Читать книгу "Наше дело - табак - Илья Рясной"

Как-то она не подумала, что будет с любовником. Что муж сделает ему? Убьет?.. Что же, очень может быть. Или любовник убьет мужа. Сейчас нет дуэлей, и такие вопросы решаются проще и эффективнее — выстрел из-за угла или спьяну, с горя — ножом в пузо. Он ведь ничего не знает. Надо завтра позвонить ему, предупредить.

С другой стороны — зачем? Пусть все будет как будет. Она свой шторм пережила, муженек уже свыкся с мыслью, что она наставила ему рога, тем более это был не первый случай. Он приноровился таскать рога и смирился с тем, что она не может не менять мужиков. Это как кошку заставить не воровать рыбу со стола. Так что он предполагал, что она выкинет что-то подобное. Но что выкинет с его приятелем — не ждал.

А все же интересно, чем дело кончится? Инесса усмехнулась. Самцы дерутся из-за самки. Это естественно. Испокон веков так было, и самка от этого только возбуждается. А вот звонить любовнику или нет завтра? Пожалуй, не стоит. Для нее эта история закончилась. А он с ее муженьком пусть разбирается сам. Помогать она ему не намерена.

Так, успокоенная, она наконец смогла уснуть с мыслями, что все нормально, найдет себе еще денежного хахаля. Это был не последний.

Ночью Глушко подошел к ее кровати, посветил на нее фонарем, пьяно покачиваясь. Сжал кулачище, потом, пожав плечами, хмыкнул, отправился спать. Завтра тяжелый день. Будет выяснение отношений.

Глава 14РАЗБОРКУ НЕ ЖДАЛИ?

— Вы хотя бы нас предупредили, что проводите мероприятия по Корейцу, — не слишком дружелюбно произнес начальник областного Управления по борьбе с организованной преступностью полковник Еременко — плечистый сорокалетний вальяжный мужчина, с которым Ушаков столкнулся в коридоре перед актовым залом. За начальником УБОПа, как хвост, прилепился начальник отдела по борьбе с бандитизмом Гурин.

— Зачем? — спросил Ушаков.

— Организовали бы совместные мероприятия. Совместные мероприятия — это любимый конек УБОПа. Суть в том, что борцы с оргпреступностью подключаются на последней стадии, когда нужно просто съездить на адрес и выхватить из него злоумышленника. А когда дело доходит до «призов и подарков», выясняется, что они все и раскрыли — во всяком случае, везде заявляется именно так.

— Кроме того. Кореец у нас в разработке, — встрял деловой, озабоченный важными государственными, никак не меньше, проблемами подполковник Гурин.

— Сколько лет? — поинтересовался Ушаков.

— Что — лет?

— Сколько лет вы его разрабатываете?

— ФБР своих мафиози по двадцать лет разрабатывает. — Гурин это произнес тоном, каким разговаривают учителя с тупыми учениками.

— Пока мафиози не умирают от старости… Вы его столько разрабатывали, что Кореец до высших слоев атмосферы поднялся, — зло произнес Ушаков.

— Ты на что намекаешь? — сдвинул брови начальник УБОПа.

— Я намекаю, что пора нам полесское болото начать осушать. И давить бандитов изо дня в день, а не из года в год.

— Желания у нас одни и те же, — кивнул вдруг сразу поскучневший начальник УБОПа.

В этом Ушаков в последнее время сомневался все больше.

— Только это нелегко, — произнес с картинной усталостью начальник УБОПа. — Времена несколько другие, чем при коммунистах. И бандиты другие.

— Бандиты все те же, — возразил Ушаков. — Только обнаглели от безнадзорности.

— Ладно, этот спор у нас старый. — Начальник УБОПа посмотрел на часы. — Пора. У меня третье выступление.

В актовом зале проходило квартальное подведение итогов. На него собрались руководители служб областного Управления, начальники райотделов и их заместители. Все будет как всегда. Долгие нудные отчеты о динамике преступности — а динамика неважная, особенно по тяжким преступлениям. Опять невзначай начальник УВД обронит, что средств выделяет федеральный бюджет все меньше, а значит, нужно сократить еще несколько штатных единиц — не так чтобы много, но все-таки. Пару человек отберут и у угрозыска, а тут каждая сокращенная единица означает то, что останется неприкрытой какая-то линия деятельности и несколько жуликов не ответят за свои преступления.

Начальник штаба объявил подведение итогов открытым. На трибуну вышел сорокачетырехлетний подтянутый начальник УВД генерал Шаповаленко. Его назначил на эту должность бывший министр внутренних дел Куликов, который с дурным упорством расставлял на все руководящие посты офицеров внутренних войск. Обычно это заканчивалось плачевно — такого количества некомпетентных самодуров МВД не видело давно, и очень быстро эти назначенцы после ухода в отставку министра-благодетеля повылетали вон. Но начальник Полесского УВД неожиданно вписался в систему, проявил себя человеком, который способен учиться и на своих, и на чужих ошибках, а главное, стремится к этому, а кроме того, продемонстрировал хорошие качества руководителя. И не стал марионеткой при губернаторе, чего последний добивался всеми силами. Ушакова вполне устраивал начальник УВД, который один из немногих открыто заявил, что главная служба в милиции — уголовный розыск, о чем в МВД позабыли давным-давно.

Шаповаленко отчитал по бумажке свой доклад. Сразу после него на трибуну взошел Ушаков. Слово ему на подобных заседаниях давали не особенно охотно, поскольку знали, что начальник розыска непременно брякнет что-то крайне недипломатичное. Год назад на областном совещании представителей правоохранительных органов он толканул речь, которая сводилась к тому, что уже давно, по большому счету, борьба с преступностью волнует только уголовный розыск. Все остальные мало того, что самоустранились от нее, но и не упускают возможности вставить палку в колесо, да еще так, чтобы все спицы вырвало. Прокуратура отпускает убийц под залог. Суды дают условно закоренелым негодяям… Ох, он готов был наговорить еще много, потому что наболело в душе. За два дня перед тем совещанием из специальной психиатрической больницы вышел главарь банды, которая убивала людей за квартиры — только доказанных на них висело четыре трупа. Отсидел бандит аж год. Мать его, главный психиатр Полесска, постаралась, чтобы сынулю признали невменяемым, он полежал в спецбольнице и получил заключение, что произошло чудо — душевная болезнь отступила. Как только вышел, начал слоняться по городу и предлагаться денежным людям в качестве человека, готового убить за деньги кого угодно, хоть родную маму-психиатра.

Выступая, Ушаков видел, что у прокурора области округляются глаза. Строптивого полковника решили проработать принародно и устроить моральное избиение за политически близорукое выступление, а он взял и брякнул с той же трибуны:

— А ведь знаете, я еще и не то могу сказать.

А что он может сказать много — об этом знали все. Сразу после этого он дал интервью журналистам, где пересказал все выступление. Прокурор области через неделю после этого неописуемого скандала встретился с ним и вздохнул:

— Во многом ты прав, Лев Васильевич. Хотя где-то и нас понять можно… Если районные прокуроры санкции не дают или проблемы — выходи сразу на меня.