. Ах, если бы она могла рассказать ему!

Словно услышав ее, Гай подошел к микрофону. На нем были джинсы и белая футболка с закатанными рукавами. Его вид дополняли гладкие черные волосы и темные очки.

– Надеюсь, всем весело, – сказал Гай в микрофон, и собравшиеся начали радостно шуметь и аплодировать, так что потребовалось несколько минут для того, чтобы он опять завладел их вниманием. – Сейчас мы исполним совершенно особенную песню, – сказал Гай, посерьезнев. – Она написана совершенно замечательной девушкой – хотя мы не знаем, кто она и где она. Песня называется «Глядя извне», и сегодня ее исполнит наша солистка Дана Ларсон. – Это известие было встречено новым взрывом аплодисментов. – Я хочу посвятить эту песню, продолжил Гай, серьезным взглядом оглядывая толпу, – девушке, которая ее сочинила. – От этого толпа просто взорвалась, так что Элизабет почти не слышала первых аккордов.

Глаза ее наполнились слезами, когда она услышала сильный, красивый голос Даны, поющей песню Линн:

– «День за днем я чувствую себя одинокой… День за днем я думаю только о нем…»

По выражению лица Гая, слушающего, как поет Дана, было понятно все. Он был так взволнован, что Элизабет почти испугалась, что Гай расплачется.

Музыка плыла, обволакивая зал. Люди качались в такт ей, нежно обняв друг друга.

«Это песня, под которую влюбляются, – подумала Элизабет. – А где же сейчас Линн? Одиноко ли ей? Хочет ли она обнять своего единственного?»

Элизабет казалось, что именно это чувствует Гай Чесни. Она была как никогда уверена сейчас, что именно о Гае мечтала Линн Генри в одиночестве все эти долгие дни и ночи.

10

Субботним вечером Линн сидела у себя наверху, в спальне, с расческой в руках.

«Все сейчас в школе на танцах, – подумала она, – а я одна дома. Интересно, что сейчас делает Гай? Играет вместе со всеми «Друидами»? А может, они играют, – она почувствовала слезы в глазах, – мою песню?»

Линн глубоко вздохнула. С самого утра, когда она столкнулась с Элизабет Уэйкфилд, Линн не переставала думать и начала приходить к мысли, что подошла к какому-то рубежу. Последние дни Линн была как никогда чувствительной, с новым вниманием прислушиваясь к тому, что ей говорили и советовали окружающие. Она до сих пор не могла поверить, как это Элизабет случилось услышать ее пение сегодня утром. Какое невезение!

Но слова Элизабет Линн приняла близко к сердцу. И с тех пор она почти ни о чем другом не думала. Возможно ли, чтобы Гай действительно искал ее? Что ее песня так сильно подействовала на него?

«Не забывай про Линду Ронстадт, – сказала себе Линн. – Не забывай выражения лица Гая, когда он рассказывал о любимых исполнителях».

Линн не могла поверить, что может когда-либо понравиться ему. Конечно, он хорошо относился к ней, как к другу. Он был с ней действительно добр. Он предложил подвезти ее на игру в софтбол и всегда выглядел счастливым, когда встречал ее в школе. Но чтобы она понравилась ему как девушка – ха! Этого не случится никогда.

Однако… Накануне вечером Линн приняла решение и была намерена его выполнить. Она решила, что ей надоело ходить неприбранной. Она действительно решила предпринять все усилия, чтобы привести себя в порядок. Уже сейчас она заметила улучшение, а ведь она просто начала носить контактные линзы и проявлять больше внимания к одежде. А сегодня вечером мама обещала сделать ей прическу и научить пользоваться косметикой!

– Линн, ты готова? – спросила миссис Генри, постучав в дверь.

– Готова, мама, – ответила Линн, вскакивая.

Ей не верилось, насколько приятнее теперь было с матерью. Обе даже получали удовольствие от общения.

Через десять минут мать уже вытирала ей полотенцем волосы, внимательно разглядывая отражение дочери в зеркале.

– Думаю, тебе нужно суметь использовать то, что волосы у тебя волнистые, но не выпускать их из-под контроля, – сказала она, поднимая волосы Линн вверх. – На самом деле, дорогая, у тебя очень красивые волосы. Думаю, их надо только подсушить феном. И немножко подровнять. Здесь много чего можно сделать!

Линн засмеялась.

– У меня такое ощущение, будто я – подопытный кролик, – сообщила она. – Как ты думаешь, людям всегда страшно, когда они вот так преображаются?

– Конечно, – сказала мать. – Ты чувствуешь себя беззащитной, как будто на карту поставлено все, что у тебя есть.

Пока мать укладывала ей волосы, Линн сидела не шевелясь. Когда она была маленькой, она очень любила, когда расчесывали ее волосы.

– А что сегодня все делают в школе? – как бы невзначай спросила мать. – Там что, сегодня какие-то танцы? Я встретила в салоне миссис Мэтьюз, и она рассказала, что сын ее идет на какое-то мероприятие в спортзале.

Линн нахмурилась:

– Да, там танцы, но мне не захотелось идти.

Мать ничего не ответила, и вдруг Линн захотелось рассказать ей все про песню. Она начала говорить, запинаясь, и мать внимательно слушала, совсем не прерывая ее.

– Как здорово, – сказала она, когда Линн, наконец, закончила. – Я так горда за тебя, дорогая. Я бы очень хотела услышать эту песню!

Линн покраснела:

– То есть ты не считаешь, что я поступила как полная тупица, не подписав кассету?

– Да нет, конечно! Я понимаю, – сказала ей мать, – что нелегко рассказывать миру о своих чувствах. Знаешь, – задумчиво добавила она, – твой отец гордился бы, если бы узнал о твоих музыкальных успехах. Он тоже всегда хотел писать песни. Но, думаю, ему не хватило мужества. Он всегда боялся обнажить душу.

Линн была просто в шоке. Мать никогда не говорила об отце! Ее охватила радость от того, что мать доверилась ей.

– А папа был действительно талантлив? – спросила она.

Миссис Генри задумалась.

– Он был несомненно талантлив, но он страшился успеха. Он был чрезвычайно испуганным человеком, а успех требует большого мужества.

Линн взглянула на мать.

– Я желаю добиться успеха, – сказала она, сглотнув. – Для этого мне нужна твоя помощь, мама. Я хочу как-то научиться быть смелее.

Мать обняла ее.

– У меня такое чувство, – нежно сказала она, – что у тебя получится.

– Надеюсь, – сказала Линн, в глазах ее блестели слезы.

Взяв в руки фен и расческу, миссис Генри с любовью улыбнулась отражению Линн в зеркале.

– Тогда расскажи мне, – спокойно сказала она, включив фен на тихий ход, – немножко о Гае Чесни.