Читать книгу "Шесть причин, чтобы остаться девственницей - Луиза Харвуд"

Эмили вылезла из постели, подошла к окну и отдернула занавески. Присев на край подоконника, она взглянула вниз. С третьего этажа хорошо был виден крохотный, похожий на серовато-зеленую заплатку палисадник — клочок земли, поросший жидкой травой и сорняками. От улицы палисадник отделяла покосившаяся железная оградка, к которой привалилось несколько ржавых велосипедов. На веревке, натянутой между двух чахлых деревьев, тихо покачивалась какая-то красная тряпка.

Эмили спрыгнула с подоконника, подошла к кровати и села на скомканное одеяло, затем снова поднялась и отправилась на кухню. Зарядив тостер ломтиком белого хлеба, она налила в чайник воды, поставила его на газ, присела возле стола и стала ждать.

Чайник еще даже не начал шуметь, а тостер так и не успел выплюнуть хлеб, когда Эмили встала и ушла в спальню. Она поняла, что не хочет никакого завтрака; однако лежать в постели, смотреть в окно или бесцельно слоняться по квартире она тоже не могла. Когда человек не находит себе места и, словно безумный, мечется из угла в угол — что в таких случаях полагается делать? Бежать! Эмили представила, как она продирается сквозь заросли леса, ветки трещат у нее под ногами, она скользит на кочках и спотыкается о корни деревьев — кадр из фильма, сообразила Эмили и грустно усмехнулась: «Молчание ягнят», а я, очевидно, Кларисс Старлинг.

Когда на душе так мерзко и тошно, люди отправляются на пробежку в Ричмонд-парк.

Эмили порылась в ящике комода и достала яркие полосатые гольфы, затем, покопавшись в глубинах шкафа, выволокла тренировочные штаны и красный жилет из светоотражающей ткани.

«Что ждет меня в конце этого марафонского забега? — подумала Эмили, рассматривая свою спортивную амуницию. — Звон в ушах, бешеный стук сердца, прерывистое дыхание, похожее на предсмертный хрип висельника, окоченевшие руки, ноги, до колен забрызганные грязью, и покрытое гусиной кожей тело».

Эмили с усилием отогнала жуткое видение. Нет, пробежка по парку доставит ей массу удовольствия и отвлечет от грустных мыслей. Ведь необязательно надрываться и доводить себя до полного изнеможения; как только устанешь, можно перейти на быстрый шаг — тоже очень полезное упражнение.

Дорога до парка занимала около получаса, но, если бы не Холли, которая обожала устраивать пикники на живописных лужайках, самой Эмили, наверное, никогда бы не пришло в голову туда отправиться. Прожив в Лондоне несколько лет, Эмили полюбила Ричмонд и знала: это место станет единственным, по которому она будет скучать, если когда-нибудь отважится переехать в Корнуолл.

Эмили припарковала машину у центрального входа. Несмотря на яркое солнце, утро выдалось холодное. Народу в парке было мало — только несколько одиноких собачников, которых вывели на прогулку их верные питомцы. Эмили выбралась из машины, закрыла дверцу и положила ключ вместе в мобильником в поясную сумку. Затем, как настоящий спортсмен перед большим стартом, потуже затянула шнурки кроссовок и направилась в глубь парка. Некоторое время она шла по дорожке, наслаждаясь тишиной леса и чистым морозным воздухом. Чуть впереди Эмили заметила ствол поваленного дерева и, выбрав его ориентиром, перешла на бег. На удивление легко добравшись до цели, она изящным прыжком перемахнула через ствол и приземлилась в глубокую лужу.

«На сегодня достаточно, — убедительным тоном сказал внутренний голос. — Остановись, пока не поздно».

«Нет, — ответила Эмили. — Не могу же я так сразу все бросить, когда пробежала всего каких-нибудь двадцать футов».

