Читать книгу "Захватывающее время - Тим Тарп"

Мы рассказываем друг дружке еще по паре историй о своих предках. Из ее слов я делаю вывод, что ее мама одержима азартными играми: индейскими казино, лотереями, бинго – в общем, всем, где можно быстро сорвать куш. Только она практически ничего не выигрывает. Она не удачливее броненосца, пересекающего шестиполосную скоростную трассу. Однако Эйми не осуждает ее. Потеря денег, выделенных на оплату газа, для нее просто жизненный факт. Вероятно, она думает, что такое бывает у всех.

Я рассказываю о маме и Гиче и об офисе моего настоящего отца на вершине здания «Чейз». В подробности я не вдаюсь, хотя чувствую, что Эйми можно рассказать что угодно, и она не станет осуждать меня. Ее голос останется ровным и мягким, как подушка, на которую кладешь голову после трудного дня.

Она миленькая, в ботанском смысле слова. Ну, вы знаете этот типаж: очки съехали на кончик носа, кожа бледная из-за постоянного сидения дома, рот слегка приоткрыт, как у всех ботанов, когда заложен нос. Однако у нее пухлые губы, изящные брови и красивая, тонкая шея. Она не скандинавская блондинка, как Кэссиди: ее волосы сероватые и прямые. А еще у нее нет голубых, как воды фьордов, глаз – они у нее светлее, цвета воды в общественном бассейне. И все же в ней есть нечто, что вызывает у меня настоятельное желание сделать ей что-нибудь. Не с ней. А именно для нее.

– Знаешь что? – говорю я. – Если мы найдем мою машину, я все равно помогу тебе закончить твой маршрут.

– Ты не обязан этого делать, – говорит она, но по ее глазам я вижу, что мое предложение ее обрадовало.

– Знаю, что не обязан, – говорю я. – Я просто так хочу.

Заготовив большую партию газет, мы снова трогаемся в путь. Моей машины нигде не видно, но чем дальше мы продвигаемся, тем слаженнее работаем. Я называю ее Капитаном и предлагаю ей называть меня Спецагентом Угрозой. Вместо того, чтобы скучными «сюда» или «тут» указывать мне, в какой дом бросать газету, она, по моему настоянию, кричит: «Пуск торпеды, спецагент Угроза, пуск торпеды!» Через какое-то время мы уже едем по улицам на пределе разрешенной скорости, и я ни разу не промахиваюсь.

– Знаешь, – говорит она. – Мне кажется, сегодня я впервые получаю удовольствие от этой работы.

– Мы отличная команда.

– Думаешь? – Ее взгляд полон надежды.

– Уверен.

И вдруг неожиданно возникает моя машина: стоит поперек чьей-то лужайки. Причем это лужайка одного из клиентов Эйми.

– Господи, – говорю я. – Не верится, что я шел пешком отсюда. Ведь это, наверное, полторы мили.

– А что она делает во дворе? – спрашивает Эйми.

В моей голове быстро проносится воспоминание о том, как я несусь по лужайкам и ору во все горло.

– Не знаю, – отвечаю я. – Наверное, тут самое безопасное место, чтобы оставить машину. Но лучше бы забрать ее до того, как проснутся хозяева или мимо проедут копы.

Оказывается, что в баке кончился бензин, и это для меня огромное облегчение. Мне было бы не по себе от мысли, что я бросил ее здесь без веских причин.

В теории убрать машину с лужайки легко, а вот на практике это не так-то просто. Эйми садится за руль, а я принимаюсь толкать сзади. Проблема в том, что земля на лужайке рыхлая, поэтому я напрягаюсь изо всех сил. К тому моменту, когда нам удается дотолкать тачку до обочины, я чувствую себя полностью измотанным.

– Нужно где-то раздобыть горючки, – говорю я, когда Эйми вылезает с водительского сиденья.

Она говорит:

– И в самом деле, – и смотрит на мою машину, как на надоедливого человека, испортившего хорошее настроение. – Тут, в паре кварталов, есть магазин. Я подвезу тебя.

– А как же оставшаяся часть твоего маршрута?

– С этим все в порядке. Закончу сама. Думаю, тебе нужно скорее вернуться домой.

Но я тверд:

– Ни за что, Капитан. Я сказал, что помогу тебе, и Спецагент Угроза отвечает за свои слова. Как поняли меня?

Ее глаза снова загораются.

– Отлично.

– Нет, ты должна сказать: «Прием подтверждаю». Скажи: «Прием подтверждаю, отбой».

Она смотрит вниз, светлые ресницы скрывают от меня ее глаза.

– Прием подтверждаю, – говорит она, – отбой. Еще час уходит у нас на то, чтобы разбросать все газеты, и все это время я пытаюсь поддерживать в ней бодрый дух, но к концу маршрута мы оба немного сникаем, потому что знаем: время истекает. Она должна вернуться в свой пустой дом, а я – к гневу мамы и Гича.

По дороге мы заезжаем в магазин за парой галлонов топлива, и я покупаю нам пончики и напиток из клубники и гуавы. Залив бензин в мою машину, мы стоим на улице, и выражение на лице Эйми такое, будто мы расстаемся после первого свидания, и она гадает, поцелую я ее на прощание или нет.

– Знаешь, Эйми Файнки? – говорю я. – У меня была жуткая ночь, до того, как ты пришла и нашла меня.

Она, судя по виду, хочет что-то сказать, но не может подобрать нужных слов. Поэтому я продолжаю:

– Где ты обычно обедаешь по понедельникам? Она отвечает:

– В кафетерии. – Понятно. Где еще может обедать энергичный ботаник?

Я говорю:

– Ууу, это неправильно.

– Разве? – говорит она.

Вижу, что она чувствует себя так, будто брякнула глупость, поэтому объясняю:

– Я в том смысле, что неправильно не то, что ты там обедаешь. Я имею в виду, что кормят там стремно. Я бы каждый день ел в кафетерии, если бы еда там была получше.

– По понедельникам у них пицца, – говорит она.

– Да? – удивляюсь так, будто это главная новость года. – Я большой спец по пиццам. А давай встретимся у южного входа, вместе съедим пиццу и оживим в памяти наши подвиги на почве доставки газет?

– Ты серьезно? – Она смотрит на меня так, словно я ее разыгрываю.

– Буду там сразу после алгебры.

– Я тоже, – говорит она. – То есть, не после алгебры, а после матанализа, ой, нет, после французского. Я совсем запуталась.

Я протягиваю ей руку.

– Пожелай мне удачного возвращения домой. Удача мне понадобится.

– Удачи, – говорит она, причем настолько искренне, что мне хочется верить в то, что ее пожелание поможет.

Глава 18

Почему я называю своего отчима Гичем? Все просто. Его настоящее имя Гарт Исли, и поэтому я, понятно, стал называть его Гисли, потом это сократилось до Гист, потом – до Гичи и в конечном счете стало Гичем. Что идеально ему подходит, это очень похоже на то, как он выглядит: Ги-и-ич почти как дри-и-ищ.

Он появился, когда мне было восемь, и поверьте, я был не в восторге, когда мы к нему переехали. Холли же считала это событие самым радостным в своей жизни. Как будто она совсем не скучала по папе. Она была счастлива, что теперь у нее есть бассейн на заднем дворе и можно пригласить в гости всех самых популярных школьных выскочек, которые до этого относились к ней с пренебрежением.