Читать книгу "Рецепт идеального лета - Ольга Заровнятных"

– Так! – вожатая похлопала в ладоши, привлекая наше общее внимание. – На сегодня сбор урожая отменяется. – Она на секунду замолчала, прерванная гулом радостных голосов, а затем объяснила: – Синоптики прогнозируют сегодня грозу, поэтому врач категорически запретил выводить вас не только за пределы лагеря, но даже в сливовую рощу, чтобы вы не промокли и не схватили простуду.

Вожатая первой удалилась в сторону корпуса вожатых. Все остальные медленно разбрелись по своим делам. Лена, я и Наташка пошли к той скамейке, на которой сидели ночью. Повсюду слонялись группы девчонок и мальчишек, не знающих, чем себя занять. Наша скамейка, к счастью, не была занята, а вот на противоположной трое мальчишек играли в «подкидного дурачка», громко выкрикивая масть и достоинство своих карт.

– Я бы тоже сыграла… – без особого, впрочем, энтузиазма произнесла Наташка и откинулась на спинку скамейки.

– А я бы не стала, – спокойно сказала Лена.

– Не любишь азартные игры? – улыбнулась я.

– Дело не в этом, – ответила Лена. – Согласно учению Православной церкви, игроки в карты хулят Господа. Четыре масти символизируют крест, на котором был распят Иисус Христос, копье, которым он был пронзен, губку, поднесенную ему с уксусом, и гвозди, которыми он был пригвожден к кресту.

– Не знала, что ты такая религиозная… – вырвалось у меня.

– А я и не религиозная, – пожала плечами Лена. – Просто если предположить, что вся эта история действительно имела место быть, то мне было бы крайне неприятно даже просто прикасаться к вещам, несущим на себе подобную символику.

– Но если игральные карты создавались специально против религии, почему их изначально не запретили? – недоуменно спросила я.

– Да не было ничего подобного, – усмехнулась Лена. – Стандартные, общепринятые четыре масти карт берут свое начало во Франции, и печатались в то время именно значки, а не картинки, потому что такие карты были дешевле для производства. К примеру, масть «трефы» символизировала цветок клевера, это произошло от немецкой масти «желудей», а «пики» в Германии символизировали лезвие лопаты. Ох, – вздохнула вдруг Лена, – я же вам уже объясняла… или не вам?.. в общем, любой символ практически всегда имеет двоякое значение – в зависимости от традиций страны, в которой его трактуют.

– Это так интересно, – признала я. – А что еще могут символизировать масти?

– Четыре стихии, – пожала плечами Лена. – Это одна из традиционных трактовок. Червы – вода, бубны – земля, трефы – огонь и пики – воздух.

– Бу! – раздался устрашающий возглас за нашими спинами.

Мы одновременно подскочили на ноги. И тут раздался визг. Длинный, пронзительный… Я зажала уши руками. Оказывается, визжала Наташка. За скамейкой стоял Денис, подкравшийся к нам незаметно, и смотрел на нее, широко распахнув от изумления глаза. Наташка тоже смотрела на него, но остановившимся, абсолютно неподвижным взглядом и визжала, визжала…

Наконец она сорвалась с места и со всех ног кинулась в наш корпус. Мы с Леной переглянулись и поспешили следом за ней. Войдя в корпус, мы увидели Наташку, ревущую в голос, уткнувшись лицом в подушку. Со своих кроватей на нее испуганно смотрели другие девочки, не решаясь что-либо предпринять, уж слишком несвойственно было такое проявление чувств для Наташки.

В дверь корпуса едва слышно постучались. Дверь медленно отворилась, и на нас уставился напряженный Денис. Лена взяла меня за локоть и вывела из корпуса. Уже накрапывал мелкий дождик, хотя грозовых туч не было, так – серая масса заволокла все небо. Мы чуть отошли от двери, чтобы девчонки не могли подслушать наш разговор, и уставились на Дениса в ожидании объяснений.

– Ну как она? – спросил Денис, кивнув на наш корпус.

– Плачет, – ответила Лена.

– А чего она так? – насупился Денис.

– А ты чего? – с раздражением спросила я.

– Да я же пошутил просто, – развел руками Денис.

– Хорошая шуточка после вчерашнего, – возмутилась я и прикусила язык: может, не стоило рассказывать Денису о причинах столь истеричного состояния Наташки.

– А что было вчера? – вкрадчиво спросил Денис.

– Наташка видела ночью пришельцев, – ответила Лена, внимательно глядя на Дениса. – Сильно испугалась и после этого сама не своя.

– Что, постоянно? – уточнил Денис.

– Постоянно, – кивнула Лена. – У нее, видимо, сильнейшее нервное потрясение. Думаю, может, стоит поговорить об этом с вожатой? Чтобы сливовую рощу обнесли забором и туда никто не совался по ночам.

Денис ничего не ответил, уставившись в землю. Он нахмурился и что-то напряженно обдумывал. Я начала терять терпение. Ленино предложение насчет разговора с вожатой показалось мне весьма разумным, так что теперь мне уже и самой не терпелось пойти вместе с ней. И заодно, возможно, заглянуть в медкорпус и попросить у врача какое-то успокоительное для Наташки.

– Не надо ни с кем говорить, – наконец заявил Денис, подняв на нас взгляд, полный решимости. – Можно тебя на пару слов? – обратился он к Лене.

Лена кивнула, и они вдвоем отправились в сторону футбольного поля. Мне на миг стало обидно, что меня отстранили от какого-то важного и, очевидно, тайного разговора, но затем я пожала плечами: подумаешь, так даже легче. Пусть решают проблемы в одиночку, если им так вздумалось. Дождь постепенно усиливался, так что я даже была в выигрыше – хотя бы не промокну.

Лены не было довольно долго. Наташа уже успокоилась и уснула. Время близилось к обеду, за окнами лил дождь, и я гадала, принесут ли нам обед в корпус или нам придется бежать до столовой под дождем? Нам ведь не давали никаких распоряжений относительно таких случаев. От нечего делать я встала с кровати и пошла к тумбочке Лены, чтобы взять книгу и отвлечься на чтение. Но как раз в тот момент, когда я протянула руку к книге, в корпус вошла Лена.

– Я только почитать хотела, – извиняющимся тоном произнесла я, понимая, что для всех это выглядит так, словно я планировала копаться в вещах Лены во время ее отсутствия.

– Читай, – легко согласилась Лена, вытирая мокрые волосы полотенцем.

Скинув с себя влажную футболку, она тут же натянула сухую, но я успела заметить, насколько постройнело ее тело – теперь оно было, быть может, чуть полнее моего – да и то при условии, что я себе не льстила. Я даже огляделась, чтобы понять, видел ли эту метаморфозу кто-то, кроме меня.

Взяв книгу, я пошла к своей кровати, хотя желание читать испарилось в связи с появлением Лены. Присев на кровать, я уткнулась в книгу, и строчки запрыгали у меня перед глазами, словно проносились мимо на карусели «гигантские шаги». Мне не давало покоя любопытство: где все это время пропадала Лена, о чем они говорили с Денисом, почему она сама мне сразу же обо всем не рассказала? Вот тебе и друзья…

Внезапно раздался громкий стук в дверь корпуса и вслед за ним задорный женский голос: