Читать книгу "Тени старого дома. Готическая история - Маргарита Батицкая"

Алан постоял в темном коридоре, прислушиваясь к тишине поместья. Ему показалось, что из гостиной доносятся звуки музыки. Молодой доктор зашел в свою спальню и плотно закрыл дверь. На улице быстро темнело, и комната погружалась в сумрак. Алан зажег несколько свечей на столе и положил дневник поверх открытого медицинского справочника. Он долго не решался открыть тетрадь и сидел над ней, раздумывая. Края книжки были сильно потрепаны. Кожаная обложка потрескалась от пыли и сырости, в которых дневник пребывал долгое время. Алан осторожно открыл его. Оказалось, что первые страницы тоже пострадали: кое-где чернила сильно расплылись, и было сложно разобрать написанное. Алан принялся читать. Сначала он не нашел в дневнике ничего интересного или значительного. Не было даже никакого указания на то, кому принадлежала книжка. Затем стало ясно, записи сделала мать Гарри, жена сэра Лестера. Она описывала свои повседневные дела. В них не было ничего странного или зловещего, но тут одна запись привлекла внимание Алана:

«20 октября. Гарри исполнилось три года. Я замечаю, что он становится другим. Он не любит играть со мной или с гувернанткой. Часто я вижу, как мальчик сидит в одном и том же углу. Его игры пугают меня. Иногда он раскачивается из стороны в сторону и смотрит прямо перед собой. Лестер говорит, что сын очень развит для своего времени: он рано начал говорить и теперь может произносить целые предложения бед единой запинки. Но все же меня не оставляет странное предчувствие, что с ним что-то не так. Я боюсь, что у Гарри могут обнаружиться психические отклонения. Сегодня ночью он очень напугал меня.

Я проснулась, когда было еще темно, от жуткого ощущения и дискомфорта. Сын сидел на кровати у моей головы и неотрывно смотрел на меня. Он выглядел так, будто находится в трансе. Мне показалось, что Гарри даже не моргал. Господи, как я была напугана. Но самое ужасное это то, что я испугалась не за здоровье мальчика, а его самого…

3 марта. Весна в этом году очень холодная. Нет возможности выйти на прогулку. Гувернантка жалуется на Гарри: он отказывается слушаться ее и заниматься. Я осталась с ним в детской. Он попросил меня почитать ему вслух. Я села за книгу, а Гарри ушел играть в свой излюбленный темный угол комнаты. Я увлеклась чтением. Через короткое время я решила понаблюдать за его играми, и была очень огорчена: он отрывал игрушкам головы и разыгрывал похороны. Я спросила сына, зачем он это делает, а он ответил, что это очень веселит его и что когда-нибудь он похоронит и меня. При этих словах он стал смеяться. Меня охватила такая жуть, что у меня волосы на голове стали дыбом. Я тут же отправилась к гувернантке, чтобы узнать, где Гарри мог научиться таким играм, но она разозлилась на меня и стала называть его чудовищем. Я попыталась успокоить девушку: она была хорошей гувернанткой, и мне совсем не хотелось, чтобы она отказалась от этой работы, но она заявила, что уезжает, потому что Гарри пугает ее. К тому же на занятиях он бросал в нее предметами и рисовал животных с оторванными головами и конечностями.

Лестер успокоил меня, убедив, что все это скоро пройдет. Он уверен, что странное поведение сына – лишь следствие нашей уединенной жизни в поместье. Мне оставалось лишь надеяться, что он прав. Понемногу я успокоилась.

