Читать книгу "Легенда любви - Нэн Райан"

– Учительница, учительница… О Боже! Учительница!

Глава 10

После того чудесного вечера «У Дельмонико» Элизабет стала встречаться с Дэйном Кертэном регулярно. Элизабет льстило его внимание, кроме того, ей доставляло удовольствие открывать для себя этот огромный загадочный город в компании Дэйна.

Он показал ей тот Нью-Йорк, которого она доселе совсем не знала и о существовании которого могла только догадываться. Дэйн водил ее в лучшие театры Бродвея.

У входа в знаменитый Театр Уолака среди шикарно одетой, изысканной публики сновали цветочницы. Дэйн подозвал одну из них, купил у нее все цветы и преподнес их Элизабет – та засмеялась от удовольствия.

Однажды прохладным субботним днем они отправились в музей восковых фигур, где были выставлены изображения известных преступников и всевозможных монстров. Элизабет с поистине детским ужасом смотрела на восковые статуи, заполнившие небольшой темный зал. Напуганная зловещими, совсем как живыми фигурами жестоких убийц и жутких вампиров, она судорожно вцепилась в руку Дэйна. Он приобнял Элизабет и, подтрунивая, сказал, что ее нужно приводить сюда каждый день.

Дэйн возил ее по лучшим магазинам Нью-Йорка: на Кэнэл-стрит, Юнион-сквер и на Бродвей. Побывали они и в роскошном мраморном дворце Стюарта – чопорные служители приветствовали Дэйна как старого знакомого. А когда молодые люди зашли к «Лорду и Тейлору», Элизабет зарделась от смущения, увидев тончайшее нижнее белье. Она не могла оторвать глаз от белоснежного пеньюара, расшитого золотыми нитями. Ездили они и к «Тиффани», славящемуся своими изысканными украшениями из золота и бриллиантов.

Дэйн подвел Элизабет к одной из витрин и настойчиво упрашивал ее принять от него в подарок золотую безделицу. Он выбрал изысканную брошь в виде бабочки и попросил продавца записать покупку на свой счет. Продавец растерянно развел руками, однако не посмел в присутствии леди напомнить Дэйну Кертэну, что он не сможет воспользоваться кредитом, пока не оплатит старые счета.

Дэйн рассчитывал на безупречную выучку этого опытного клерка и чувствовал себя в полной безопасности. Он с гордостью прикрепил золотую брошку на высокий кружевной воротничок белой блузки Элизабет, нежно погладил крохотное крылышко бабочки и проговорил:

– Это только начало, Элизабет.

– Дэйн, вы слишком щедры ко мне, – ответила она.

Он снисходительно улыбнулся.

– Когда-нибудь я засыплю вас драгоценностями, – сказал он, и его охватило возбуждение при мысли о том, что он будет играть в «охоту за сокровищами» не с Анной Бишоп, а с Элизабет.

Однажды тихим воскресным днем они катались по Пятой авеню, время от времени останавливаясь у витрин магазинов. Когда они подъехали к алому ковру, лежавшему у входа в отель «Пятая авеню», Дэйн, чуть замешкавшись, спросил:

– Вы когда-нибудь бывали в этом отеле?

– Нет, никогда.

– Тогда, может быть, мы…

Элизабет встревожилась. «Неужели Дэйн Кертэн каким-то образом узнал о моем прошлом? Не потому ли он добивался моего расположения и настаивал на том, чтобы мы вместе проводили вечера? Может быть, ему сказали, что я не та леди, за которую себя выдаю? Неужели до него дошли слухи о моем позоре в Шривпорте?»

– Дэйн, – проговорила Элизабет, стараясь не терять самообладания, – как вы могли предложить мне такое?

– О, нет, моя дорогая. – Улыбнувшись, Дэйн покачал головой. – Вы меня неправильно поняли, и в том моя вина. – Он нежно приобнял Элизабет за талию. – Я всего-навсего хотел предложить вам осмотреть вестибюль первого этажа. Здесь великолепные интерьеры, полагаю, они вам понравятся.

Элизабет облегченно вздохнула и засмеялась:

– Ну что ж, я бы с удовольствием взглянула.

Войдя в вестибюль отеля «Пятая авеню», Элизабет поняла, что такое люкс: расписные стены, красное дерево, изумрудно-зеленые папоротники, роскошные ковры, одетые в униформу юноши, готовые услужить в любую минуту.

Директор отеля стоял у высокой стойки из черного дерева и наблюдал за тем, как разряженные гости расписывались в регистрационной книге.

– Вы когда-нибудь ездили на лифте? – спросил Дэйн.

Глаза Элизабет загорелись любопытством.

– А что, можно, Дэйн?

– Пойдемте, – ответил он.

Очутившись в лифте, Элизабет вцепилась в руку Дэйна. Минуя этаж за этажом, лифт быстро поднимался наверх. На шестом этаже лифт остановился и пошел вниз. Когда они вернулись на первый этаж, Элизабет с явной неохотой вышла из лифта и умоляюще посмотрела на Дэйна. Он засмеялся и сказал:

– Говорят, что когда принц Уэльский приезжал сюда несколько лет назад, он использовал каждую свободную минутку, чтобы покататься в лифте.

Дэйн и Элизабет прокатились еще несколько раз, и Дэйн сказал:

– В ресторане отеля можно отведать лучший в Нью-Йорке персиковый пудинг. Как вы на это смотрите?

– Что ж, прекрасно!

И молодые люди отправились в ресторан.

Неожиданно жизнь Элизабет вновь стала радостной, и девушка была благодарна Дэйну за это. Теперь ей казалось, что во время их первой встречи она недооценила его. У Дэйна не было ничего общего с его несговорчивым племянником Дэниелом. Он относился к Элизабет с уважением, был предупредителен и вел себя как истинный джентльмен.

Когда отец Элизабет умер и она не находила себе места от горя, Дэйн всячески старался утешить и подбодрить ее. Элизабет была искренне тронута его заботой, сочувствием и пониманием.

Дэйн вызвался помочь девушке разобрать те немногие вещи, что остались после смерти ее отца. Пока Элизабет аккуратно складывала чистые пижамы отца в большую корзину, Дэйн подошел к обшарпанному шкафу и принялся освобождать его верхние полки.

Закончив, он направился в крохотную спальню Элизабет и подошел к комоду. На белоснежной салфетке рядом с маленьким флакончиком духов лежали кружевной платок, золотая бабочка и пара коричневых перчаток.

Дэйн собрался было уходить, как вдруг его внимание привлекла маленькая медная пуговица.

Он взял ее в руки и поднес к глазам. На пуговице была выдавлена буква А. Дэйн не воевал, но на кителе его брата Эдмунда, служившего в артиллерии, были точно такие же пуговицы.

– Элизабет, – позвал Дэйн, – помнится, вы говорили, что во время войны ваш отец служил в кавалерии.

– Да, это так, – ответила Элизабет, укладывая в корзину пару заштопанных носков.

Дэйн подошел к Элизабет и протянул ей пуговицу.

– Дорогая, эта медная пуговица лежала на вашем комоде.

У Элизабет подкосились ноги.

– Да, это… от папиного кителя, – солгала она.