Читать книгу "По зову сердца - Мишель Энн Янг"

Тут Люсинда поняла, что вела себя как настоящая светская дама, а не как вдова простого лейтенанта. Она присела перед хозяйкой в реверансе, простилась и надела накидку.

Дворецкий проводил ее до дверей, и она вышла. Вечер выдался теплый, после дождя пахло сыростью. Люсинда вышла за пределы круга света, отбрасываемого фонарем на крыльце, и темнота окутала ее как уютный плащ. Теперь, когда она освободилась от надоедливых вопросов и любопытных взглядов, можно было расслабиться. Люсинда с облегчением вздохнула. Никогда больше она не позволит завлечь себя в общество. Как всегда, ее подвел ее пылкий нрав. Снова обретя самообладание, она пошла по усыпанной гравием подъездной аллее.

Она остановилась, услышав позади шаги, и обернулась. Сердце у нее учащенно забилось, когда она увидела Уонстеда.

— Лорд Уонстед, — сказала она.

— Позвольте мне довезти вас до дома в моей коляске, миссис Грэм.

Как это ему удалось так быстро вырваться из тисков миссис Доусон? И зачем? Люсинда не могла справиться с охватившим ее волнением.

— Мне бы в голову не пришло беспокоить вас, милорд. Прошу вас, не покидайте общество из-за меня.

— Никакого беспокойства, миссис Грэм. Пойдемте. — Он взял ее за локоть, Люсинда ощутила тепло его руки. Стряхнуть с себя его руку было бы неучтиво, поэтому она повернула в сторону конюшни и ускорила шаг.

Уонстед убрал руку и пошел рядом с ней. Коляска ждала во дворе, рядом с лошадью стоял конюх. Должно быть, прежде чем последовать за ней, Уонстед передал на конюшню свое приказание.

Знай Люсинда, что он последует за ней, попыталась бы улизнуть. Но отказаться от поездки с ним в открытой коляске означало бы выказать свое особое недоверие к нему, неприличное для женщины, которая одна возвращается домой среди ночи. Уонстед помог ей усесться, положив свою крепкую руку на изгиб ее талии, и показался еще выше ростом и сильнее, потому что поднял ее словно пушинку.

Люсинда старалась не замечать, что она волнуется, что слегка задыхается и что происходящее доставляет ей огромное удовольствие. Да, она разволновалась — но это волнение вполне обоснованно, ведь она находится в обществе человека, который еще недавно смотрел на нее с негодованием.

Люсинда расправила юбки и выпрямилась, стараясь усидеть на своей части сиденья.

Хьюго в мгновение ока сел рядом с ней.

— Надеюсь, вы извините Старину Боба, — сказал он, легким ударом кнута пуская лошадь ровным шагом.

— Пешком я бы дошла быстрее.

Она почувствовала, что он ерзает на месте. Внутри у нее все сжалось. Денби терпеть не мог быстрого галопа, которым Люсинда любила ездить со своими братьями.

— Можно было бы и быстрее, если ехать между колеями, — сказал Хьюго. — Но я не хочу обижать Старину Боба, хотя, кажется, будто он предпочел бы пуститься вскачь. Вечер хороший, как раз для неторопливой поездки.

— Весьма признательна вам за внимание, — поблагодарила Люсинда.

— Но не за способ, каковым я его проявляю? — Он рассмеялся. — Прошу вас, миссис Грэм, не отвечайте на мой вопрос. Я просто не выдержу еще одного вашего упрека.

Уж не смеется ли он над ней? Внутри у Люсинды все сжалось. Она закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться, но это было выше ее сил. Люсинда схватилась за бортик коляски, как за спасательный трос.

— Мне бы в голову не пришло критиковать ваш экипаж, милорд, поскольку своего у меня нет.

— Простите меня. Вдова, которая живет на солдатскую пенсию да еще растит ребенка, не может позволить себе лишнего.

Его голос звучал искренне, заботливо. Сердце у нее, кажется, успокоилось. На миг она закрыла глаза, собираясь с силами. В этом человеке таилась угроза, это был волк в медвежьем облике.

— Мне хватает. Некоторые живут на гораздо меньшие средства. Возьмите, к примеру, детей, наполняющих лондонские улицы.

Хьюго повернулся к ней, но в темноте Люсинда не могла рассмотреть выражение его лица.

— Значит, мы опять об этом, да?

Люсинда стиснула руки. Лучше хранить молчание, подумала она, однако знала, что не простит себе этого.

— Почему вы не позволяете викарию устроить праздник на вашей земле? Энни Даннинг говорит, что ваш дед всегда это разрешал.

— Да-да, припоминаю. Моя мать после смерти моего деда не выносила шума и суматохи. Она была болезненной, — добавил Хьюго. — Но помню, что в детстве я очень любил такие праздники.

— Устройте этот праздник, и пусть он ознаменует ваше вступление во владение поместьем. С вашей поддержкой мы, конечно же, соберем много гостей. Можно не сомневаться, все джентри графства пожелают вас приветствовать.

— Весьма любезно с вашей стороны, миссис Грэм, подумать о моем благополучии. — Он подавил вздох. — Я и оглянуться не успею, как они начнут подсовывать мне своих дочерей на выданье.

Люсинда не сдержала улыбку:

— Воистину устрашающая перспектива.

— Не то слово. Я бы предпочел столкнуться с маршалом Неем. — Его басовитый смешок прозвучал вполне благодушно.

С преднамеренной небрежностью она оперлась на спинку сиденья, не обращая внимания на горячие струйки, бегущие по жилам, отчего у нее на руках и на затылке поднялись волоски. Она ощущала его как мужчину. Ощущала его жар, который наплывал на нее волнами, его интерес к ней как к женщине. Она не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой живой, такой женщиной с головы до пят. «Это грустно», — солгало ее тело.

— Миссис Грэм, благодарю вас за то, что вы обратили мое внимание на положение Дрейбетов, — сказал он. — А также прошу простить меня за грубость.

— Я признательна вам за то, что вы смогли так быстро починить им крышу, — сказала она.

Он вздохнул, и звук этот потонул в стуке копыт и скрипе колес.

— Это всего лишь латание дыр. До наступления зимы их коттедж нужно покрыть заново. Все эти дома нуждаются в хорошем ремонте, как вы справедливо заметили.

— Это дорого вам обойдется, но, полагаю, оно того стоит?

— Что-то я не припомню лейтенанта Грэма, — проговорил он неожиданно. Люсинда вздрогнула. — Какого полка?

— Восточно-Кентский королевский полк. — Слава Богу, эта ложь быстро пришла ей в голову.

— Прекрасный полк, — сказал он. — Они хорошо поработали при Опорто.

— Я знаю. — Люсинда помолчала. Она прочла некролог в «Таймс»: «Лейтенант Томас Грэм, двадцати пяти лет, Восточно-Кентского королевского полка, убит в незначительной перестрелке при Авиентесе». Ее поверенный узнал, что фамильный дом Грэмов унаследовал некий дальний родственник. — Это произошло вскоре после того, как…

— Прошу прощения, — сказал Уонстед. — Мне не следовало поднимать эту тему, травмировать вас. Просто я подумал, что мог знать вашего мужа. Сожалею о вашей утрате.