Читать книгу "Заманчивые обещания - Сьюзен Симмонс"

Бадди в ответ лишь сильнее застучал хвостом.

Глава 9

Ни в беседке, ни рядом с ней никого не оказалось. Не было никаких следов и на садовых дорожках; никаких улик на земле поблизости; ничего необычного на белой деревянной ограде, окружающей строение.

Кто бы тут ни находился, он уже успел уйти.

Нажав на кнопку у основания ручки зонтика, Шайлер аккуратно сложила его втрое. Затем поднялась по низким ступенькам внутрь беседки.

Этот летний домик был построен на исходе века. В те дни существовала целая армия слуг, чтобы доставлять сюда из дома все необходимое, и женщины семьи Грант принимали здесь летом гостей почти каждый день.

Наряженные в белые муслиновые платья и соломенные шляпки с синими лентами, развевавшимися за спиной, они пили чай из тончайших фарфоровых чашек, заедая его лакомствами, поданными на дорогом импортном фарфоре, сидя на мебели, привезенной в Америку из старинных фамильных замков на Темзе, Рейне и Сене.

То было время, прозванное «позолоченным веком»: время явного и беззастенчивого потребления и состязающегося бахвальства, время, когда сколачивались и, что не менее важно, проматывались целые состояния.

Сейчас летний домик был пуст, в нем стояло лишь несколько деревянных скамеек, появившихся уже позже. Шайлер села, сбросила мокрые тапки и подобрала ноги под себя.

Кто-то шел по саду.

Она тотчас узнала Трейса. Он шел к ней сквозь тьму, и ее сердце забилось с удвоенной скоростью. Она не могла справиться с учащенным дыханием. Каждая жилка ее тела затрепетала. Струйка пота стекла по спине в ложбинку у основания позвоночника.

— Только этого не хватало! — пробормотала Шайлер вполголоса.

Это просто нелепо. Она ведь уже не юная впечатлительная девочка, она взрослая женщина. А Трейс такой же мужчина, как и любой другой. Хотя, надо признаться, Шайлер не могла припомнить, чтобы раньше у нее возникала такая реакция на мужчину.

Но что же такого в Трейсе Баллинджере, что отличает его от остальных?

На уровне интуиции Шайлер понимала, в чем дело. Он обладает большим, даже выдающимся умом, при этом тверд как кремень и немного необуздан. А может, даже и не немного. Шайлер подозревала, что когда Трейс видел цель, он шел к ней на всех парусах, мобилизовав для этого все свои силы.

Он явно вышел из дома впопыхах. Рубашка расстегнута. Шнурки болтаются. Волосы растрепанны, подбородок небрит.

И никакой улыбки.

Без всякого вступления он спросил:

— Вы хоть представляете себе, который час?

Шайлер кинула взгляд на запястье:

— Я без часов, но думаю, где-то около половины четвертого.

Его совсем не забавляла эта ситуация.

Пока Бадди шумно возился в мокрой от росы траве, Трейс с непреклонным видом стоял у подножия ступенек, скрестив на груди руки.

— Вас не затруднит дать объяснения?

Шайлер нетерпеливо повела плечом:

— Объяснения по поводу чего?

Он смотрел прямо ей в глаза.

— Что вы делаете здесь в столь возмутительно позднее время?

Ее ответ был лаконичен:

— Вообще-то затруднит.

Неожиданно он сменил тему разговора. Вне всякого сомнения, это был тактический ход, которым он пользовался в суде, чтобы подлавливать ничего не подозревающих свидетелей защиты.

— У вас с собой зонтик.

— Ну да.

Трейс поднял лицо к небу и вытянул руку ладонью вверх.

— Но ведь дождя-то нет.

— В отличие от того вечера, когда мы с вами впервые встретились, — напомнила она, увлажнив языком губы.

Он сверлил ее взглядом.

— Вы мне не солгали.

— В чем?

Сделав еще шаг, Трейс оказался внутри беседки.

— Другой автомобиль действительно был.

Шайлер постаралась не выдать своего удовлетворения.

— Я же говорила вам, что кто-то ударил мою машину сзади.

Она больше не видела его губ.

— Я знаю. — Он говорил без обиняков. — Я вам верю. Я также считаю, что это было сделано намеренно.

Она издала звук, который таки выдал ее волнение.

— Ну конечно. Никто не врезается в бампер автомобиля три раза подряд по чистой случайности. Может, за «ягуаром» ехал какой-нибудь хулиган, — предположила Шайлер немного сиплым голосом — внезапно она охрипла.

— Может. — Его глаза сейчас были синими-синими. — Или же вы были заранее намеченной жертвой.

Она откашлялась.

— Вы хотите сказать, что кто-то специально ехал за мной из аэропорта до самого Райнбека, чтобы только спихнуть меня с дороги?

Трейс шагал взад-вперед. Он заметил, что ему требуется всего пять больших шагов, чтобы пересечь беседку. Он остановился и обернулся.

— Это не исключено. Шайлер стало любопытно.

— Не исключено, но едва ли реально. Кому придет в голову заниматься подобными вещами?

— Не знаю, — произнес он, поставив сначала одну, а затем другую ногу на край деревянной скамейки, чтобы завязать шнурки.

Шайлер продолжила:

— Если вы пытаетесь меня испугать, то вам это не удастся.

Трейс выпрямился:

— Очень плохо.

— Плохо?

— Я надеялся, что в следующий раз вы дважды подумаете, прежде чем отпускать нанятого шофера и машину. — Он снова сменил тему: — Итак, что же вы делаете здесь посреди ночи?

Сначала Шайлер решила ничего не говорить, но потом все же призналась:

— Мне показалось, я кое-что заметила.

Брови мужчины поползли вверх.

— Кое-что?

Она закусила нижнюю губу.

— Вспышку света. Он нахмурился. — Где?

Шайлер нервно теребила пояс халата, остро ощущая присутствие Трейса, высокая внушительная фигура которого вырисовывалась в бархатной черноте ночи.

— Здесь.

— Давайте-ка по порядку. Вы увидели свет в беседке в три часа утра. Свет неизвестного происхождения. Вообще-то это мог быть кто угодно и что угодно. А вы тут же недолго думая побежали в сад выяснять, в чем дело.

Он заблуждался. И Шайлер поправила его:

— Я не бежала. Я шла.

Совершенно в мужском духе, голосом, в котором явно чувствовалось превосходство, он сказал ей:

— Как бы то ни было, не кажется ли вам, что это довольно глупо?

— Я не люблю игры, — заявила она.

— Вы думаете, что кто-то так играет?