Читать книгу "Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству - Мэтт Ридли"

Братья по крови

Полагая, что полученные результаты должны представлять немалый интерес для биологов, Аксельрод связался со своим коллегой по Мичиганскому университету — не кем иным, как Уильямом Гамильтоном. Тот был потрясен одним совпадением.

Более 10 лет назад молоденький аспирант-биолог из Гарварда Роберт Триверс показал Гамильтону написанное им эссе, в котором отметил, что животные и люди, как правило, руководствуются личной выгодой, но при этом часто сотрудничают. Одной из причин взаимодействия эгоистичных индивидов, по его мнению, являлась «реципрокность»: по сути, рука руку моет. Услуга, оказанная одним животным другому, может быть позже вознаграждена ответной, к выгоде обоих — при условии, что затраты на ее оказание меньше, чем прибыль от ее получения. Таким образом, далекие от альтруизма общественные животные могут просто-напросто эгоистично обмениваться желаемыми одолжениями. Получив поддержку от Гамильтона, Триверс опубликовал свою статью, содержавшую аргументы в пользу реципрокного (взаимного) альтруизма в мире животных, а также ряд предполагаемых примеров. Более того, как способ проверки своей идеи он даже описал повторяющуюся дилемму заключенного. И на ее основе сделал вывод: чем длительнее взаимоотношения двух индивидов, тем выше должна быть вероятность их сотрудничества. Фактически он предсказал «Око за око»62.

И тут вдруг, 10 лет спустя, в руках Гамильтона оказывается математическое доказательство реального потенциала идей Триверса. Для привлечения внимания биологов к проблеме «Око за око» Аксельрод и Гамильтон опубликовали совместную статью под названием «Эволюция сотрудничества»[32]. Результат: взрыв интереса и поиск реальных примеров среди животных63.

Последние не заставили себя долго ждать. В 1983 году биолог Джеральд Уилкинсон вернулся в Калифорнию с Коста-Рики с несколько непривлекательным примером сотрудничества. Ученый изучал летучих мышей-вампиров. Последние проводят дни в полых стволах деревьев, а ночью вылетают на поиски крупных животных, чтобы преспокойно напиться их крови через маленькие ранки в шкуре. Такая жизнь полна риска, ибо периодически летучая мышь возвращается домой голодной. Причин тому может быть две: либо она не нашла подходящий объект, либо что-то помешало трапезе. У старых особей конфуз случается в одну ночь из 10, тогда как молодые терпят неудачи в три раза чаще, и две голодные ночи подряд отнюдь не редкость. Спустя какие-то 60 часов без кровавой пищи мышь оказывается под угрозой смерти.

К счастью для летучих мышей, они могут выпить крови больше, чем им требуется в данный момент, а излишек отрыгнуть и отдать другой мыши. Акт сам по себе великодушный, щедрый. Возникает дилемма заключенного: летучим мышам, которые кормят друг друга, намного лучше, чем тем, которые этого не делают. Правда, мышам, которые принимают еду от других, но сами не делятся, лучше всех, а мышам, которые еду отдают, но не получают, — хуже всех.

Поскольку эти звери, как правило, устраиваются на ночлег в одних и тех же местах и живут достаточно долго — до 18 лет они знакомятся друг с другом и, как и компьютерные программы Аксельрода, имеют возможность играть в дилемму заключенного многократно. Соседи по ночлегу, кстати, зачастую не являются близкими родственниками. Следовательно, их щедрость нельзя объяснить непотизмом. Уилкинсон обнаружил, что летучие мыши, судя по всему, используют стратегию «Око за око». Поделившись кровью в прошлом, в будущем они получат кровь от бывшего реципиента. А отказав в крови, в будущем тоже получат отказ. Каждая летучая мышь, похоже, отлично ведет счет — возможно, это и является целью социального грумминга, которым они часто занимаются. Дело в том, что летучие мыши чистят мех друг друга, уделяя особое внимание как раз областям вокруг желудка. Мыши с раздувшимся от обильной пищи животом не так-то просто скрыть это от осматривающей ее шерсть. Обманщицу очень быстро выводят на чистую воду. Реципрокность торжествует64.

