Читать книгу "КаZантип - Никита Ветров"

– О’кей, – снова согласился Громов. – Тогда я прямо сегодня и двинусь. Они уже, наверное, покрыли приличное расстояние за сегодня.

– Правильно, – одобрил его решение Томилин. – И не просто сегодня, а сейчас, я бы сказал.

– Хорошо. – Парень улыбнулся.

Задерживаться больше не имело смысла, и Громов поднялся на ноги. Ивану Ивановичу девушка принесла стакан сока со льдом. И с трубочкой.

– Да, и еще. – Томилин тоже поднялся из-за стола. – Ты мне свой мобильник оставь. На всякий пожарный. Если тебя все же менты искать начнут, пусть лучше я им отвечу… Уж сумею договориться.

Громов покорно снял с пояса аппарат и вложил его в протянутую ладонь тренера.

– Спасибо, Игорь Васильевич.

– Свои люди. Чего уж там. – Томилин дружески подмигнул Громову на прощание. – Как говорится, сочтемся.

– Непременно.

Виктор коротко попрощался с Иваном Ивановичем, развернулся и пошел к стоянке. Томилин мрачно смотрел ему вслед, пока Виктор не скрылся из виду за корпусом «Газели», а затем устало опустился на стул. Иван Иванович промокнул лоб и шею носовым платком. Томилин развернулся к нему лицом, достал из заднего кармана портмоне, запустил в него пальцы и, отсчитав три тысячи рублей, положил их на столик.

– Держи должок, Иван Иванович.

Тот быстро, словно опасался, что банкноты сейчас раскинут крылья и упорхнут, накрыл деньги платком. Похоже, что волшебный платочек был у Ивана Ивановича на все случаи жизни. Томилин даже не заметил, как деньги перекочевали из-под платка в карман собеседника. Игорь Васильевич от души рассмеялся.

– Тебе бы в цирке работать. Фокусником…

Глава 14

– Господи! Как же можно умудриться развести такой бардак! – Лена обвела взглядом гараж. – Тут, если уборку устроить, дня на три работы будет.

Стрелки наручных часов показывали уже половину седьмого. Виктор задерживался, и это означало только одно. Когда он все-таки вернется, у них совершенно не останется времени на то, чтобы побыть вместе. А мать заподозрит неладное, если Лена позволит себе вернуться поздно. Тамара Николаевна не знала о том, что ее дочь возобновила отношения с подследственным Громовым. Догадываться она, конечно, могла, но наверняка этого не знала. И, по мнению Лены, знать ей об этом было совершенно не обязательно. Не поймет…

Прежде у Лены никогда не было секретов от матери. А вот теперь такой момент настал, и в глубине души девушка сожалела о том, что все повернулось именно так, а не иначе. Мама не хотела принимать ее сторону. Не хотела верить в невиновность Виктора. А Лена верила. Возможно, верила только потому, что любила. Мама часто говорила, что любовь слепа, и ярким тому подтверждением были ее собственные отношения с Лениным отцом. Она верила ему во всем и никогда не позволяла себе усомниться в честности избранника, а он, пользуясь ее наивностью, как оказалось позже, переспал едва ли не со всем женским населением Серпухова. А в завершение всего без всякого предупреждения просто собрал вещички и умотал из города в неизвестном направлении. С тех пор ни Тамара Николаевна, ни Лена его больше не видели. Классическая, можно сказать, ситуация, но, по мнению многих серпуховцев, именно она и превратила Тамару Николаевну в стерву, подорвав веру женщины во всех окружающих, и мужчин в частности.

Лена задумчиво обошла гараж и остановилась в том месте, где обычно занимал свое законное пространство байк Громова. У стены валялась большая, перевернутая набок коробка, из которой частично выкатилась всякая всячина, совершенно не имеющая никакого отношения к мотоциклам. Проще говоря, Виктор бросал в эту коробку все, что ему было не нужно и мешалось под рукой, а отнести барахло на мусорку времени почему-то не находилось. Пустые пивные бутылки, грязные тряпки, старые рваные журналы с потертыми обложками, набитые пеплом и смятыми окурками пачки сигарет и еще много чего такого, чему Лена и определения-то толком подобрать не могла. Она решительно подошла к коробке, поставила ее и забросала в нее все, что валялось рядом на полу. Попыталась поднять ее, но такой подвиг оказался девушке не по силам. Коробка была слишком тяжела для нее. Помогая себе ногой, Лена только слегка сдвинула ее в сторону. Зажатый до этого между стеной и коробкой маленький цилиндрик покатился по бетонному полу и остановился возле Лениной ноги, ткнувшись в чуть закругленный нос кроссовки.

Лена нагнулась и подняла цилиндрик. Глаза ее удивленно округлились, а уже через секунду изумление сменилось целой гаммой отобразившихся на лице чувств. От смятения до гнева.

– Помада, – негромко произнесла она, прикусывая нижнюю губу. – Помада здесь, в гараже у Вити…

За спиной девушки скрипнула гаражная дверь. Она поспешно зажала помаду в кулаке и развернулась. Толкая перед собой мотоцикл, Громов зашел в гараж. Лицо его сияло, как начищенный до блеска самовар.

– У меня отличные новости, малышка!

Он поставил мотоцикл и расстегнул куртку. Двинулся Лене навстречу с распростертыми объятиями, но девушка увернулась и на два шага ушла в сторону.

– Что за новости? – сдержанно поинтересовалась она.

Громов неверно истолковал причины ее холодности и отчужденности.

– Ну, прости меня, милая. Не сердись. Я знаю, что задержался. Знаю, что тебе уже уходить. Но до Чехова, сама понимаешь, путь неблизкий… А главное – поездка того стоила. Игорь Васильевич познакомил меня с заместителем областного прокурора, и тот заверил меня в том, что никаких преследований со стороны следствия в отношении меня пока не будет. Я могу свободно ехать на Казантип, как и просил меня Игорь Васильевич. А потом дело и вовсе закроют… И мне для этого практически ничего не нужно делать. Понимаешь, Ленок? Ну, провести три-четыре дня в дороге верхом на байке. Так для меня это пара пустяков…

Лена словно и не слышала его. Эмоции переполняли Громова через край, а девушка все так же сумрачно и недовольно смотрела на него исподлобья. Виктор споткнулся на полуслове.

– Что-то не так? – Он протянул руку и хотел коснуться пальцами Лениного локтя, но она снова ушла, избегая его прикосновений. – Да что с тобой, малышка? Что-то случилось за время моего отсутствия?

– Нет. – Лена отрицательно покачала головой. – Я думаю, что это случилось значительно раньше. Но, наверное, не так уж и давно, как мне хотелось бы.

– О чем ты говоришь? Прости, но я не понимаю тебя…

– Кого ты сюда водишь?

– В каком смысле?

– Кто бывает здесь, у тебя в гараже?

Лена чувствовала, что готова разреветься в эту секунду, но мужественно держалась, понимая, что, по большому счету, слезы ничего не решат в сложившейся ситуации. Ее доверие к Виктору таяло на глазах. А какие же это отношения, если нет доверия? Если нет искренности? Неужели мама права и все мужчины одинаковы?

– Ну… Пацаны бывают… – неуверенно промямлил Громов, пытаясь понять, к чему все-таки клонится этот непонятный разговор. – Димка Литяев. Ты же его знаешь… Ну, и со двора тоже.