Читать книгу "Сладкая ночка - Екатерина Черкасова"

Наконец мы подъехали к отелю. Осама, слегка пошатываясь, но по-прежнему галантно открыл мне дверцу машины.

— Милая, — бормотал он, держа меня за руки, — позволь остаться с тобой, любить тебя… — в доказательство своих чувств он впился в меня горячими губами, пахнущими виски, шампанским и дорогим табаком.

— Боюсь, что после такого количества спиртного я буду храпеть, — пошутила я, отстраняясь от своего кавалера. — У меня завтра тяжелый день, — уже серьезно сказала я, — надо выспаться.

— Уже шесть утра, — грустно заметил Осама и с надеждой посмотрел на меня, — все равно не выспишься…

— Хотя бы попытаюсь. — Я поцеловала его в щеку. — Мой номер триста двадцать пять.

— Я обязательно позвоню, — пообещал Осама, не отпуская мою руку.

— Я вернусь около пяти, — я осторожно освободила руку и попыталась легко взбежать по ступеням. Легкость походки удавалась с трудом.

— Доброе утро, мадам, — с некоторым осуждением произнес швейцар, распахивая передо мной дверь.

— Доброе утро, — вежливо ответила я, думая о том, какие, в сущности, снобы эти англичане.

Утром меня разбудил портье. Я вспомнила, что просила позвонить в восемь утра. Получалось, что я проспала всего полтора часа. Я была совершенно разбита, голова трещала, во рту было отвратительно. Вспомнив жителей нашего «Бермудского треугольника», я открыла мини-бар, выудила оттуда бутылку пива и вместе с ней отправилась в душ.

Сидя перед зеркалом, я расчесывала мокрые волосы, тут же завивавшиеся тугими кольцами, и думала о том, как повезло Кире. В это время подруга наверняка сладко спит на плече у красавчика Омара, а я, бедолага, не выспавшаяся и еще не протрезвевшая, вынуждена плестись в конференц-зал и слушать доклады, посвященные артефактам Среднего царства.

ГЛАВА 9

Весь день я проклинала себя за невоздержанность. Мучимая похмельными угрызениями совести, я живо представляла себе, что бы сказали папа и дедушка. Ну еще бы, пьющая девушка из хорошей каирской семьи! Маму я и вовсе боялась представить: ее осуждение, ледяной взгляд, полное неприятие алкоголя и презрение к людям, его употребляющим, были мне слишком хорошо известны.

В перерывах между докладами я жадно пила минеральную воду, в беседах с коллегами путала английские слова с арабскими, на особенно скучных выступлениям клевала носом и мечтала о постели в роскошном номере отеля. К несчастью, на каждом шагу попадались знакомые. Парочка египтологов из Питера, выглядевших скорее как романтические разбойники, чем респектабельные ученые: всклокоченные бороды, взлохмаченные шевелюры, неистребимый загар на лицах и полное пренебрежение к одежде, бросились ко мне с объятиями и поцелуями, привлекая всеобщее внимание:

— Лилька! Как здорово! Пойдем скорее выпьем, а тут от скуки мухи дохнут!

Я подставила им для поцелуев щеки, уворачиваясь от источаемого ими запаха перегара. Впрочем, не исключено, что я тоже не облагораживала атмосферу. Мысль об алкоголе приводила меня в ужас и вызывала неприятные физические ощущения тошноты, потливость и головокружение. Поэтому я, вздохнув, сказала:

— Нет, ребята. Простите, не могу. Я вчера и так… До сих пор не пришла в себя. Еще и не выспалась.

— Да ты что, Лилька, как не родная! — хором возмутились египтологи Паша и Гриша. — Ну как не русская, честное слово! Ты что ж, дожила до тридцатника, а лечиться не умеешь?

— Да все я знаю, — скривилась я, — выпила утром бутылку пива, но… — я пожала плечами, демонстрируя отсутствие результата от такого лечения.

— Эту голову пивом не обманешь! — авторитетно заявил Гриша, постучав себя по лбу. При постукивании раздавался подозрительно гулкий звук. Я знала, что Паша и Гриша ничего, кроме водки, не пили и, даже отправляясь в экспедиции, всегда прихватывали с собой ящик-другой водки, «чтобы не пить местной гадости» вроде виски или джина.

— Лиль, решено, мы отсюда линяем, едем к нам, а у нас в холодильничке… — Паша мечтательно закатил глаза, — холодненькая, запотевшая, вкусненькая… Знаешь что?

— Водка! — выпалила я. Паша так живописал качества напитка, что даже у меня потекли слюнки.

— А как ты догадалась? — разочарованно протянул Паша.

— Потому что ничего другого у вас в холодильнике и быть не может, — заявила я и скромно добавила, — конечно, насколько я вас знаю.

— Ну давай, поехали! — Паша и Гриша тянули меня за руки и даже забрали мой портфельчик с документами и программой докладов.

— Ладно, — согласилась я, не в силах сопротивляться их натиску.

Паша и Гриша остановились в более скромной, но вполне приличной гостинице недалеко от нового Скотланд-Ярда. Из окна была видна его вращающаяся вывеска. На двери почему-то болталась табличка «Не беспокоить». Паша пояснил, отпирая дверь:

— После их уборки вообще ничего не найдешь!

Я вошла и остолбенела. Создавалось впечатление, что в комнате делали обыск и перевернули все вверх дном. Кровати напоминали место сражения, которое зачем-то забросали бумагами и слайдами, стол был завален остатками вчерашнего пиршества. На тисненных золотом словах Royal Society программы докладов конференции красовалось гигантское жирное пятно. В номере пахло дешевыми сигаретами, вчерашним алкоголем и килькой в томате. Я поморщилась и включила кондиционер.

— Ты что? — завопил Гриша. — Намерена нас простудить? Хочешь, чтобы мы заболели и не выступили с докладами?! Какая жестокая конкуренция! Ты-то уже выступила!

— Ничего с вами не случится! А вот я могу здесь упасть в обморок, — заявила я, выкручивая до упора ручку кондиционера.

Паша и Гриша картинно затряслись, демонстрируя, что здесь, в центре Лондона, мороз похлеще, чем на Северном полюсе.

Несмотря на это, Паша вытащил из холодильника бутылку «Столичной» и похвастался:

— Ледяная!

Он попытался водрузить ее среди остатков пищи, но я воспротивилась и стала наводить относительный порядок. Не думаю, что я достигла в этом особенных успехов, но стол приобрел более пристойный вид. Паша и Гриша разлили водку по вымытым мною стаканам. Я огляделась в поисках какого-нибудь питья.

Паша поймал мой взгляд:

— Ой, какие мы нежные! Наверное, ищешь свежевыжатый грейпфрутовый сок?

— А его у нас нету! — поддержал друга Гриша. — Но лично я никогда не запиваю. Так забирает круче.

Молодые ученые посмотрели друг на друга и согласно покивали бородами.

— А в холодильнике? — с надеждой спросила я.

— Водка! — хором ответили друзья.

Я все-таки открыла холодильник и выудила оттуда пакетик сока из остатков мини-бара.

Мы выпили, повеселели, номер не казался мне уже таким грязным. К шести вечера я вспомнила, что приехала в Лондон не одна, а с подругой и затребовала у хозяев телефон. Визитку отеля я отдала вчера Кире, поэтому мне пришлось звонить портье и просить соединить меня с отелем «Ройял Гарден». В номере никто не отвечал.