Читать книгу "Охотник за мечтой - Лаура Кинсейл"

– Туда… – быстро выпрямившись и разглядев стрелки прибора, хрипло показал он на следующий песчаный холм в бесконечном ряду. – Там нагромождение кустов, ты видишь?

– Милорд, – глядя на юго-восток, сказал мальчик, немного повысив голос, – там за ним есть еще одно.

Арден с трудом разобрал его слова, но уловил возбуждение в голосе мальчика и, заставив себя встать на ноги, почувствовал, что вершина дюны осыпается под ним.

– Вон веха! А там еще одна! – закричал Селим. – Вы видите их? Мы нашли дорогу!

Арден посмотрел вперед и увидел бесконечную цепочку дюн, протянувшуюся до самого горизонта, но еще он увидел маленькую кучку корней, а за ней еще одну, окруженную поднимавшимися горячими волнами.

Назвать это дорогой может только какой-нибудь демон из преисподней, мелькнула у него туманная мысль.

Ночью ему снова привиделся ангел. Арден хотел попросить у него воды и так старался говорить громче, что сам себя разбудил. Сначала Арден подумал, что по-прежнему спит, потому что, хотя ангел растворился, он все еще слышал его пение. Оно было неземным, таким чудесным и реальным, что почти напугало его. Арден услышал английский гимн и даже различил слова. Он порывисто сел, вернувшись к действительности – одеялу, на котором лежал, пустому желудку и пересохшему горлу, – и инстинктивно потянулся к своей винтовке.

Пение резко оборвалось, и Селим отрывисто спросил:

– Что случилось, милорд?

– О Боже, так это ты поешь? – Глубоко вздохнув, Арден облизнул губы и оперся на руки. В темноте он смутно видел фигуру мальчика, как обычно, сидевшего возле Бен Дирра.

– Да, милорд, – после короткой паузы тихо ответил Селим.

Волшебная аура песни, казалось, еще окутывала Ардена, и ему не хотелось разговаривать.

– Песня успокаивает Бен Дирра, – пояснил мальчик. – Он ничего не запомнит.

Арден снова лег и уставился в небо.

– Вам она не нравится? – спросил Селим.

Арден смотрел вверх в бездонный звездный колодец, наполненный мерцающим светом, как бы отраженным со всех сторон черным зеркалом, и чувствовал себя так близко от него, что, казалось, утратив вес, мог упасть вверх в него.

– Она прекрасна, – прошептал он охрипшим от сна и жажды голосом. – Продолжай.

Мальчик некоторое время молчал, а затем в пронзительной тишине снова запел высоким чистым голоском.

Ардену казалось, что верблюды умирают. Они дрожали, шатались, и каждый раз, когда верблюдица ложилась, он боялся, что она больше не встанет. Арден разгрузил ее насколько мог и сам нес воду, которой остался всего один галлон, а Селим тем временем уговаривал верблюда, на котором в седле лежал ослабевший Бен Дирра, идти вперед. Прошло уже пять дней; полуденное солнце нещадно палило, словно собиралось сжечь их дотла. Две ночи назад, пытаясь двигаться при свете луны, они потеряли из вида вехи из кустов, и Арден решил, что они пропустили Джубби и теперь дюйм за дюймом прокладывают себе мучительную дорогу в ад, но, как ни странно, его это мало волновало. Он потянул верблюдицу за веревку, заставляя ее подняться, и упал, когда она неожиданно быстро встала на ноги. Жар опалял ему ладони и обжигал грудь. Арден смотрел на раскаленный песок под собой и тупо удивлялся, что животное вообще встало. Но затем, собрав последние силы, пошатываясь, он взвалил на плечи багаж и бурдюк с водой. Расстояние между ним и Селимом казалось Ардену длинной дорогой, огромным участком ровной земли, и он, не поднимая головы, просто ставил одну ногу перед другой. Селим, безжалостный ангел, всегда находился впереди него. Он не останавливался, и Арден следовал за ним.

– Пойдем, верблюд, – бубнил Арден по-английски, переходя к нежности и ненавидя животное с печальными глазами. – Пойдем, пойдем, бедная девочка. Уже недалеко. Недалеко, моя несчастная красавица.

Верблюдица заворчала и заковыляла, откликнувшись на голос его души. Спотыкаясь на каждом шагу, они вместе брели, пока не добрались до остановившегося Селима. Плохо соображая, Арден подумал, что слишком рано останавливаться, и взглянул на мальчика. Селим содрогался – он плакал, и Арден посмотрел мимо него вперед на дюну, гигантской стеной поднимавшуюся перед ними и тянувшуюся на запад и восток, насколько мог видеть глаз.

«О Боже, нам конец!» – подумал он.

Мальчик тихо всхлипнул.

– Не хнычь, черт побери, ты зря тратишь драгоценную воду. – Сбросив на землю бурдюк и багаж, Арден посадил Селима на верблюдицу. Мальчик был легче, чем бурдюк с водой, и едва ли представлял нагрузку для животного. – Веди второго верблюда, – сказал он, подав Селиму веревку.

Арден жадно отхлебнул воды, тем самым еще облегчив бурдюк, снова забросил ношу на плечи и шаг за шагом начал прокладывать путь вверх по склону. Он уже изучил, какой песчаный бугор обещает хоть малую точку опоры и какой осыплется под ним, поглотив два шага из трех. Но у него не хватало сил. На середине склона у него в горле захрипел воздух, и головокружение увлекло его вниз в вертящийся колодец. Кровь пульсировала в висках, казалось, сосуды вот-вот лопнут, и Ардену почудилось, что он слышит церковные колокола, а потом кто-то окликнул его.

– Стойте, – произнес Селим. – Стойте, стойте! – Каким-то образом мальчик оказался впереди него уже без верблюда и увязая в песке. – Бен Дирра… – Он задохнулся. – Джубби!

С неимоверным усилием Арден выпрямился и взглянул на шаммари.

– Куда вы идете? – прошептал Бен Дирра, и из-за стука своего сердца Арден едва расслышал его. Подняв руку, Бен Дирра бессильным жестом указал обратно вдоль впадины между дюнами. – Туда. Я вижу скалы Гота. Зачем вы взобрались сюда?

Глава 6

Селим угрюмо сидел в лучах света, падавших через дверь, и приглаживал свисавшие по плечам волосы. Снаружи лежали деловые и молчаливые, наполненные восточной тишиной грязных известковых стен улицы Хаиля, где никогда не видели колеса. Даже голоса там звучали приглушенно, словно их поглощал воздух пустыни, если только рядом не разгорался жаркий спор и внезапный громкий возглас не резал слух, как крик осла.

Мальчик чувствовал себя под пристальным вниманием со стороны Ардена, который приказал ему подвести специальной краской глаза, дал новый халат, чисто-белую куффию с золотой бахромой и бусы из яркой бирюзы, чтобы вплести их в две длинные косички, свисавшие по бокам лица, – таким в пустыне считался парадный мужской наряд. Арден заметил, что из Селима получился очень симпатичный молодой человек, даже несмотря на то что под куффией пряталась безнадежная путаница грязных кудрей.

– Ай биллах, ты будешь предметом разговоров в гареме, – заметил Арден, присев на корточки, чтобы самому нанести последний штрих – привязать к уху Селима одиночную большую жемчужину.

– Я не хочу, чтобы обо мне говорили в гареме, – нахмурился мальчик.

– Боюсь, твое нежелание только приведет их в восторг. Женщины – извращенные создания.