Читать книгу "Лучший мужчина - Мэгги Осборн"

Дэл не разобрался в том, что случилось, до тех пор, пока к нему не явился Эмиль Джули в качестве представителя городских властей Нового Орлеана и не потребовал тех бычков, что Лола продала французам. Узнав, что у Дэла нет стада, за которое Эмиль сполна заплатил Лоле Фидлер, назвавшейся его доверенным лицом, он взбесился так, что началась пальба. Дэл был ранен в перестрелке, и один из его погонщиков погиб. Но проблемы на этом не кончились.

Эмиль Джули закупил полосу в новоорлеанской газете, на которой разоблачил мошенников, поклявшись, что в жизни не простит Лоле Фидлер и Дэлу Фриско их обман и отомстит любой ценой. И этот тип действительно был настроен самым решительным образом.

Когда Дэл приехал в Новый Орлеан и, оставив с носом дружков Эмиля, явился к Лоле Фидлер, жившей тогда в квартире на Королевской улице, комнаты оказались пусты — Лола вместе с денежками пропала.

Да, у Фриско было о чем потолковать с Лолой Фидлер Рорк. Но не сегодня. Пусть потомится немного, гадая, хочет ли он по-прежнему вытрясти из нее душу.

Глава 5

— Уорд, послушай меня!

Заломив руки, Лес, спотыкаясь, семенила за Хэмом, широким шагом пересекавшим палисадник.

— Нам не нужно папино наследство. У нас есть лавка. Я буду работать с тобой, и мы вместе построим наше будущее. — По щекам ее катились слезы. — Я не вынесу этого!

Остановившись, она закрыла лицо руками, вздрагивая при мысли об ужасных быках, носившихся по загону. Ее трясло при воспоминании об их грозном реве, о выставленных вперед рогах, о тошнотворном запахе жженой кожи. Она знала, что ей надолго обеспечены ночные кошмары, в которых свирепые быки будут преследовать ее, стремясь поддеть на острые, как иглы, рога.

Уорд остановился возле своего экипажа и взялся за дверцы. Даже в темноте было заметно, как побелели костяшки его пальцев.

— Именно это и предсказывал твой отец, помнишь? Он сказал, что если ты выйдешь за меня, то кончишь тем, что станешь торговать в лавке.

Шагнув к Лес, он схватил ее за плечи и стал трясти, пока из ее волос не посыпались шпильки. Затем он склонил голову к ее лицу и, перекосившись от злобы, свистящим шепотом произнес:

— Ты отправишься в этот перегон, Лес, и ты будешь там вкалывать, черт возьми!

— Я не могу! — Лес, стараясь удержаться на ногах, схватилась за лацканы его пиджака. — Не заставляй меня идти на это!

В какой-то момент ей показалось, что он ударит ее, но сейчас ей было все равно. В том состоянии, в котором она находилась, Лес, пожалуй, даже готова была дать ему сдачи.

— Я не могу! Я не могу так над собой издеваться!

Голос ее сорвался на истерический визг, и Уорд, должно быть почувствовав, что она не в себе, сменил тактику. Озабоченно взглянув в глаза невесты, он привлек Лес к себе и, погладив по голове, зашептал страстно, почти касаясь губами мочки ее уха:

— Лес, успокойся и подумай. Ты — дочь Рорка, ты слишком хороша, чтобы работать в лавке. Ты не должна опускаться до того, чтобы носить грязный фартук и пресмыкаться перед всеми. Я этого не допущу. Мы заслуживаем лучшей доли.

Обычно, когда он начинал говорить о разнице в их социальном положении, то все больше распалялся и дело заканчивалось обвинениями в том, что она считает себя выше его. Получалось, что он должен наказать ее за то, что она — Рорк, или за то, что он — не Рорк. Она не знала, что было у него на уме, когда он отвешивал ей пощечины.

Но теперь он повел себя не так, как она ожидала.

— Лес, сладкая моя, послушай. Мы заслужили эти деньги. Я знаю, как трудно такой леди, как ты, работать наравне с простыми погонщиками, но пойми, ты должна это сделать. Для нас обоих. Мы должны доказать, что твой отец ошибался. — Давняя обида не давала Уорду покоя. Тон его стал резче: — Мы должны добыть эти деньги и показать всем, что я не хуже, чем твой отец!

Лес уронила голову ему на плечо и тихонько плакала. Хэм все говорил и говорил. Всю жизнь, сколько она себя помнила, ее поступками управляли другие. Ей всегда говорили, что хорошо и что плохо, и она лишь выполняла чужие указания. И никому не было дела до того, чего хочет она. Ей приходилось подстраиваться под других независимо от того, хотела она этого или нет.

— Ты меня слушаешь?

Хэм еще раз тряхнул Лес за плечо.

— Это все из-за денег, Уорд? — внезапно спросила Лес, удивляясь невесть откуда взявшейся храбрости. — Мои сестры считают, что тебе нужны только папины деньги.

Как легко было бы ему доказать обратное! Стоило лишь сказать, что ничего в его отношении к ней не изменится, если она откажется от участия в перегоне.

Он так долго молчал, что Лес снова начала всхлипывать. Конечно же, все дело в деньгах. Зачем еще ему на ней жениться? Она не была красивой, как Алекс и Фредди, ей недоставало их уверенности в себе, как и силы характера. Она ничего не умела, не могла ничего решить самостоятельно. У нее никогда не хватило бы смелости убежать из дома, так, как это сделали они. Что бы она ни предприняла, все оказывалось неправильно и плохо.

— Зря ты спросила меня об этом, Лес. Я не уверен в том, что ты правильно меня поймешь.

Даже человек, за которого она собиралась замуж, думал, что она слишком глупа, чтобы понять простой ответ. И возможно, он был прав. Теперь она уже не знала, сможет ли понять что-то самое элементарное. Если бы она была посо-образительнее, Уорд не стал бы изводить ее постоянными упреками.

— Не только из-за денег, но деньги тоже важны для нас, не так ли? Ну что ты словно окаменела? Прекрати смотреть на меня так, Лес, не то я разозлюсь.

Уорд со свистом втянул воздух сквозь сомкнутые зубы и с силой сжал плечи девушки.

— Всю жизнь я чувствовал, что заслуживаю лучшей участи, чем торчать в этой застойной луже, в этой грязной дыре, называемой городом Клис, управляясь в лавке. — Губы его скривились в брезгливой гримасе. — Я не меньше тебя заслуживаю жизни в красивом большом доме со множеством слуг.

Уорд, прищурившись, смотрел на дом.

— Ты мне раздавишь руки, — жалобно проговорила Лес.

— Когда ты сказала, что я могу приходить в гости, я увидел выход. — Уорд смотрел ей прямо в глаза. — Откровенно говоря, Лес, ухаживание шло не так уж гладко, с моей точки зрения. Твой отец оскорблял меня и норовил от тебя отвадить. Когда он умер, я решил, что теперь все будет хорошо. Потом мы узнали об этом проклятом завещании. А сейчас ты заявляешь мне, что не хочешь нашей доли в наследстве.

— Я этого не говорила… — Слезы все лились из глаз, и Лес не могла их остановить. — Я хочу, чтобы все у тебя было хорошо, честное слово. Но только я…

— Пойми, Лес, — перебил он ее. — Я не смогу содержать жену без нашего наследства. Дела идут совсем не так хорошо, как при моем отце. Папа все кланялся да расшаркивался, а я не такой, я не могу постоянно унижаться. Не по мне это. Но ты не плачь, а то выглядишь еще старше.