Реципрокность свойственна и африканским верветкам. Проигрывая магнитофонную запись с призывами о помощи в драке, ученые установили: обезьяны реагируют на призыв охотнее, если зовущие помогали им в прошлом. Если же две обезьяны являются близкими родственниками, реакция второй из них не так сильно зависит от того, помогала ли ей раньше первая. Таким образом, как и предсказывает теория, стратегия «Око за око» представляет собой механизм генерирования сотрудничества между неродственными особями. Детеныши принимают доброжелательность матери как должное, им не приходится заслуживать ее собственными щедрыми поступками. Братья и сестры не испытывают потребности отвечать услугой на каждую услугу. Зато особи, в родстве не состоящие, социальные долги осознают четко65.

Главное условие, необходимое для работы стратегии «Око за око» — стабильные, повторяющиеся взаимоотношения. Чем случайнее и нерегулярнее встречи двух особей, тем маловероятнее, что они приведут к сотрудничеству. Эта идея, заметил Триверс, подтверждается одной удивительной особенностью коралловых рифов — своеобразных станций очистки, где местная крупная рыба (включая хищников) избавляется от паразитов с помощью мелких рыбешек и креветок.

Чистка является неотъемлемой и важной частью жизни тропической рыбы. Свои услуги предлагают более 45 ее видов и минимум шесть видов креветок — причем для некоторых она является единственным источником пищи. Большинство чистильщиков выделяются особыми раскраской и поведением. На чистку приплывают рыбы всевозможных видов: кто-то из открытого океана, кто-то специально выбирается из своих убежищ под рифом. Некоторые даже меняют цвет, тем самым сигнализируя о потребности в чистке. Особенно важен этот процесс для крупной рыбы. Многие тратят на него столько же времени, сколько на кормление, и чистятся по нескольку раз в день — особенно если они ранены или больны. Если с рифа убрать чистильщиков, эффект будет мгновенен: общая численность рыб резко снизится, а количество больных по мере распространения паразитов резко повысится.

Детеныши принимают доброжелательность матери как должное, им не приходится заслуживать ее собственными щедрыми поступками.

Более мелкая рыба получает пищу, а более крупная — чистку: взаимная выгода налицо. Что любопытно, многие чистильщики имеют те же размер и форму, что и добыча рыб, которых они чистят, но бесстрашно шныряют туда-сюда в пасти своих клиентов, проплывают между жабрами и, по сути, играют со смертью. При этом они не только остаются целым и невредимыми. «Клиенты» даже подают осторожные и хорошо понимаемые сигналы — мол, с меня хватит, я поплыл дальше. И чистильщики тут же бросаются прочь. Инстинкты, управляющие связанным с чисткой поведением, чрезвычайно сильны. Триверс приводит в пример одного крупного морского окуня, который в течение шести лет жил в аквариуме, пока не вырос до метровой длины и не привык кидаться на любую рыбу, которую ему бросали. Как ни странно, встретив первого в своей жизни чистильщика, он тут же разинул пасть и растопырил жабры, хотя никаких паразитов у него в помине не было.

Загадка в том, почему клиенты никогда не гонятся за двумя зайцами: казалось бы, почистись, а потом возьми да и слопай чистильщика (эквивалент предательства в дилемме заключенного). Но этого не происходит — по той же самой причине, по которой редки предательства. Что вам ответит аморальный ньюйоркец, если вы спросите его, зачем он платит своей домработнице — нелегальной иммигрантке? Ведь он может просто уволить ее, а на следующей неделе нанять другую? Рыбы рассуждают аналогичным образом: хороших чистильщиков трудно найти. Клиенты берегут их не из общего чувства долга перед будущими клиентами, а потому что хороший чистильщик представляет большую ценность в виде чистильщика, чем в виде корма. Чистильщика можно найти в одном и том же месте на одном и том же рифе. День за днем. Год за годом. Перманентность и продолжительность взаимоотношений — в данном случае ключевые факторы.