Голос послушно умолк, и Эмили потрусила дальше, хлюпая промокшими кроссовками. Она выбежала из леса и свернула на дорожку, идущую вдоль ограды. Постепенно ей удалось выровнять дыхание и найти подходящий ритм. Оказалось, что на бегу неплохо думается и в голову приходят интересные мысли. Например, о предназначении ограды — ограждать то, что находится внутри, от враждебного пространства, раскинувшегося снаружи. Своими объятиями ограда защищает парк от беспощадного монстра из стекла и бетона, который дышит смрадом выхлопных газов, и не позволяет ему ворваться в тишину леса.

Дорожка сделала поворот, и Эмили вновь оказалась среди деревьев. Прямо из-под ее ног выскочила белка, испуганно запрыгала по траве и шмыгнула вверх по стволу узловатого дуба. Удивительно, подумала Эмили, может быть, именно по этой дорожке, где сейчас бегу я, когда-то мчалась королевская охота Карла I. Я отступлю на обочину, а они, увлеченные преследованием большого пятнистого оленя, с гиканьем и свистом пронесутся мимо.

Впереди показался холм. Эмили начала взбираться на вершину, и вскоре на смену идиллическим фантазиям о встрече с царственной особой пришли иные ассоциации: Эмили казалось, что она штурмует неприступную средневековую крепость. Еще несколько шагов — и благородный образ короля Карла совершенно растаял, а крики и смех веселой свиты превратились в омерзительный хохот волосатого дьявола, который скачет у нее за спиной и норовит пырнуть в зад своим трезубцем. Затем Эмили вообще перестала слышать что-либо, кроме бешеного стука сердца, звона в ушах и собственного дыхания, с шипением вырывающегося сквозь стиснутые зубы.

Какого черта ей вдруг приспичило любоваться красотами парка и чего ради она носится по дорожкам, как полоумная курица? Неужели Эмили забыла, до какой степени она ненавидит бег трусцой? И всегда ненавидела. Сколько раз Артур выводил ее на пробежки, сколько раз Эмили тащилась за ним следом, задыхаясь и проклиная все на свете, в полной уверенности, что сейчас ноги подломятся и она упадет замертво.

Наконец Эмили взобралась на вершину холма и, пошатываясь, сошла с дорожки, словно моряк, который после кораблекрушения едва доплыл до берега. В кустах она заметила скамейку — непреодолимый соблазн для изможденного бегуна. Эмили рухнула на холодное сиденье и трясущимися руками стала развязывать шнурки. Ей удалось стянуть мокрые кроссовки и прилипшие к ногам гольфы. И тут силы окончательно ее покинули. Она подтянула колени к груди, повалилась на бок и затихла.

Постепенно дыхание восстановилось, сердце перестало колотиться и в голове прояснилось. Эмили села и огляделась по сторонам. Парк словно преобразился и вновь показался ей чудесным местом, похожим на заколдованный лес из волшебной сказки. Эмили откинулась на спинку скамейки, закрыла глаза и подставила лицо яркому весеннему солнцу. Для чего мне переезжать в Сент-Брайдз, думала Эмили, когда под боком такая красота. Если уж ей так не хватает простора и свежего воздуха, можно перебраться в Ричмонд — три мили от того места, где она живет сейчас, — и снять квартиру где-нибудь неподалеку, вместо того чтобы уезжать за триста миль от Лондона. Никогда раньше Эмили не решалась признаться самой себе, что идея с переездом возникла отнюдь не потому, что ей хочется сбежать от городского шума и суеты. И почему она так уверена, что в Корнуолле все будет по-другому, что там она станет более счастливой?

Эмили невидящим взглядом смотрела на ветку кустарника. Вдруг она уловила какое-то едва заметное движение. Эмили пригляделась повнимательнее и поняла, что рядом покачивается еще одна такая же ветка, и еще… Их много, очень много этих острых, похожих на рога веток, они окружают Эмили со всех сторон. И как она раньше не заметила влажные коричневые глаза, которые внимательно наблюдают за ней из глубины кустарника. Как можно было не увидеть двух огромных оленей? Самцы, застыв в напряженных позах, явно готовились к поединку.