8 января. Элизабет исполнился месяц. Я только сейчас оправилась от тяжелых родов. Девочка выглядит очень здоровой и крепкой. Лестер безумно полюбил ее. А я счастлива, как никогда раньше, но все же боюсь, что от нашего безмятежного счастья скоро не останется ни следа. Гарри очень злобно относится к сестре. Мне кажется, что он ненавидит ее. Но почему это происходит? Мы с Лестером проводим с детьми все больше времени, не отдавая предпочтения никому из них, дабы избежать ревности Гарри к сестре, но кажется, будто в нем нет любви ни к кому из семьи. Мать Лестера очень добра к мальчику, но и к ней он безразличен. Она постоянно пытается занять его интересными играми, чтением или другими вещами, но чем больше заботы мы проявляем, тем более злым он становится. Я не понимаю, что мы с Лестером делает не так. Наша нежная любовь к сыну превращается в страх. Неужели мальчик болен? Господи, прошу тебя, не допусти этого…

15 января. Какой темный, страшный день. Гарри строго наказан. Лестер вне себя от гнева. А я не могу поверить, что сын сделал такое. Он подложил в кроватку Элизабет змею! Я понятия не имею, откуда он мог взять ее. Слава богу, Лиззи крепко спала и не шевелилась. Мне страшно подумать, чтобы было, если бы Лестер заглянул в ее комнату немного позже. До сих пор у меня в ушах стоит его ужасный крик. Когда мы стали говорить об этом с Гарри, он только смеялся нам в лицо. Неужели нам придется применять к нему физические наказания? Но ведь они только ожесточат ребенка еще больше. Как бы я хотела, чтобы все это оказалось лишь сном. Мой сын пытался убить собственную сестру. Позже я спросила у него, понимает ли он, что наделал, осознает ли, что Элизабет могла погибнуть. Он сказал, что хотел именно этого. Я так испугалась, что долго не могла произнести ни одного слова, а он смотрел на меня со спокойным лицом, будто в его словах не было ничего жуткого. Но как ребенок может быть столь жестоким?

5 февраля. Я не отхожу от Элизабет. Гарри стал спокойнее и веселее. За последнее время он не сделал ничего плохого, не совершил ни одного злого поступка. Неужели Господь услышал наши с Лестером молитвы? Я так надеюсь на это. Мы должны стать дружной, счастливой семьей. Я представляю себе, как Гарри и Лиззи подрастают и играют вместе, заботятся друг о друге. Это такие светлые и чудесные мечты, что я не могу удержаться от слез. Я жду наступления весны, когда сад будет усыпан цветами и залит солнцем, и мы станем подолгу гулять все вместе. Новая гувернантка очень приятна и воспитана, надеюсь, что с ней не будет никаких проблем, да и Гарри стал намного послушнее и добрее. Я не могу налюбоваться на него.

15 марта. Вчера Гарри не переставал капризничать. Он не слушался весь день и говорил ужасные вещи. Я не знала, как справиться с ним. Лестер уехал в Лондон. Я вдруг ощутила себя такой беспомощной и одинокой. Лиззи плачет, потому что напугана поведением Гарри. Я спешно унесла ее к себе в спальню, потому что боялась, что он может причинить ей вред. К вечеру сын немного успокоился, но потом произошло нечто странное… Лиззи уже спала в детской. С ней была няня. Я же сидела за туалетным столиком перед зеркалом. Вдруг я услышала странный звук, будто ветка стучит в окно. Я повернулась и посмотрела, но на улице было темно, и я не увидела ничего странного. Я решила, что мне просто послышалось, но когда я поворачивалась к зеркалу, то раздался громкий шум бьющегося стекла. В треснувшем зеркале я увидела злое лицо Гарри, и в следующую секунду осколки разлетелись в стороны, а один поранил мне шею. Я ощутила сильную боль, запоздало пытаясь защитить лицо и горло руками. Из раны сочилась кровь. Я в ужасе обернулась и увидела, что Гарри стоит и смеется надо мной. Я была так напугана, что хотела бежать прочь, лишь бы не видеть этого чудовища. Я уверена, что он бросил что-то в зеркало, намеренно стараясь его разбить. На шум прибежала гувернантка. Оказалось, что она давно уложила Гарри в постель, а сама ушла на кухню. Боже, то, что произошло, было отвратительно. Я пытаюсь убедить себя, что это было лишь случайностью, но на лице сына было такое жуткое выражение, что убеждения не действуют на меня. И мне приходится принять ту мысль, что он разбил зеркало намеренно. Я хотела бы скрыть все от Лестера, но не знаю, как объяснить ему, что меня ранило осколком зеркала. Он не поверит мне.